Наконец Фиона начала верно ориентироваться в пространстве. За пределами помещения, находившегося за аркой, трудно было оценить его размеры, но, шагнув в озеро, она увидела, что диаметр озера составляет около пятидесяти футов и что сверху, через отверстие в своде, льется сумеречный свет.
Островок в центре оказался больше, чем она предполагала. Он был около двадцати футов в поперечнике. Сколько же существ погибло и было съедено, если образовалась такая гора костей?
Нет. Лучше об этом не думать. Лучше сосредоточиться на том, чтобы идти вперед, держать ружье наготове, пальцы на курках.
Наконец Фиона смогла по достоинству оценить размеры крокодила. Он был не просто большой. Свернувшись наполовину, он едва помещался на горе костей, а его хвост опускался в воду.
Фиона читала о том, что некоторые особи могут достигать двадцати футов в длину. Этот был вдвое крупнее. Девочка остановилась. Страх, который она так старательно гнала от себя, все же подобрался к ее сердцу и сковал ей руки и ноги.
Но разве размеры крокодила имели какое-то значение? Какая разница — был крокодил длиной двадцать или сорок футов? Все равно это машина для пожирания.
Фиона сделала глубокий вдох и хотела достать из сумки еще одну конфету, но передумала.
Меньше всего ей хотелось, чтобы гигантская рептилия бросилась на нее, когда она будет рыться в сумке. Следовало держать фонарик и ружье обеими руками. Так что придется обойтись без очередной конфеты.
Фиона облизнула пересохшие от волнения губы, приблизилась к краю островка и наступила на гору костей. Кости хрустнули у нее под ногой.
Крокодил не пошевелился. Он лежал с полуприкрытыми глазами. Казалось, он дремлет.
Сердце Фионы бешено стучало. Теперь она точно находилась на расстоянии крокодильего броска.
Она навела двустволку на голову рептилии в ожидании, что крокодил бросится на нее.
Затем она скосила глаза и посмотрела на играющего на скрипке Элиота. Если музыка не поможет, если крокодил нападет на нее, а она не успеет ему помешать, у ее невооруженного брата не будет ни единого шанса спастись.
Фиона поспешно переступила через ребро, череп и бедренные кости и подошла к крокодилу с той стороны, где из лапы торчал металлический прут. Действительно, оба его конца были откушены. Фиона попыталась себе представить, с какой силой зубы должны были давить на металл.
Она осторожно сделала шаг вперед.
Крокодил повернул к ней один глаз.
Для того чтобы выдернуть прут, Фионе нужно было ухватиться за него обеими руками, а значит, ей придется положить ружье. Но пожалуй, лучшей возможности прицелиться в крокодила с близкого расстояния у нее не будет. Сейчас она могла без труда выстрелить ему в глаз. Один меткий выстрел — и пуля пронзит глазное яблоко, угодит в головной мозг и убьет рептилию.
Ведь они именно это должны были сделать?
Но почему? Это существо было живым и разумным. Да, оно убивало людей и других животных, но поступало так для того, чтобы прокормиться, а не потому, что ему кто-то велел убивать, дабы пройти какое-то глупое и жестокое испытание.
Одно дело — убить кого-то, защищаясь. Фиона почти хотела, чтобы крокодил развернулся и бросился на нее.
Бабушка бы его обязательно пристрелила. Она бы уже давно это сделала и не стала бы тратить время на раздумья и колебания.
Фиона приняла решение. Она не станет лишать кого бы то ни было жизни без веской причины.
Девочка положила ружье на груду костей.
Сердце у нее билось так громко, что она уже на слышала скрипку Элиота. Перед собой она видела только металлический прут и пронзенное им плечо крокодила, из которого сочилась черная кровь.
Прут можно было либо выдернуть, либо протолкнуть вниз.
Фиона протянула было руки к железяке, но помедлила, увидев ее рваные, зазубренные края. Нужно было соблюдать осторожность, чтобы не поранить руки.
Неизвестно, долго ли крокодил останется тихим и мирным, если почует запах ее крови.
Фиона подобрала две берцовые кости и вставила их в оставленные зубами крокодила отверстия в пруте. Получилось неплохо.
Крокодил шевельнулся.
Фиона замерла. Наклоняться за ружьем было слишком поздно. Если бы крокодил захотел, он мог бы запросто развернуться и перекусить ее пополам.
Но крокодил успокоился.
Фиона сделала глубокий вдох, мысленно сосчитала до трех и изо всех сил потянула прут вверх.
Он поддался не сразу, но все же у нее получилось: железо заскрежетало, задевая кости и сухожилия. Прут с чавканьем выскочил из плеча крокодила, из раны фонтаном хлынула кровь.
Крокодил взревел и развернулся.
Его хвост обвился вокруг ног Фионы, лапой крокодил прижал ее к груде костей.
Прямо над ней нависла смерть: разверстая пасть, наполненная сотней зубов, а за ними тьма, непроглядная, бесконечная тьма.
Фионе ничего не оставалось, кроме как глядеть в эту пустоту. Все мысли исчезли.
Мрак клубился вокруг нее. Даже душа, казалось, замерзла. Ей представлялось, что она падает с огромной высоты.
— Фиона! — крикнул Элиот.
Как сквозь туман, она услышала плеск воды.
Она надеялась, что брат не сглупит и не попытается что-то предпринять. У него ведь нет ружья. А любая колыбельная вряд ли сможет сейчас усмирить разбушевавшуюся двухтонную рептилию. О чем только думает Элиот?
Лапа крокодила с такой силой давила на грудь Фионы, что девочка едва могла дышать, но она видела двустволку, лежавшую совсем рядом на груде костей.
Если бы она только могла дотянуться до ружья, схватить его и выстрелить прямо в раскрытую пасть крокодила, как советовал Роберт.
Но что-то было не так.
Почему крокодил не пытается съесть ее? Вряд ли рептилии долго размышляют перед тем, как сожрать свою добычу.
Может быть, он ее испытывал? Ждал, хотел посмотреть, не потянется ли она за ружьем? Хотел получить повод убить ее? Но ему ведь не нужен никакой повод. И тем не менее, прижав ее лапой, крокодил больше не сделал ни единого движения.
Фиона тоже не двигалась.
Все замерло, только ее сердце продолжало биться, и его стук был похож на пулеметную очередь.
Давление ослабло. Крокодил убрал лапу с груди Фионы. Черная бездна его пасти исчезла. Он сомкнул челюсти.
Фиона ошеломленно моргнула. Тепло и свет вновь наполнили ее тело. Она медленно приподнялась и села.
Крокодил посмотрел на нее гипнотическими золотыми глазами и проговорил:
— Спасибо.
Элиот взобрался на островок, высоко подняв скрипку и смычок. Порой он вел себя так глупо. Или это была просто глупая храбрость? Но Фиона обрадовалась тому, что брат рядом.
