— Даже не думайте. Если Элиот не будет в этом участвовать…
Аарон опустился на колени и развернул сверток, до того скрытый под полой пальто. Блеснуло что-то металлическое.
Фиона подошла поближе и тоже встала на колени.
— Что это?
— Наши инструменты.
На черной ткани аккуратными рядами лежали ножи и мечи, копья и дубинки, пистолеты, карабины и винтовки, сюрикены, дротики и даже медные кастеты — все виды оружия, когда-либо созданного для того, чтобы рубить, крушить и всеми иными способами ранить и убивать живых существ.
Этот набор клинков, стволов и полированных деревянных рукояток зачаровал Фиону. Она увидела отражение своего лица в сотне блестящих поверхностей.
— Чувствуешь? — спросил Аарон. — Чувствуешь исходящее от всего этого притяжение?
Фиона поднесла руку ближе, но не прикоснулась к оружию. Ей было страшновато, но все же ее тянуло ко всему этому. Не такое ли чувство испытал Элиот, когда впервые увидел скрипку?
Один предмет казался здесь неуместным: деревянная игрушка под названием «йо-йо». Крупнее обычной, но все равно игрушка. Фиона вспомнила: она что-то читала о полинезийских племенах, которые пользовались подобными штуковинами и очень метко пробивали ими головы врагов.
[59]
На краю черного полотнища Фиона заметила металлический прут, выдернутый ею из лапы Соухка.
— Ваш?
— Эта штука движется очень быстро, ящерице трудно от нее уйти. Я промахнулся и попал не в голову, а в плечо. — Аарон закатал рукав и показал зигзагообразный шрам на предплечье. — А ящерица наградила меня вот этим.
Фиона удивилась, как это Соухк не откусил Аарону руку целиком.
— Вам удалось уйти?
Аарон удивленно сдвинул брови.
— Не совсем так. Ящерица сбежала первой.
Фиона нервно потеребила резинку на запястье. Как мог человек в одиночку — даже такой, как дядя Аарон, — победить двухтонного крокодила? И все же он чуть не убил Соухка этим железным прутом. На такое способен только тот, кто был не просто человеком.
— Почему ты не убила эту зверюгу? — спросил Аарон. — Ведь у тебя была такая возможность. Твоя жизнь и жизнь твоего брата висели на волоске.
Фиона пожала плечами.
— Не смогла.
Ей не нравилось, что ее и Элиота хотели заставить кого-то убить. Гнев вернулся к Фионе, но на этот раз она была холодна, как лед.
— Но для того, чтобы сделать эту ящерицу своим союзником, храбрости потребовалось в сто раз больше, чем просто выстрелить из ружья, — отметил Аарон.
— Я не убийца, — прошептала Фиона. — Не палач. Может быть, это ваша работа? То есть — если мы не выдержим испытаний, назначенных Сенатом?
— Если вы потерпите неудачу, — произнес Аарон после нескольких секунд молчания, — Сенат вас обязательно уничтожит.
Сенат? Не он лично? Неужели дядя Аарон, так же, как Соухк, мог превратиться из врага — как же сказал Соухк? — во временного союзника?
Аарон встал и взмахом руки указал на свой арсенал.
— Выбирай то, что тебе больше нравится, дитя. Увидим, что тебе известно.
Фиона обвела взглядом оружие и ощутила странное волнение… Она словно заглянула в коробку шоколадных конфет и пыталась понять, какая из них вкуснее.
Она вдруг задумалась: сколько же слоев конфет из коробки она уже съела? Восемь? Дюжину? Во всяком случае, точно больше того, что могло поместиться в одной коробке. Конечно, задаваться какими-то вопросами по поводу такого великолепного подарка не стоило, и все же… В сознании Фионы прозвучал строгий голос бабушки: «Щедрые подарки никогда не дарят просто так».
Она решила, что о конфетах поразмыслит потом. Сейчас нужно было сосредоточиться на другом.
Фиона погладила оружие, и ее рука задержалась на рукоятке серебряной рапиры. Украшенная золотой филигранью гарда была поцарапана, драгоценные камни на рукоятке покрылись трещинками. И все же рапира была такой красивой.
Фиона взяла ее. Рапира оказалась легкой, удобно лежала в руке. Фионе хотелось верить, что это смертельное оружие.
Рапира ей нравилась.
Она повернулась и навела кончик рапиры на переносицу дяди Аарона.
— Это не для тебя, — еле заметно покачал головой Аарон.
— Я прочла все, что только можно прочесть, о холодном оружии. О доисторических кремневых ножах, о первых клинках, отлитых из бронзы, о современной дамасской стали… Я все знаю.
— Ты слишком много говоришь. Выбери другое оружие.
Фиона не сказала Аарону о том, что писала доклады об олимпийском фехтовании, о кендо
[60]
и Миямото Мусаси.
[61]
Конечно, все ее познания носили чисто теоретический характер, но насколько сильно теория могла отличаться от практики?
Она решила показать Аарону, что все же не совсем беспомощна, и сделала выпад.
Его движение было совсем легким, но он сумел увернуться от удара, и рапира не задела его локтя.
При этом пола пальто Аарона отлетела в сторону, и Фиона смогла увидеть его фигуру. Он был словно вытесан из камня. Гора крепких мышц.
Аарон шагнул ближе. Его пальцы сомкнулись на руке Фионы, сжимавшей рукоятку. Другой рукой он поднял и повернул рапиру и завел руку девочки за голову.
Он едва не вывихнул ей плечо. Она застонала от боли, вспыхнула, ее лицо покраснело. Поразительно, насколько легко Аарон отразил ее атаку — будто она была ребенком с игрушечным мечом.
Аарон встряхнул ее руку. Боль распространилась по напряженным сухожилиям, но Фиона сдержалась и не вскрикнула.
— Хорошо, — прошептал Аарон. — Значит, ты не всегда делаешь то, что тебе велят… как и твоя мать. Но мне было интересно: так ли ты терпелива, как она?