Genetech, Apple Computer, Adobe, Google, eBay, YouTube, Facebook – все эти компании вышли из Кремниевой долины, наряду со многими другими, которые, может быть, не столь известны, но технологии которых значат очень много для современного мира.
Крест на карьере
Однако долгие годы энергетика не представляла особого интереса для венчурного капитала. Ею занимались Bell Labs и другие крупные лаборатории известных компаний, национальные лаборатории, исследовательские институты и университеты, но только не венчурные капиталисты.
Одним из немногих исключений была Нэнси Флойд. Она создала первую венчурную фирму, специализирующуюся исключительно на энергетике. После распада телефонной монополии AT&T в начале 1980-х гг. она участвовала в создании телекоммуникационной компании, которая позже была продана IBM. «Я увидела, какую роль может сыграть технология в разрушении регулируемой отрасли», – вспоминала Флойд.
В 1994 г. Флойд решила создать свою венчурную фирму Nth Power, чтобы воспользоваться возможностями дерегулирования электроэнергетической отрасли. Однако ни ее, ни Nth Power никто не ждал. Три года она провела в разъездах, встречаясь с инвесторами по всему миру, как оказалось, совершенно незаинтересованными инвесторами. Поскольку ее средства подошли к концу, Флойд стала останавливаться в гостиницах, где за ночь брали $39, что давалось ей непросто, ведь, по ее словам, «она не девчонка, привыкшая останавливаться в номерах по $39 за ночь».
Но она по-прежнему демонстрировала то, что позднее назвала «общим качеством всех успешных предпринимателей», – упорство, и в 1997 г. ей наконец удалось привлечь средства нескольких инвесторов. Легче от этого, правда, не стало. Первые несколько лет напоминали «сизифов труд»14.
Еще одним инвестором, ранее других пришедших в энергетику, был Айра Эренпрайс, партнер компании Technology Partners. Впервые Эренпрайс вложил средства в энерготехнологическую компанию в конце 1990-х гг. «Большую часть своей карьеры я провел в сфере IT, где в соответствии с законом Мура каждые 18 месяцев появляется следующее поколение продуктов, – сказал Эренпрайс. – Когда, как председатель совета директоров энерготехнологической компании, я стал соприкасаться с энергокомпаниями, то узнал, что линза инноваций, через которую они смотрят, – это десятилетия».
Эренпрайс тоже чувствовал себя одиноким в этой сфере. «Мои собратья по венчурному бизнесу считали, что я утратил рассудок, – вспоминал он. – А друзья говорили, что я ставлю крест на карьере»15.
Возможности на $6 трлн
Примерно в 2003–2004 гг. сообщество венчурных капиталистов вдруг увидело возможности в сферах энергетики и экологически чистых технологий. Причиной был не только рост цен на энергоресурсы. «Обеспечение энергетической независимости США, проблема глобального потепления и наличие технологий, которых у нас не было в 1979 г.» – вот как Рэй Лейн, партнер Kleiner Perkins, объяснил решение своей фирмы войти в энергетическую индустрию. Масштабы возможностей впечатляли. В своем анализе Kleiner Perkins оценила годовой рынок информационных технологий в $1 трлн, а годовой рынок энергетических технологий – в $6 трлн.
Ручеек венчурных инвестиций в индустрию экологически чистых технологий превратился в поток. Если в 2001 г. объем инвестиций в эту сферу в США составлял $286 млн, то в 2011 г. он увеличился до $4,6 млрд, т. е. почти в 15 раз. В 2012 г. на экологически чистые технологии приходилось 14 % всех венчурных инвестиций в США16.
Роберт Меткалф – одна из легенд индустрии информационных технологий. Он изобрел технологию Ethernet, которая сделала возможным создание локальных сетей, связывающих компьютеры в офисах и в домах. Он также был членом совета директоров компании, разработавшей PowerPoint, инструмент подготовки большинства презентаций. Меткалф награжден Национальной медалью в области технологий. Выпускник MIT, он вернулся из Кремниевой долины, чтобы присоединиться к Polaris, бостонской венчурной фирме.
Меткаф присутствовал 6 мая 2005 г. на церемонии введения Сьюзан Хокфилд, нейробиолога по профессии, в должность 16-го по счету ректора MIT. На этой церемонии Хокфилд заявила, что «университет обязан» заниматься энергетическими вопросами. Для венчурного капиталиста, который держал руку на пульсе тенденций в исследованиях MIT, это был ясный сигнал. Вернувшись к себе, он сообщил коллегам: «Сьюзан Хокфилд сказала, что MIT будет заниматься энергетикой, поэтому и мы будем заниматься ею». Так Polaris стала одним из первых инвесторов в сфере экологически чистых технологий.
Но приведет ли кипучая инновационная деятельность к появлению подрывных технологий? Или хотя бы породит новые компании, которые окажут заметное влияние на баланс источников энергии? Винод Хосла, известный венчурный капиталист, специализирующийся на экологически чистых технологиях, сказал, что венчурный капитал сделает с энергетикой то, что он сделал со старой компьютерной индустрией, где господствовала IBM, и старой индустрией телекоммуникаций, где господствовала AT&T, – пошатнет позиции известных компаний, изменит бизнес-модель и приведет новых конкурентов. Существовала и другая точка зрения на этот счет. Роберт Меткалф видел потенциальный пузырь в сфере зеленых технологий, который в конце концов должен был лопнуть. Но если смотреть шире, это все равно ускоряло разработку новых технологий. «Пузыри ускоряют инновационную деятельность», – сказал Меткалф. А один из побочных продуктов инновационной деятельности – «неожиданные открытия»17.
Реальный опыт неоднозначен. Несмотря на несколько стратегических продаж и резонансных IPO, в целом члены сообщества венчурных капиталистов поняли, что энергетика – это более сложный путь, чем они предполагали, исходя из своего опыта в других секторах. Поняли это и предприниматели. Calpers, крупнейший пенсионный фонд в США, вложил почти $1 млрд в экологически чистые технологии. Однако пока, по словам одного из его директоров, инвестирование в них является «выбрасыванием денег на благие цели».
Энергетика, по крайней мере производство энергии, отличается от всего прочего в плане времени, денег и масштабов. «На мой взгляд, между цифровым миром и энергетическим миром мало общего, – говорит Рэй Лейн. – В энергетике закон Мура не действует. Здесь действуют законы термодинамики, физические связи, химические реакции и биологические системы. Это чувствительная к политике, зрелая, капиталоемкая индустрия, которую инвесторы должны понимать. Я советую оставить большинство уроков, вынесенных во время работы в цифровой индустрии, дома». В энергетической сфере время разработки новой продукции существенно больше, энергетической компании необходим гораздо больший начальный капитал, чем типичному стартапу в сфере информационных технологий или программного обеспечения, а затем требуются еще несколько раундов масштабного финансирования. В процессе реализации проектов могут происходить непредвиденные задержки и значительный рост затрат. К тому же продукция продается отраслям, которые настороженно относятся к новым технологиям из-за стоимости и риска перебоев в сложной производственной системе. Кроме того, у энергогенерирующих установок, как правило, большой срок службы. Потребители могут менять компьютеры каждые три года, а мобильные телефоны – каждые два года, энергокомпании обычно эксплуатируют электростанции в течение 50–60 лет.
