Клятва, которую я принес, – это та же клятва, которую приносил Джордж Вашингтон и любой другой президент согласно Конституции. Но я возлагаю на себя президентство в исключительных обстоятельствах, в которых американцы доселе никогда не оказывались. Наступил исторический час, который тревожит наш разум и терзает наши сердца. Поэтому я чувствую, что моя первая задача – это заключить беспрецедентный договор со своими согражданами. Вы услышите не инаугурационную речь, не беседу у камина, не предвыборную агитацию, а просто честный разговор между друзьями. Я рассчитываю, что эта речь станет первой из многих.
Я в полной мере сознаю тот факт, что вы не избирали меня, и потому прошу утвердить меня в должности своими молитвами. И я надеюсь, что эта молитва будет не последней. Вы не избирали меня тайным голосованием, а я не давал никаких тайных обещаний ради того, чтобы получить этот пост. Я не вел кампании по избранию ни в президенты, ни в вице-президенты. Я не подписывался ни под какой партийной программой. Приступая к этой исключительно сложной работе, я ничем не обязан ни одному мужчине и только одной женщине – своей любимой жене.
Я не стремился к этой огромной ответственности, но не буду избегать ее. Те, кто выдвинул и утвердил меня вице-президентом, были и остаются моими друзьями. Они представляли обе партии, были избраны всенародно и действовали во имя народа и в соответствии с Конституцией. Поэтому будет только справедливо, если я дам обет перед ними и вами быть президентом всего народа.
Томас Джефферсон сказал, что народ – наша единственная гарантия сохранения свободы. Спустя годы Авраам Линкольн вновь повторил этот американский символ веры, задав вопрос: «Есть ли в мире лучший путь или столь же верная надежда?»
Я намереваюсь в следующий понедельник попросить у спикера палаты представителей и исполняющего обязанности президента Сената привилегии выступить перед Конгрессом, чтобы поделиться со своими бывшими коллегами и вами, американским народом, своими взглядами на первоочередную задачу нации, а также узнать их и ваши взгляды. И я скажу спикеру и остальным, что оценил бы возможность вновь встретиться с вами после того, как мы обсудим положение. Хотя близится окончание года выборов, мы не можем двигаться дальше порознь, и никто не сможет победить иначе, кроме как удовлетворив самые неотложные нужды народа. Мы не можем стоять на месте или пятиться назад. Мы должны сейчас двигаться вперед вместе.
Народам и правительствам всех дружественных государств – а я надеюсь, что имею сейчас в виду весь мир, – я обещаю непрерывно и искренне добиваться мира. Америка останется сильной и единой, но ее сила по-прежнему будет направлена на сохранение и оздоровление всего человечества, а также на поддержание наших драгоценных свобод.
Я считаю, что правда – это та скрепа, которая соединяет правительство, и не только наше правительство, но и всю цивилизацию. Эта связь, каким бы испытаниям она ни подвергалась, остается нерушимой и в нашей стране, и за границей.
Во всех своих публичных и частных действиях в качестве вашего президента я намерен руководствоваться своими принципами откровенности и открытости, поскольку твердо уверен, что честность в итоге всегда оказывается лучшей политикой.
Мои сограждане-американцы, наш долгий национальный кошмар позади.
Наша Конституция функционирует; наша великая республика – это диктатура закона, а не человека. Здесь правит народ. Но есть и высшая сила, под каким бы именем мы ее ни чтили, и эта сила предписывает не только праведность, но и любовь; не только справедливость, но и милосердие.
Когда затянутся глубокие раны от Уотергейта – раны более болезненные и опасные, чем раны от мировых войн, – давайте восстановим золотое правило политического процесса и впустим в свои сердца братскую любовь, которая очистит их от подозрительности и ненависти.
В начале речи я просил вас помолиться за меня. Перед окончанием я снова прошу вас помолиться – за Ричарда Никсона и его семью. Пусть наш бывший президент, который принес мир миллионам людей, обретет его сам. Пусть Господь благословит и утешит его прекрасных жену и дочерей, любовь и преданность которых навсегда останутся сияющим образцом для тех, кто несет одинокое бремя в Белом доме.
Я могут только предполагать, как тяжело это бремя, хотя я был непосредственным свидетелем трагедий трех президентов и менее суровых испытаний, выпавших на долю остальных. Собравшись с силами и здравым смыслом, который я приобрел за всю жизнь, поддерживаемый верой семьи, друзей и моей команды, а также доброй волей бесчисленных американцев, которых я встретил в течение недавних визитов в сорок штатов, я торжественно повторяю сейчас свое обещание, которое дал вам 6 декабря прошлого года: поддерживать Конституцию, делать то, что правильно в глазах Господа, и делать все, что я могу сделать для Америки.
Да поможет мне Бог, и я не разочарую вас.
Спасибо.
Мы в той или иной степени коснулись трех средств оживления речи, при помощи которых можно заострить внимание на главных пунктах выступления: это цитирование, истории из жизни и юмор. Сейчас мы поговорим о четвертом средстве, которое, возможно, удивит вас, – о статистике.
Конечно, статистикой можно доказать что угодно. Я слышал про одного представителя этой науки, который всегда возит в зарегистрированном багаже на самолете бомбу. Он поясняет: шансы на то, что в самолете окажется бомба, – один к миллиарду, а шансы на то, что в самолете будет две бомбы, – один к десяти миллиардам. Так что с собственной бомбой он чувствует себя в десять раз спокойнее.
Когда мы говорим о статистике, то обычно подразумеваем сухое, утомительное изложение фактов и цифр. Но в речи ее необязательно использовать именно таким образом. Смысл применения статистики в том, чтобы подчеркнуть свое утверждение или донести свою точку зрения, сделать ее запоминающейся. Поэтому нужно выбирать такие данные, которые способны поразить, удивить или вызвать улыбку. Легко дать такой совет, но ведь статистика не всегда бывает поразительной, удивительной или забавной. Поэтому нужно изложить ее так, чтобы это запомнилось.
Допустим, вы хотите выразить мнение о том, что телевидение – самая влиятельная сила в жизни Америки. Можно сказать так: «Недавние исследования показали, что средний американец тратит X часов в неделю на просмотр телевизора» или «У Х процентов американцев почти вся информация и развлечения ограничиваются телевидением». Есть ли что-то запоминающееся в этих утверждениях?
Честно говоря, нет.
Попробуем по-другому: «Согласно недавно проведенному исследованию, выяснилось, что 44 процента американцев не смогли опознать Джорджа Буша по фотографии, но только 7 процентов не смогли узнать улыбающееся лицо и мускулистую фигуру рекламного персонажа Мистера Клина. Возможно, Мистер Клин должен подумать о том, чтобы баллотироваться в президенты. Или президенту Бушу стоит обрить голову, отрастить мускулы и уйти в телерекламу». Конечно, мало кто из слушателей запомнит количество процентов, но никто не забудет образ президента Буша с обритой головой.
