Луи устремил взгляд на небо. Пока они разговаривали, солнце село, но еще не загорелась ни одна звезда.
Элиот почувствовал: рядом с Луи что-то есть — нечто вроде силы притяжения. Ему стало тяжело дышать.
Он прищурился и разглядел позади Луи силуэт. Но не тень Луи, а кого-то другого. И этот кто-то, видимо, присутствовал здесь все время и все слышал… либо просто материализовался из воздуха.
Темный силуэт шагнул вперед, и огоньки свечей наклонились к нему.
Это был человек, но выше и крупнее любого, кого только встречал Элиот в жизни. Точно так же, как Луи казался великаном рядом с Элиотом, этот незнакомец возвышался над Луи, и в сравнении с ним тот выглядел ребенком. Незнакомец держался с величественной легкостью, словно повелевал всем, на что падал его взгляд.
На его плечах лежала мантия из птичьих перьев — страусиных, совиных, орлиных и павлиньих. Элиоту даже показалось, что на спине у великана — крылья. На обнаженной мускулистой груди великана висел на кожаном шнурке ограненный сапфир размером с грейпфрут.
На миг взгляд Элиота утонул в бездонной синей глубине драгоценного камня.
Затем Элиот перевел взгляд на лицо незнакомца. Черты его лица были по-птичьи острыми, но идеально красивыми. Элиот ощутил силу, исходящую от великана. Эта сила производила на него отталкивающее впечатление, но в то же самое время его потянуло к великану в мантии из перьев, захотелось окунуться в эту мощь.
Что-то в глубине души подсказало Элиоту, словно было записано в ДНК, что перед ним — его родственник. Луи распростерся на асфальте перед великаном.
— Да трепещут все перед Вельзевулом, Господином Всего Летающего, Повелителем Ложных Богов.
Вельзевул прошел мимо Луи, даже не взглянув на него.
— Наш юный мистер Пост, — проговорил он гулким баритоном, отозвавшимся эхом в груди Элиота, — ты просто не представляешь, как я ждал встречи с тобой.
Элиот, как ни странно, не лишился дара речи.
— А вы… мой дядя?
Вельзевул расхохотался так, что у мальчика задрожали кости.
— О нет. Тогда Луи приходился бы мне родным братом. Будь это так, я бы давно уже сам себе горло перерезал. Скорее его можно назвать моим кузеном. Но вскоре к твоим услугам будет уйма времени, чтобы изучить свое генеалогическое древо.
Элиоту не понравилось, как прозвучали слова «уйма времени».
Но он вспомнил о хороших манерах.
— Очень приятно познакомиться с вами, сэр.
Тонкие губы Вельзевула едва заметно скривились.
— Не лги мне, молодой человек.
— Я… простите, сэр.
— Ничего, я не в обиде, — небрежно выговорил Вельзевул. — Скоро ты многому научишься. Но сначала… — Он вытащил из ножен, притороченных к поясу, кинжал с зазубренным лезвием. — Маленький технический момент.
— Технический? — еле слышно переспросил Элиот.
Лезвие кинжала Вельзевула было изготовлено из черно-зеленого обсидиана. Стоило Вельзевулу пошевелить кинжалом — и в воздухе оставалась тень.
Увидев этот клинок, Элиот забыл обо всем остальном. Все мысли покинули его. Сработал инстинкт самосохранения, и он попятился к выходу из подворотни.
Кирпичи зашатались, раствор, скреплявший их, рассыпался. Они вылетели со своих мест и образовали стену, перегородившую выход.
Элиот устремил на Вельзевула гневный взгляд. Адреналин наполнил его кровеносные сосуды. Бежать было некуда. Он ничего не мог сделать.
Вельзевул протянул к нему руку с кинжалом.
— Мы должны отсечь твою смертную плоть от твоего духа. Если ты того достоин, то поселишься в моих владениях. Если нет… будет немного больно.
Он занес обсидиановый клинок и шагнул к Элиоту.
Кровь бешено стучала в висках у Элиота. Он увидел свое отражение в полированной поверхности кинжала. И почувствовал близость смерти.
Луи кашлянул.
— Мой господин, прошу прощения.
Вельзевул остановился, нахмурился и повернул голову к Луи, но при этом смотреть на него не стал.
— Ты смеешь говорить со мной, червь?
Луи медленно поднялся на ноги.
— К величайшему сожалению.
Вельзевул резко повернулся. Перья на его мантии встали дыбом.
— С какой радостью я разрежу тебя пополам, мой ныне смертный кузен.
Луи, похоже, совсем не испугался. Он погрозил Вельзевулу указательным пальцем.
— На твоем месте я бы так не говорил. Ты кое о чем забыл.
Рука гиганта дрогнула. Было видно, какого труда ему стоит удержаться от того, чтобы не рассечь Луи на две половинки.
Элиот почти обрадовался. Ну конечно, Луи припас козырь в рукаве, приготовил ловушку для Вельзевула. Отец спасет его.
— Согласно нашему уговору, — продолжал Луи, — я должен был разлучить мальчика с его сестрой, а затем доставить к тебе. Разве я не сделал этого?
Вельзевул опустил кинжал.
— Но прежде чем ты завладеешь тем, кого я к тебе доставил, — продолжал Луи, — ты должен со мной расплатиться.
— Конечно, кузен. Как я мог забыть, — хмыкнул Вельзевул. Он прикоснулся лезвием кинжала к плечу Луи и прошептал: — «Votum de Vir fio a vermis epulum».
[100]
Волосы Луи сверкнули чернью и серебром. Он расправил плечи и словно стал лет на двадцать моложе.
— Большей силой не наделен ни один смертный. Наслаждайся ею, покуда можешь, — пробормотал Вельзевул, — и больше не попадайся на моем пути.
— Слушаюсь и повинуюсь, — проговорил Луи, широко улыбаясь. — Прошу вас, господин мой, продолжайте.
Элиот не мог поверить собственным ушам. Козырь у Луи действительно был припасен, но он использовал этот козырь против собственного сына. Луи обманом заманил его сюда, одного, а потом предал… ради обретения силы?
Но Элиот не испугался. Его кровь вскипела, пальцы задрожали от волнения. Никогда прежде он так не гневался.
Вельзевул повернулся к нему и занес свой черный клинок.
Элиот выпрямился во весь рост и положил на плечо Леди Зарю.
73
Непокорный
— Ты противишься моей воле? — прогрохотал Вельзевул. Кончик его кинжала чуть заметно опустился. — Какая прелесть. А мы полагали, что воин — твоя сестра.
— Так и есть. Но я тоже.
Элиот не лгал. Раньше ему бывало страшно. И теперь тоже. Но он выдержал три героических испытания. Он выполнил все условия, поставленные семейством матери, а теперь пришла пора показать другому семейству, из чего он скроен.
