Ухватившись за ответ, который давным-давно сложился у него в голове – Египет и Сирия знают, что не могут победить, и, следовательно, атаковать не будут, – Зейра зациклился на нем и упрямо отказывался пересматривать вопрос. Его цель – упорядоченное принятие решений – была достигнута.
А на следующее утро началась война.
Перед рассветом глава «Моссада» позвонил своим коллегам и сообщил: по данным осведомленного источника, Египет вторгнется в Израиль к вечеру. Сообщение было передано премьер-министру, Даяну и начальнику штаба вооруженных сил. Не успело взойти солнце, а они уже сидели в своих кабинетах. Вероятность войны, верило правительство, возросла только сейчас.
С началом молитв Йом-Киппур улицы Израиля опустели. Большинство граждан находились либо у себя дома, либо в синагогах. Чуть позже десяти часов – через целых шесть дней после начала сосредоточения вражеских войск вдоль израильской границы – военные наконец провели частичную мобилизацию резервистов. В молельных домах раввины зачитывали спешно составленные списки людей, которым надлежало прибыть на службу. К этому времени сосредоточение египетских и сирийских танков и артиллерии в зоне наступления длилось уже несколько недель, но о том, что беда рядом, широкая общественность узнала только сейчас. Вдоль границ собралось более 150 тысяч вражеских солдат, готовых напасть на Израиль с двух сторон. Еще полмиллиона составляли вторую волну. Египет и Сирия разрабатывали планы вторжения многие месяцы. Лишь несколько десятилетий спустя с документов того периода будет снят гриф секретности – как выяснится, президент Египта не сомневался: Израиль знает, что он делает. А как еще можно истолковать перемещение войск и техники к границе?
Меир созвала экстренное заседание кабинета министров к полудню. «Ее щеки были бледны, а глаза опущены, – писала „Times of Israel“ в статье, реконструировавшей события того дня. – Волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, были растрепаны. Казалось, за всю ночь она так и не сомкнула глаз… Она начала с подробного отчета о событиях последних дней – усилении арабского военного контингента на границе, которое внезапно приобрело зловещий оттенок, поспешной эвакуации семей советских советников из Египта и Сирии, аэроснимках, утверждениях военной разведки, что никакой войны не будет, хотя все данные свидетельствовали об обратном». Меир объявила свой вывод: вторжение в Израиль, скорее всего, произойдет в течение следующих шести часов.
«Министры были ошеломлены, – писала „Times of Israel“. – Никто не поставил их в известность о сосредоточении арабских войск вдоль границы. К тому же, много лет подряд им твердили о том, что даже в худшем случае военная разведка предупредит об опасности за 48 часов, что позволит вызвать резервы до начала боевых действий»
[132]. И вот теперь им сообщали, что война на два фронта начнется менее чем через шесть часов. Резервы были мобилизованы лишь частично, а поскольку был праздник, никто не знал, когда солдаты вообще доберутся до линии фронта.
Нападение произошло даже раньше, чем ожидала Меир. Через два часа после начала заседания кабинета министров первые из 10 тысяч египетских снарядов взорвались на Синае; в 4 часа дня 23 тысячи египетских солдат пересекли Суэцкий канал. К вечеру вражеские силы вклинились на 3 километра в глубь израильской территории. Они убили 500 израильских солдат и быстро продвигались в направлении базы ВВС и городов Ямита и Авшалом. Между тем на другой стороне страны Сирия напала на Голанские высоты: в военной операции были задействованы танки, самолеты и пехота.
Следующие двадцать четыре часа Египет и Сирия продолжали продвигаться в глубь Синайского полуострова и Голанских высот. Теперь на территории Израиля находились уже более 100 тысяч солдат противника. Потребовалось три дня, чтобы остановить наступление Египта, и два дня, чтобы организовать контрудар против Сирии. В конце концов, превосходящая огневая мощь Израиля вновь заявила о себе. Израильские солдаты оттеснили сирийскую армию обратно к границе, заставив отступающих бросить одну тысячу танков из полутора тысяч. Через несколько дней армия обороны Израиля начала обстрел окраин Дамаска.
Президент Египта Анвар Садат, надеясь завладеть как можно большей территорией на Синае, начал рискованное наступление с целью захватить два стратегически важных прохода в глубине полуострова. Но израильские силы отбросили египтян назад. 15 октября, через девять дней после египетского вторжения, Израиль пересек Суэцкий канал и приступил к захвату земель противника. В течение недели Третья египетская армия, расположенная по берегам Суэцкого канала, была окружена и отрезана от основных сил подкрепления. То же произошло и со Второй армией на севере. Президент Египта Садат потребовал прекращения огня. Под давлением Америки и Советского Союза Израиль был вынужден согласиться. Боевые действия прекратились в конце октября; 18 января 1974 года война закончилась официально. Израилю удалось отразить нападение, но ценой огромных потерь. Более 10 тысяч израильтян были убиты или ранены
[133]. 30 тысяч человек потеряли Сирия и Египет.
«Война Йом-Киппур дорого обошлась нашему народу, – писала израильская газета по случаю первой годовщины войны. – Государство было спасено, это правда, однако наша вера была сломлена, доверие подорвано, а сердца изранены. Мы чуть не потеряли целое поколение»
[134]. «Даже сейчас, спустя четверть века, война Судного дня остается самым травматичным событием в истории Израиля», – пишет историк П. Р. Кумарасвами
[135]. Шрамы, которые оставило в душе израильтян нападение Египта, до сих пор глубоки.
Зейра поставил себе цель избавить народ от тревоги, и правительство последовало его примеру. К несчастью, стремление властей к четким ответам, решительным суждениям и определенности едва не стоили Израилю жизни.
Глава 3
Пятнадцать лет спустя на другой половине земного шара «General Electric» – одна из крупнейших компаний в мире – задумалась о совсем других типах целей. Решив разобраться, почему некоторые заводы работают из рук вон плохо, руководство обратилось за помощью к специалисту по организационной психологии из Южно-Калифорнийского университета.
В конце 1980-х «GE» занимала второе место среди самых ценных компаний в Америке, уступая лишь «Exxon». Корпорация выпускала разнообразную продукцию – от лампочек и реактивных двигателей до холодильников и железнодорожных вагонов. Кроме того, владея NBC, она проникла в миллионы американских домов с такими культовыми шоу, как «Cheers», «The Cosby Show» и «L.A. Law». В компании работали более 220 тысяч человек – больше, чем население многих американских городов. Одна из причин успеха «GE», хвастались директора, заключалась в том, что сотрудники корпорации умели выбирать правильные цели
[136].
