— ВВС? — переспросила Фиона. — ВВС США?
Дядя Генри кивнул.
— Значит, база охраняется, — сказал Элиот.
Генри небрежно махнул рукой и вздохнул.
— Ну да… бункеры, охранники, специально обученные служебные собаки, а возможно, даже вертолеты-«невидимки».
— Итак, это ваше третье героическое испытание, — сказала Лючия Фионе. — Проникнуть на базу, выкрасть яблоко и съесть хотя бы кусочек, чтобы спасти себе жизнь.
— Или нас там пристрелят, — пробормотала Фиона.
— Мы сможем это сделать, — прошептал Элиот.
Фиона кивнула.
Она ни секунды не сомневалась, что у них нет даже малейшего шанса. Речь шла не о каком-то психе в парке аттракционов и не о говорящем крокодиле. Их ожидала встреча с сотнями охранников. Вооруженных до зубов, на военной базе, где все напичкано электронными системами сигнализации, где трудятся специалисты высшего класса, задача которых состоит в том, чтобы на базу не проникли люди вроде нее и Элиота.
Или может быть, совсем крошечный шанс все-таки был?
Ведь она могла перерезать что угодно: заграждение из колючей проволоки, прочнейшую стену и даже, наверное, дверь бункера, изготовленную из бронированной стали. А чего только Элиот не мог сотворить своей музыкой?
И все же Фиона не поверила в объяснение дяди Генри насчет того, что яблоки хранятся там только потому, что это безопасно. Она догадывалась: Сенат оставил яблоки там потому, что не мог к ним подобраться.
Роберт расправил плечи и шагнул к Фионе.
— Позвольте мне… — Он кашлянул и начал еще раз: — Позвольте мне сделать это вместо нее. Вы же позволяли такое другим.
— Нет, — холодно проговорила Лючия и сердито посмотрела на Роберта.
Роберт замер на месте.
— А он мне нравится, — сказала бабушка дяде Генри. — Храбрый и добрый. Вот только твои водители наделены достойной сожаления склонностью погибать из-за своей бравады.
Роберт побледнел.
Генри улыбнулся ему. Он смотрел на него как на щенка, готового броситься на взрослого бульмастифа.
— Спасибо тебе, Роберт, но, боюсь, ничего не получится. Такое позволяется только членам Лиги, а не ее потенциальным членам.
Роберт кивнул и отошел назад.
— Я должна уйти, меня ждут дела, — сказала бабушка. — Дети, я хочу, чтобы вы были готовы к отъезду через тридцать минут.
— Хорошо, бабушка, — ответили Фиона и Элиот в унисон.
Фиона недовольно сдвинула брови. Ею по-прежнему командовали. Она проводила бабушку сердитым взглядом. Та вышла из палаты.
— Мы будем умирать, а она нам даже не попытается помочь, верно? — проговорила Фиона. — Никто из вас не поможет.
— Существуют правила, дорогая, — сказал дядя Генри и посмотрел на Лючию. — И все мы их придерживаемся.
Лючия вздохнула.
— Ты можешь подвезти их до периметра базы, — сказала она, не глядя на Генри. — О большем не проси.
Фиона понимала Лючию и дядю Генри, немного понимала. Сенат хотел доказать что-то, касающееся ее и Элиота, используя жестокие традиции. Но почему бабушка вела себя с ними так холодно и язвительно?
— Я ее ненавижу, — сказала Фиона.
Си села на кровать рядом с ней.
— Милая моя, ты не должна так говорить.
— Но это правда.
— Другие тоже чем-то жертвовали и совершали ужасные поступки, — дрожащими губами прошептала Си. — Ты не единственная, кому пришлось что-то отсечь от себя. — Глаза Си наполнились слезами. — Быть может, ты никогда до конца не поймешь свою бабушку, но ты должна верить: она делала так, как лучше для тебя. Всегда.
Фиона кивнула. Но как можно доверять бабушке после пятнадцати лет лжи? Хотя, конечно, не стоит спорить с бедной, любящей старушкой Си.
Кроме того, теперь Фионе было о чем задуматься. Бабушка, оказывается, тоже что-то отсекла от себя.
Чего же она лишилась? Чувства юмора? Сострадания?
— Вам следовало бы рассказать им о других, — сказал Роберт дяде Генри. — Они близко. Один из них стоял рядом с Элиотом, когда я подъехал, чтобы его забрать.
Лючия шагнула к Роберту.
— Ступай к машине, водитель, пока у тебя еще есть такая возможность.
— Да, мэм, — прошептал Роберт, облизнув пересохшие губы.
Он бросил последний взгляд на Фиону и поспешно вышел из палаты.
— Какие еще «другие»? — спросила Фиона. — Другое семейство?
Тетя Лючия вытаращила глаза.
— Кто был с тобой? — спросила Фиона у брата.
Элиот насупился.
— Луи. И возможно, Роберт прав. Луи может иметь какое-то отношение к другому семейству.
Фиона расхохоталась, хотя смеяться ей было больно.
— Не может быть! Луи! Этот бродяга? Грязный, вонючий псих, ворующий объедки пиццы?
— Тсс, детка, — проговорил дядя Генри и покачал головой. — Даже если все это правда… не стоит так говорить о своем родном отце.
61
Песок и туман
Элиот, Фиона и дядя Генри сидели на заднем сиденье лимузина. Роберт провез их по побережью Калифорнии, и теперь они мчались по пустыне Мохава.
В больничной палате Элиот хотел расспросить дядю Генри насчет Луи, но его опередила тетя Лючия. Она быстро заговорила с Генри по-итальянски. Элиот итальянского не знал, но смысл все же уловил: больше никаких разговоров о семействе отца.
Как же это было типично…
Снова от него и Фионы скрыли то, о чем ему больше всего хотелось узнать. Словно знания об отце и его родне могли как-то ранить их, в то время как им предстояло уже в третий раз за неделю лицом к лицу столкнуться со смертью.
Элиот выглянул в окошко. Вдалеке мерцали огни Лас-Вегаса. Это было похоже на парк аттракционов, и у мальчика по спине побежали мурашки. Еще и суток не прошло с той ночи, когда они с Фионой находились на объятой пожаром свалке металлолома. Там он спас Аманду Лейн, а Фиона убила мистера Миллхауса.
Неужели это было прошлой ночью? Элиот чувствовал себя другим человеком.
Рев мотора лимузина сменился урчанием.
— Я немного сбросил скорость, сэр, — сообщил Роберт. — Мы уже недалеко от базы, и я боюсь, как бы нас не засек тамошний радар.
— Правильно, — отозвался дядя Генри, ненадолго задумался и спросил: — На чем я остановился?
— Вы рассказывали нам о системе безопасности базы, — напомнила ему Фиона.
Сестра Элиота сидела неестественно прямо. Она была бледна и явно слаба, но в глазах ее светилась решимость.
