Чередующееся доминирование одной фракции над другой, обостренное естественным для партийных расколов чувством возмездия, которое в различные времена и в различных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. Но это ведет в конечном счете к более прочно закрепившемуся деспотизму. Нарастающие разброд и шатания подталкивают людей к мысли искать защиты и отдохновения у отдельной личности с абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей фракции, более способный или более удачливый, чем его соперники, обращает эту ситуацию на пользу своего собственного возвышения на руинах общественной свободы.
Хотя подобная крайность не ожидается (но ее тем не менее не следует полностью упускать из виду), непрекращающиеся искажения партийного духа вполне способны привлечь внимание разумных людей и обязать их предотвращать и сдерживать эти искажения.
Всегда приносят плоды отвлечение общественного внимания и ослабление государственной власти. Это пробуждает в обществе необоснованную зависть и фальшивые тревоги, разжигает вражду между отдельными слоями общества, временами приводит к бунтам и восстаниям. Все это открывает дверь зарубежному влиянию и коррупции, которые под прикрытием партийных разногласий легко находят доступ к правительству. Таким образом, политика и воля одной страны оказываются подчиненными политике и воле другой.
Существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля над отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно и в правительствах монархического толка патриоты могут рассматривать партийный дух со снисхождением, если не с одобрением. Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах, такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа, а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение должно использовать свое влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит.
Важно также, чтобы привычка мыслить предупредила тех, кому поручено руководить свободной страной, что не следует превышать полномочия, определенные им Конституцией, и избегать покушения одного властного подразделения на прерогативы другого. Дух покусительства способствует консолидации прерогатив всех властных подразделений в одних руках и, таким образом, создает, независимо от формы государственного правления, истинный деспотизм… Если, по мнению народа, распределение или изменение властных полномочий в какой-либо их части неверно, пусть оно будет изменено поправкой, предусмотренной Конституцией. Но нельзя допускать изменений путем узурпации власти, поскольку, даже если в конкретном случае это будет служить благу, таким оружием обычно свергаются свободные правительства. Такой прецедент всегда намного перевесит с точки зрения нанесенного вреда любую частичную или временную выгоду.
Проявляйте добрую волю и соблюдайте справедливость по отношению ко всем государствам. Поддерживайте мир и согласие со всеми. Религия и мораль поощряют такое поведение… В осуществлении такого плана ничто не является более существенным, чем отказ от постоянной, глубоко укоренившейся вражды по отношению к одним государствам и горячей привязанности к другим; вместо этого следует развивать честные и дружественные отношения со всеми. Государство, испытывающее по отношению к другому ставшую привычной ненависть или вошедшую в привычку симпатию, является в какой-то степени рабом. Оно раб своей вражды или расположенности, и каждое из этих чувств достаточно для того, чтобы сбить такое государство с пути, отвечающего его долгу и интересу. Антипатия, существующая в одном государстве по отношению к другому, легко располагает обе стороны к нанесению оскорбления или ущерба, нетерпимому отношению к малейшей нанесенной обиде, а также к заносчивости и несговорчивости при возникновении непринципиальных или незначительных споров. Отсюда частые коллизии, упорные, острые и кровавые столкновения. Нация, движимая недоброй волей и негодованием, вопреки трезвым политическим расчетам иногда понуждает правительство к войне.
Горячая привязанность одной нации к другой чревата самыми разными дурными последствиями… Симпатия к государству-фавориту, способствуя созданию иллюзии общих интересов при отсутствии оных и внушая одной стороне неприязнь к другой, неоправданно и безосновательно втягивает первую в ссоры и войны с участием второй. Она также ведет к тому, что государству-фавориту предоставляются привилегии, в которых отказано другим, а это способно нанести двойной урон стране, предоставляющей эти привилегии, так как она теряет то, что следовало бы сохранить, и вызывает зависть, злобу и желание отомстить у тех, кто лишен подобных преимуществ.
Такая симпатия дает некоторым гражданам – тщеславным, продажным или введенным в заблуждение людям, верным государству-фавориту, – возможность предавать интересы своей страны или жертвовать ими, не вызывая ненависти к себе, а подчас даже обретая популярность, скрывая под маской благородного чувства долга, похвального уважения к общественному мнению или стремления к всеобщему благу бездумное тщеславие, стяжательство или одержимость.
Чтобы избежать коварного иностранного влияния – заклинаю вас, верьте мне, сограждане! – свободному народу следует постоянно быть бдительным, поскольку история и опыт доказали, что иностранное влияние – один из злейших врагов республиканского правительства. Но чтобы эта бдительность приносила плоды, она должна быть непредвзятой, иначе станет инструментом того самого влияния, которого надлежит опасаться, тогда как призвано служить защитой от него. Слишком ярко выраженное расположение к одному иностранному государству и слишком сильная неприязнь к другому приводят к тому, что те, кто разжигает подобные чувства, видят опасность лишь с одной стороны, скрывая между тем иностранное влияние или служа ему опорой. На истинных патриотов, которые будут сопротивляться интригам государства-фаворита, обрушивается ненависть, и они попадают под подозрение, тогда как слуги обманщиков и введенные ими в заблуждение удостоиваются аплодисментов и обретают доверие народа, предавая его интересы.
Во взаимоотношениях с иностранными государствами главное правило для нас – развивать торговые связи и по возможности избегать установления связей политических. Коль скоро у нас возникли обязательства, будем их выполнять честно и добросовестно. Но на том и остановимся. Европа имеет ряд первостепенных интересов, которые к нам либо не имеют отношения вовсе, либо имеют отношение отдаленное. Следовательно, ей часто приходится вступать в конфликты, причины которых нас не касаются.
Таким образом, нам неразумно налагать на самих себя искусственные узы и терпеть превратности ее политики или участвовать в заурядных комбинациях, связанных с ее расположением или враждебностью.
Наше отдаленное и обособленное местоположение дает нам основания, сверх того, побуждает нас идти иным курсом. Если мы останемся единым народом под началом дееспособного правительства, то вскоре сумеем пренебречь материальным ущербом от внешних неурядиц и, когда сочтем нужным, занять позицию тщательно соблюдаемого нейтралитета – и тогда враждующие государства, лишенные возможности сделать приобретения за наш счет, не осмелятся на провокации против нас, тогда мы сможем выбирать между миром и войной, исходя из собственных интересов, диктуемых справедливостью. Почему же не воспользоваться преимуществами особого положения? Зачем оставлять свою землю и переходить на чужую? К чему ставить нашу судьбу в зависимость от судьбы какой-либо части Европы, а наши мир и процветание – от тщеславия, интересов, настроений и капризов, сопернических побуждений Европы? Наш истинный политический курс – избегать долгосрочных альянсов с какой бы то ни было частью мира, по крайней мере пока мы вольны этот курс выбирать. Не поймите меня превратно, я не имею в виду, что поддерживаю несоблюдение имеющихся обязательств. Как в государственных делах, так и в частной жизни я придерживаюсь аксиомы «Честность – лучшая политика». Поэтому повторяю: пусть эти обязательства соблюдаются так, как предполагалось изначально. Но, на мой взгляд, не нужно и неразумно добавлять к ним что-либо еще.
