Но прежде чем Элиот успел что-то сказать, Роберт кашлянул.
— Извините, что сообщаю о начале испытания в последний момент. Так пожелал Сенат.
— Мне не следует при этом присутствовать. — Даллас подошла к Фионе, взяла ее за руки и поцеловала их. — Благословляю тебя, детка.
Затем повернулась к Элиоту и отвела его в сторону.
— Тебя я тоже благословляю, рожденный благородным. — И поцеловала его в лоб.
У него возникло ощущение, словно его заклеймили. Перед разами у него заплясали цветные пятна, как в калейдоскопе. Элиот хотел вскрикнуть, но сумел только испуганно ахнуть.
Тетя Даллас отстранилась, и странные ощущения пропали. Она подошла к бабушке и обняла ее. Бабушка тоже обняла Даллас, и это поразило Элиота не меньше, чем поцелуй тети.
Затем Даллас шагнула к двери, но около Роберта задержалась.
— Меня здесь не было, — шепнула она ему. — Даже луне об этом не говори, если спросит.
Это было сказано легко, с юмором, но все же в словах Даллас прозвучала угроза.
Роберт сглотнул подступивший к горлу ком.
— Хорошо, мэм.
Фиона напряглась и прищурилась, услышав их разговор. Элиот никогда не видел, чтобы она на кого-то смотрела так пристально.
Даллас вышла, закрыла дверь, и солнце словно исчезло вместе с ней.
Си включила люстру. Гостиная озарилась тусклым электрическим светом.
Роберт посмотрел на бабушку. Та кивнула ему — дескать, продолжай.
— Сенат желает, чтобы на этот раз была пролита чья-то кровь. Мистер Миме назвал это l'essai de la mort.
— Это означает: «смертельное испытание», — шепнула Фиона брату.
— Мы просто перехитрим их, как в прошлый раз, — буркнул Элиот, переступив с ноги на ногу.
— Может быть, так легко не получится, — ответил Роберт. — Неподалеку от национального парка Маунт-Диабло есть городок заброшенных аттракционов. Какой-то чокнутый малый похитил маленькую девочку и в полночь убьет ее, если вы ее не спасете.
Элиот схватился за край стола.
— О чем ты говоришь? Какое отношение к нам имеет какая-то маленькая девочка? При чем тут она?
Фиона встала рядом с братом и устремила на Роберта все тот же пристальный взгляд.
— Это правда?
Роберт попятился назад и поднял руки вверх.
— Все правда. Все по-настоящему для этой малышки. И для вас.
— Сенат не впервые впутывает в свои дела невинных людей, — кивнула бабушка.
Элиот понимал, что Сенат поступает с ними, как с пешками на шахматной доске, которыми можно пожертвовать. Но как можно рисковать жизнью ни в чем не повинных людей, не имеющих никакого отношения к семейству? У него по спине побежали мурашки.
В прихожей пробили старинные часы.
— До полуночи — шесть часов, — пробормотал Элиот.
— Давайте позвоним в полицию, — предложила Фиона. — Ни одно испытание не стоит того, чтобы кого-то убивать. Может быть, испытание как раз в том и состоит: мы должны поступить правильно.
Си погладила ее руку.
— Этика семейства, голубка моя, сильно отличается от того, что мы с тобой считаем «правильным» и «неправильным».
Но как же так? Всю жизнь бабушка и Си учили Фиону и Элиота отличать хорошее от дурного. Неужели эти уроки теперь ничего не значат?
— Звонок в полицию не поможет, — сказал Роберт. — Даже если копы найдут похитителя до полуночи, у этого психа есть радиосканеры. Он узнает, что копы приближаются. Прикончит ребенка и смоется, и ему не успеют помешать.
Это казалось ужасным. Во время первого испытания на карту были поставлены жизни Фионы и Элиота. Но на этот раз… Сенат рисковал жизнью маленькой девочки. Несправедливо!
— Ненавижу их, — прошептала Фиона.
Элиот гадал, знала ли об испытании тетя Даллас. Не потому ли она так поспешно ретировалась?
— Давай обдумаем предстоящее испытание, — предложил Элиот сестре. — О Сенате подумаем потом.
Фиона кивнула.
— И кто же он такой — этот «чокнутый»?
— Это классический городской миф. — Роберт рубанул рукой по воздуху. — Псих с большущим ножом. Но похоже, в данном случае он все вокруг себя сжигает.
Элиот и Фиона покачали головой. Они явно не были знакомы с такой городской «классикой».
— Но это ведь сюжет почти любого фильма-слэшера,
[74]
где группу подростков в летнем лагере одного за другим убивает какой-нибудь маньяк, — удивился Роберт. — Ну, маньяк, которого никак не уничтожить, понимаете?
Элиот поискал глазами блокнот и ручку, чтобы сделать заметки.
— Что еще?
— А каким образом подростки в этих фильмах одерживают победу? — спросила Фиона.
— Я сказал вам все, что мне позволил Сенат, — смущенно пожал плечами Роберт.
— Понятно, — ледяным голосом проговорила бабушка.
Роберт порылся в мотоциклетной сумке, вытащил портативный ноутбук и поставил его на стол.
— Я провел небольшой поиск — просто из любопытства. Думаю, если я случайно забуду этот компьютер здесь, никто ничего не заметит. Но возможно, тут и нет ничего такого, что сможет вам пригодиться.
Роберт на миг задержал взгляд на Элиоте, потом многозначительно посмотрел на Фиону. После этого поклонился Си и бабушке.
— Мэм, если ребят нужно подвезти, я мог бы подождать.
Бабушка задумчиво постучала по крышке ноутбука кончиком пальца.
— Благодарю вас, мистер Фармингтон, — проговорила она более мягко. — Думаю, вы достаточно сделали для нас сегодня. Вы можете идти.
Роберт в последний раз взглянул на Фиону и вышел.
— Компьютер? — Си робко подошла ближе, протянула руку, но к ноутбуку не прикоснулась. — Это нарушение домашних правил… номер тридцать четыре, пятьдесят пять и девяносто девять.
Бабушка уставилась на ноутбук.
— Это точно. Но может быть, на этот раз…
Она подняла крышку, включила компьютер. Началась загрузка.
