Он едва заметно кивнул Ашмеду.
— Мы равноценно рассмотрим два возможных действия.
— Смерть, — сказала Абби.
— Да, — согласился Ашмед. — Смерть — нечетное число. Но если выпадет четное, то мы испытаем этих детей. И если они выживут, мы решим, что с ними делать.
— Как же мы будем их испытывать? — осведомился Лев.
— Обычным путем, — ответил Беал. — Искушения. Трижды. И они должны уцелеть после всех трех искушений.
— О да! — воскликнул Оз и довольно потер руки. — Первым делом к мальчишке нужно подослать девчонку. Селия нам в этом поможет, не сомневаюсь.
Селия кивнула.
— А что касается искушения девчонки… — Она посмотрела на Беала. — Сласти?
Беал согласно кивнул.
— Конечно. Традиционные способы всегда самые надежные.
От того, как дети среагируют на искушения, зависел ответ на вопрос об их происхождении. Если они принадлежат к другому семейству, то устоят перед искушениями, и тогда их защитит договор о нейтралитете. Но если они принадлежат к этому семейству, тогда искушения сработают в пользу совета директоров. Если же дети не имеют отношения ни к тому ни к другому семейству, если они самые обычные мальчик и девочка… тогда они будут уничтожены.
— Ну, договорились? — спросил Ашмед. Он взял кости и подошел к Селии. Встал рядом с ней, и она ощутила его запах — аромат корицы и песков пустыни, сигарного дыма и мускуса.
— Поскольку собрала нас ты, — сказал он, — тебе и бросать кости.
И положил Наги Дхармы перед ней.
Беал нахмурился. Его мантия из птичьих перьев зашуршала. Однако он промолчал.
Селия взяла кости и сжала в кулаке. Они были тяжелые, от них исходил пронизывающий холод. Селия встряхнула кости — больше ради того, чтобы остальные не заметили, как дрожит ее рука.
Ведь она хотела именно этого, правда? Это сулило ей такие стратегические преимущества. Да, пришлось созвать все семейство. Конечно, дело касалось всех, но Селии была нужна их помощь для того, чтобы встретиться лицом к лицу с другими. Никто не отправляется на войну в одиночку. Потребуются все пешки на шахматной доске, чтобы защитить ее, пожертвовать собой ради нее.
Вот как много было поставлено на карту. Два семейства так долго балансировали на грани нейтралитета… а теперь — вспомнят ли те и другие, каково это: встретиться в битве?
Селия готова была вспомнить и бросила кости.
Они пролетели по воздуху, ударились одна о другую, рисунки на кубиках смешались… а потом кости упали на черный стол, подпрыгнули, покатились, замелькали змеи, руки, ятаганы, вороны… Селия затаила дыхание и обратила взгляд к звездам, мерцающим над главной улицей Лас-Вегаса, лежащей внизу.
Наги Дхармы остановились. На них была начертана судьба.
16
Не доверять никому
Элиот шел за дядей Генри по гаражу, похожему на пещеру. Здесь словно разместилась выставка экзотических автомобилей. В рядах, сияющих буферами и фарами, можно было увидеть зеленый «бьюик турер» тысяча девятьсот семнадцатого года, «Порше спайдер-550» и эксклюзивный джип «хамви».
Фиона и бабушка шли позади. Все молчали.
Лимузин с параболическими очертаниями, на котором они домчались сюда из Дель-Сомбры, уже стоял на дорожке, сверкая под солнцем и урча мотором. Элиот разглядел серебряные значки на капоте: «V-12» и «EXELERO-4x».
Шофер Роберт выскочил из кабины, надел кожаную кепку и поспешил к задней дверце.
Дядя Генри сделал ему знак посторониться и сам открыл дверцу.
— Сначала дамы, — сказал он и поманил к машине Фиону.
Элиот заметил, что сестра не спускает глаз с шофера, а шофер — с нее.
Наконец все забрались в машину, и дядя Генри захлопнул дверцу. Он постучал по перегородке, она мгновенно поднялась, и машина, постепенно набирая скорость, выехала на дорогу.
Справа пенились белыми барашками морские волны.
Все сидели, не глядя друг на друга. Элиот кожей чувствовал царящее в кабине машины напряжение. У него на языке вертелась тысяча вопросов, но в амфитеатре он не смог задать ни одного — особенно в те мгновения, когда ему нужно было бросать кости. Казалось, они заряжены электричеством. Что-то перетекло из него в эти кости, а из них — в него. Но это не было чем-то приятным. Скорее чем-то вроде яда.
Сейчас он чувствовал себя нормально. Почти.
Элиот повернул голову к Фионе. Она смотрела на пролетающие за окошком поля пшеницы. Обычно сестра первой начинала задавать вопросы. Элиот немного подождал. Солнце скрылось за тучами. Фиона продолжала смотреть в окошко. Она вела себя непривычно спокойно и тихо.
Элиот сделал глубокий вдох и придвинулся к Генри.
— У меня есть…
— Вопросы? — закончил за него начатую фразу Генри. — Жизнь полна вопросов, а ответов так мало. — Он вздохнул и опустил голову. — Прости, ситуация не так уж забавна. Я могу только представить твое смятение, молодой человек.
— Эти испытания. Эти люди. Они действительно мои родственники? Они такие…
— Странные? Дилетанты? — Генри бросил взгляд на бабушку. — Жестокие?
— Они так не похожи на меня.
— О, еще как похожи. Ты пока этого не видишь, а я вижу. Мы все видим. — Генри заговорил тише и наклонился вперед. — Можно сказать, что это что-то вроде игры, вроде битвы за опекунство, но с гораздо более странными правилами. Нам нужно понять, принадлежите вы к нашему семейству или к семейству вашего отца.
Отец — это слово взорвалось в сознании Элиота подобно петарде. Отец давно умер, но существовали его родственники, которых Элиот ни разу не видел. Они были такими же странными, как родня матери? И тоже хотели заполучить его и Фиону?
Он стал вспоминать рассказ дяди Генри: два семейства, враждующие друг с другом, как Монтекки и Капулетти из «Ромео и Джульетты». Два благородных семейства, веками ведущие войну.
Вправду ли его родители погибли при кораблекрушении? Или они, как Ромео и Джульетта, отравили друг друга и умерли, обнявшись? Или их отравили родственники с материнской и отцовской сторон?
— Никто не сказал ни слова о нашем отце, — сказал Элиот. — Неужели его семья столь уж ужасна?
На самом деле он хотел спросить: «Его семья такая же ужасная, как эта?» — но в последний момент передумал.
Генри откинулся на спинку сиденья. Они с бабушкой переглянулись. Порой точно так же переглядывались и Элиот с Фионой. Эти взгляды содержали поток информации. Дядя Генри вопросительно поднял брови, бабушка покачала головой.
— Будет лучше, — сказал Генри, — если на ваши вопросы ответит бабушка.
Элиот посмотрел на бабушку, надеясь, что она сможет что-то ему объяснить.
