Она посмотрела на бабушку. Девочка ждала, что та потребует от нее рассказать всю историю целиком, не упуская мелочей и не извращая факты.
— Очень хорошо, — продолжала бабушка. — А потом?
Фиона была чересчур взволнована, чтобы ответить на вопрос.
Она уже и так слишком много наврала бабушке. Откуда только смелость взялась?
— Мы захватили железный прут с собой, — объяснил Элиот. — Он был очень тяжелым, и мы чуть не заблудились на обратном пути, но все-таки успели вернуться вовремя.
— Мистер Фармингтон забрал прут с собой?
— Как доказательство для Сената. Прут был весь в крови.
Фиона вспомнила запах крови Соухка, схожий с запахом раскаленного металла. В нем чувствовалась огромная сила. Может быть, она смогла обмануть бабушку потому, что сама стала сильнее? Может быть, пешка превратилась в более мощную фигуру?
— Мы выдержали испытание, назначенное Сенатом, — заявила Фиона, — и нам не пришлось никого убивать. Как ты думаешь, они успокоятся? Или нам назначат новые испытания?
Бабушка задумалась, склонив голову к плечу.
— Сенат все решит и даст нам знать.
— Но ты могла бы спросить, — настаивала Фиона. — Может быть, тебе удалось бы убедить их?
— О… замечательная идея, — пробормотала Си.
Бабушка закрыла глаза. На миг она погрузилась в глубокие раздумья, но когда снова подняла веки, в ее взгляде соединились непроницаемость и ирония.
— Вы должны пройти все три испытания. Они много прояснят в ваших характерах… — Она подняла бровь. — Возможно, эти испытания раскроют кое-что, о чем даже я не догадывалась.
Она многозначительно посмотрела на Фиону.
Фиона вдруг поняла, что бабушка прекрасно видела ее ложь, что она все знает.
Затем бабушка посмотрела на Элиота. Тот съежился под ее взглядом.
А Фиона почувствовала, что ее сила воли пробудилась вновь. Во время следующих двух испытаний они с братом могли погибнуть — неужели бабушка этого не понимает? Фиона подошла к Элиоту и почувствовала себя еще сильнее, чем в те мгновения, когда приблизилась к Соухку.
— Твои правила, — проговорила она дрожащим голосом, кашлянула и пожалела о том, что предварительно не съела пару конфет. — Я хотела поговорить о них.
— О? — На лице бабушки отразился едва заметный интерес.
Си испуганно сжала руки и ахнула.
— Да, — прошептал Элиот и с трудом выговорил: — Эти правила были придуманы, чтобы уберечь нас от наших родственников, верно? Чтобы мы казались… ну… нормальными? Но теперь они про нас знают, а мы знаем про них, так какой смысл в правилах?
— Мы подумали, — продолжила Фиона, — что, может быть, пора немного смягчить некоторые из них.
— Вы считаете, что правила существуют только для этого? — осведомилась бабушка. — Чтобы вас защищать?
Впервые в жизни Фиона осмелилась проигнорировать прямо поставленный вопрос.
— Мы считаем, что пора кое-что менять, — упрямо проговорила она.
— Все, о чем ты просила, мы сделали, — слегка раздраженно добавил Элиот. — Испытание, назначенное Сенатом, мы выдержали. Не означает ли это, что мы достаточно взрослые, чтобы хоть что-то решать самостоятельно?
Фиона не могла понять, что означает напряженный взгляд бабушки. Неужели та действительно колебалась?
Тучи закрыли заходящее солнце. В столовой стало холодно. Бабушка полуприкрыла глаза, ее лицо стало подобно маске.
— Верно, вы на пороге взросления, но именно сейчас — больше, чем прежде, важно ни на что не отвлекаться. Правила остаются неизменными. — Она рубанула рукой воздух в знак непререкаемости своих слов. Разговор окончен, ее решение обсуждению не подлежит.
Фиона задрожала. Она не могла поверить, что только сегодня утром защищала бабушку и отстаивала справедливость ее правил в разговоре с братом. Ей хотелось прокричать, что это несправедливо.
Но она знала, что на это ответит бабушка. Она скажет: «В этой жизни очень многое несправедливо».
Фиона смотрела в глаза бабушке. Ей так хотелось одержать еще одну, пусть самую маленькую победу. Но она не выдержала и моргнула первой.
С таким же успехом можно было смотреть в упор на грозовые тучи на горизонте. Шансов переубедить бабушку у Фионы было не больше, чем если бы она попыталась мановением руки изменить погоду.
Зазвонил телефон, и бесполезное сражение прервалось. Фиона отвела взгляд.
Си взяла трубку.
— Алло?.. Да?.. О да, одну минутку. — Она протянула трубку Фионе, а потом Элиоту, не зная, кого из них позвать к телефону. — Это с работы.
Бабушка кивнула Фионе.
— Поговори, но быстро. Мы ждем звонка от членов Сената.
Фиона шумно вздохнула. Она так устала от того, что ею постоянно командуют. Игнорируя бабушкины слова, она повернулась и направилась в свою комнату. А по пути нарочно задела рукою лежавшие на столе листки с домашним заданием, и они упали на пол.
Для того чтобы разобраться с родственниками, ей срочно нужно было подкрепить силы несколькими конфетами.
Фионе было наплевать на домашнее задание, на работу в пиццерии и даже на бабушку. Какой смысл в том, что они одержала победу в смертельно-опасном испытании, если они оставались пленниками в собственном доме?
34
Бывший хороший мальчик
Элиот взял трубку. Бабушка смотрела вслед Фионе, возмущенно удалившейся из столовой. Элиот думал, что бабушка прикажет ей вернуться и подобрать листки с домашним заданием.
Но нет. Бабушка проводила хлопнувшую дверью Фиону таким взглядом, что казалось, он проникает сквозь стены.
— Ну, Элиот. Ответь, — проговорила наконец бабушка, не оборачиваясь и не глядя на него.
— Алло? — сказал Элиот в трубку.
И услышал сладкий голос Джулии:
— Все в порядке? Как твои срочные семейные дела?
— Все уладилось. — Элиот прижал трубку к уху, надеясь, что бабушка не услышит, с кем он говорит.
— Слава богу, — вздохнула Джулия. — У тебя был такой испуганный вид, когда ты уходил. Я волновалась за тебя. И за Фиону тоже, конечно.
Ее слова тронули Элиота. Си тоже хлопотала вокруг них, когда они с Фионой вернулись из странствий по канализационным туннелям, но в этом было что-то отрепетированное, словно она знала наперед: все будет хорошо.
И забота Джулии почему-то показалась ему более искренней.
Джулия вздохнула, и Элиот ощутил на щеке ее дыхание и весь покрылся гусиной кожей.
Он должен вести себя осторожно, чтобы бабушка не догадалась, что это звонок личного характера и к тому же — от девушки.
