Как бы то ни было, неправильность не слишком огорчала Элиота. Она вынуждала его пытаться разгадать загадку, отвлекала от воспоминаний о прошлой ночи, о музыке, которую он играл, о тумане, о кричащих людях, которым было больно.
Нет, не просто больно. Он не сомневался: речь шла не только о раненых. Были и убитые.
И в этом его вина. Он сам сделал выбор, так что ответственность лежала на нем.
Но если бы он поступил иначе, Фиона погибла бы. Как бы он чувствовал себя, зная, что у него был способ спасти сестру, но он им не воспользовался? Разве это не такое же убийство?
Он вздохнул, понимая, что никогда не обретет утешения. Так или иначе, он был повинен в чьей-то гибели. Но уж лучше незнакомые люди, чем его сестра.
— А-га, — проговорил Роберт. — Мы приехали.
Машина свернула на усыпанную гравием подъездную дорожку. Неоновая вывеска гласила: таверна «Последний закат».
Элиот повернулся и увидел приземистое здание с красной металлической крышей. Несколько обшарпанных автомобилей и выстроившихся в ряд мотоциклов стояли у входа. Парковка была усеяна пустыми бутылками и мусором.
— О, похоже, много народа, — отметила Фиона. — А завтрак тут готовят?
— Да нет вообще-то, — пробормотал Роберт, ставя машину на свободное место, поодаль от других автомобилей и мотоциклов. — Но внутри есть на что посмотреть.
— Подожди. — Фиона робко прикоснулась к плечу Роберта. — Сейчас мы не по телефону говорим, никто нас не подслушает. Скажи мне, в чем дело. Есть какая-то опасность?
Роберт погладил ее руку, сжал и поцеловал.
— Опасность? И да и нет, моя дорогая. Речь о вашем отце.
— Лучше бы ты раньше сказал, — поморщилась Фиона и высвободила руку.
— Ты не стала бы ему помогать, если бы он в этом нуждался? — спросил Роберт.
— Не знаю. Он такой странный. — Фиона скрестила руки на груди. — И потом: что он сделал за всю жизнь для меня и Элиота, кроме того, что выслеживал нас и вообще вел себя, как полный урод?
— А я ему помогу, — заявил Элиот и открыл дверцу.
Ему хотелось дать Луи шанс. Бродяга, бомж, инфернал — все равно. Он подарил Элиоту больше доверия и тепла, чем любой из его так называемых родственников.
— Его здесь нет, — сказал Роберт Элиоту. — Сейчас нет. Но он действительно в беде, и вы можете ему помочь. — Он посмотрел на Фиону и нахмурился. — Будет проще, если я вам кое-что покажу.
— Ну давай, показывай, — нетерпеливо проговорил Элиот и схватил с сиденья рюкзак.
Роберт повернулся к Фионе.
— Ну?
— Ладно, — тяжело вздохнула та. — Не могу позволить, чтобы мой брат вошел в такое заведение один.
Она нацепила на запястье резинку, открыла дверцу и вышла. Они втроем поднялись на крыльцо «Последнего заката» и вошли в двустворчатые стеклянные двери.
В баре было сумрачно. Светились только неоновые рекламы пива, музыкальный автомат в одном углу, телевизор в другом да три светильника над бильярдными столами. Пол был усыпан опилками и арахисовой шелухой. Пахло пивом.
Небритые мужчины в джинсах и кожаных куртках оторвались от своих занятий (в основном они потягивали пиво) и принялись разглядывать Фиону.
Роберт заслонил ее собой и кивнул бармену.
Бармен кивнул в ответ и указал на дверь черного хода.
Посетители вернулись к пиву и разговорам, словно забыв про вошедших, но не все. Кое-кто продолжал пялиться на Фиону.
— Не обращайте внимания на этих уродов, — прошептал Роберт. — Пошли.
Он направился к задней двери.
Элиот и Фиона пошли за ним, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Хотя посетители бара показались Элиоту настолько интересными, что ему трудно было оторвать от них глаза. Он увидел много разных татуировок и представил себе, что его предплечья покрыты кельтским орнаментом или знаками индейских племен… Таким крутым он бы себе понравился.
Они подошли к задней двери, и Роберт вставил ключ в тяжелый замок. Дверь открылась, они вошли. Роберт пошарил по стене, нашел выключатель, и у них над головой загорелась лампа дневного света.
Они очутились в кладовой. Кругом стояли бочки с пивом и ящики, наполовину заполненные бутылками. Здесь было холодно. Стальная дверь слева вела в холодильную камеру. На другой висел амбарный замок, и с трудом читалась надпись «ВЫХОД».
Роберт закрыл за собой дверь, в которую они вошли, и запер ее.
— И ты хотел привести меня сюда одну? — прошептала Фиона, посмотрев на него.
— Одну? — удивился Элиот.
— Ладно, не будем об этом. То, что вы должны увидеть, находится здесь.
Роберт стал раздвигать ящики и бочонки, чтобы образовался проход.
На полу валялись старые перекидные календари. Элиот достал фонарик и включил его. На одном календаре, за тысяча девятьсот семьдесят девятый год, были изображены окуни, на другом (за тысяча девятьсот шестьдесят третий) — гоночные автомобили, на третьем (за тысяча девятьсот тридцать второй) — разные крытые мосты. И все календари были открыты на декабрьской страничке.
Роберт отодвинул в сторону последний бочонок.
Стала видна дверь в кирпичной стене.
Но не настоящая, а кое-как нарисованная. Рама, очерченная черным маркером, внутри которой красно-коричневой краской грубыми мазками было изображено некое подобие досок.
Элиот сделал шаг вперед. Он не мог судить наверняка, но ему показалось, что это не краска, а запекшаяся кровь.
К стене была приделана медная дверная ручка. Она просто торчала из кирпича и, казалось, вот-вот отвалится.
— Это что, шутка? — спросил Элиот.
— Вовсе нет. — Роберт утер пот со лба. — Эта дверь ведет в Новогоднюю долину. Думаю, именно туда ушел ваш отец. Это очень опасное место. Вам придется войти туда и разыскать его.
— Мы только что пережили три смертельно опасных испытания, — фыркнула Фиона. — И я не собираюсь рисковать своей жизнью и жизнью Элиота ради человека, который даже не удосужился признаться нам, что он наш отец. Роберта ее слова удивили и, похоже, задели.
— Секундочку, — вмешался Элиот. — Может быть, у него имелась веская причина для молчания.
— Например? — язвительно осведомилась Фиона.
— Ну… как минимум — бабушка. Готов поспорить: он ее боялся.
— Значит, он просто тайно следил за нами, чтобы знать, что с нами все в порядке? — поджала губы Фиона. — Не верю. Он из другого семейства, и наверняка ему что-то нужно от нас.
Роберт прислонился к стене и устремил на Фиону возмущенный взгляд, но она его не замечала.
Нет, с Робертом явно что-то не так. Как и машина дяди Генри, ее шофер сегодня был совсем не похож на себя.
