Кроме того, Рамсфелд был намерен доказать несостоятельность подхода, предполагающего «тесное участие в государственном строительстве», который применялся в ходе военной кампании на Балканах во времена правления Клинтона в 1990-е гг. За месяц до войны в Ираке Рамсфелд выступил с речью под названием «По ту сторону государственного строительства», где он объявлял о полной победе в Афганистане и противопоставлял ее «культуре зависимости», созданной на Балканах в 1990-е гг. Для демонстрации неправильности прежнего подхода Рамсфелд приводил пример с водителем в Косово, который перевозил сотрудников гуманитарных служб и зарабатывал больше, чем университетский профессор. «Перед нами не стоит задача помогать или участвовать в называемом строительстве государства», – заявил он. – Если США встанут по главе международной коалиции в Ираке, то нашей задачей должен быть скорейший уход из страны».
Афганистан, по его словам, является наглядным доказательством правильного подхода. На удивление быстрое свержение режима талибов в Афганистане осенью 2001 г. подтвердило предположения Рамсфелда и укрепило его уверенность. Он заявил, что, если Советский Союз «год за годом» держал в Афганистане армию численностью в «несколько сотен тысяч», то США, задействовав «несколько десятков тысяч», за «восемь, девять, 10, 12 недель сделали то, что они [Советы] не сумели сделать за 10 лет». (Некоторые, впрочем, указывали на то, что СССР тоже быстро осуществил успешное вторжение, а неудачу потерпел в последующей длительной оккупации.)
Но военная операция на Балканах в Юго-Восточной Европе, несмотря на всю свою сложность, не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло сделать в Ираке: вторгнуться в крупнейшее на Ближнем Востоке арабское государство, находившееся 35 лет под гнетом диктатуры, и разрушить все его государственные институты в надежде на то, что, как выразился один представитель США в Ираке, в образовавшемся вакууме мгновенно появятся ростки «джефферсонианской демократии».
Позицию Рамсфелда поддерживал командующий вооруженными силами США на Ближнем Востоке Томми Франкс, который заявил, что планирует в сжатые сроки сократить численность американского контингента в Ираке после официального завершения боевых действий. Некоторые сторонники такого подхода в администрации Буша исходили из уверенности в том, что война будет нетрудной, и за «молниеносной победой» последует быстрый вывод войск и рождение нового иракского демократического государства. На фоне таких умонастроений мало кто думал о том, что будет происходить после войны10.
Также мало кто думал о бюджетных последствиях, потому что молниеносная война, которая считалась само собой разумеющейся, не должна требовать больших затрат. Но реальность разошлась с ожиданиями: война затянулась, и последующая оккупация обошлась американской казне более чем в триллион долларов прямых издержек.
Не простая прогулка
Разумеется, в правительстве США и в его окружении раздавались голоса, призывавшие к осторожности. Разведывательное сообщество по собственной инициативе провело анализ «принципиальных проблем, с которыми предположительно столкнется любая послевоенная власть в Ираке». Один из главных выводов заключался в том, что Ирак не является «плодородной почвой для демократии», и любое преобразование будет «долгим, трудным и турбулентным». Но, по словам аналитиков, они чувствовали, что «идут против ветра».
Одним из самых уважаемых государственных деятелей в Вашингтоне был Брент Скоукрофт. Он занимал пост советника по национальной безопасности при двух президентах – Джеральде Форде и Джордже Буше-старшем. Как глава Консультативного совета по внешней разведке при президенте США, Скоукрофт обладал значительным влиянием. «Нападение на Ирак в настоящее время серьезно подорвет либо вообще сведет на нет глобальную антитеррористическую кампанию, начатую США, – написал он в статье в The Wall Street Journal в августе 2002 г. – Если мы хотим достичь в Ираке своих стратегических целей, за военной кампанией, скорее всего, должна последовать широкомасштабная и долгосрочная военная оккупация». И добавил: «Это будет не простая прогулка».
Скоукрофт был одним из тех ключевых политиков, кто участвовал в принятии решения не вступать в Багдад и не свергать Хусейна во время войны в Персидском заливе в 1991 г. Скоукрофт руководствовался не только такими «мелочами», как «эффект CNN» и возможный раскол коалиции. Главной причиной были именно риски длительной оккупации. Перед войной 1991 г. Буш-старший поручил исследовать уроки предыдущих конфликтов. Один из главных уроков, который извлек Скоукрофт из этого исследования, выглядел так: «нельзя менять цели в середине войны только потому, что все идет хорошо». «Мы научились этому в Корее». В 1991 г. Скоукрофт был убежден, что взятие Багдада «изменит характер того, что мы делали. Мы стали бы оккупантами большой страны. Но у нас не было плана. Что мы будем делать дальше? Как мы будем из этого выпутываться?» Эти же вопросы беспокоили Скоукрофта в 2002 г.
Через месяц после выхода статьи Скоукрофта глава аппарата политического планирования Госдепартамента Ричард Хаасс написал госсекретарю Колину Пауэллу: «Как только мы пересечем Рубикон – вторгнемся в Ирак и выгоним Саддама – на нас ляжет ответственность за будущее Ирака… Без порядка и безопасности все остальное будет поставлено под угрозу».
Недостаточная численность вооруженного контингента была чревата далеко идущими последствиями для того, что будет происходить в Ираке в течение следующих нескольких лет, включая судьбу его нефтедобывающей отрасли и движение глобального нефтяного рынка. В свою очередь, от ситуации в нефтедобывающей отрасли напрямую зависело будущее Ирака.
Ирак был нефтегосударством – перед войной доходы от экспорта нефти составляли почти три четверти его ВВП, а после войны больше чем 95 % государственных доходов. Существовали чрезвычайно оптимистичные ожидания в отношении сроков восстановления добычи и экспорта и начала наращивания производства после войны. Накануне вторжения заместитель министра обороны Пол Вулфовиц заявил, что с восстановленным экспортом нефти Ирак «сможет самостоятельно финансировать свою реконструкцию». По его оценкам, Ирак в скором времени сможет добывать 6 млн баррелей в день, что вдвое превышало текущий уровень11.
Военная операция в Ираке началась 20 марта 2003 г., через 12 лет после окончания первой войны в Персидском заливе. Силы коалиции заняли Багдад 9 апреля. В тот же день американские морпехи помогли иракцам свергнуть с постамента гигантскую статую Саддама Хусейна на центральной площади города. Это сцена напоминала о крушении коммунистических режимов в Восточной Европе и, казалось, символизировала скорое рождение нового «плюралистического и демократического Ирака». До настоящего момента все шло согласно плану.
Но что дальше? Генерал Франкс, командующий войсками США на Ближнем Востоке, считал, что у него есть ответ. Вскоре после свержения Саддама он заявил, что численность находящихся в Ираке американских солдат к сентябрю 2003 г. будет сокращена до 30 000 человек, что составляло примерно десятую часть от того количества, которое некоторые считали разумным, исходя из исторического опыта12.
