Лишившись главного конкурента в лице Ирака, Иран открыто заявил о своих претензиях на региональное лидерство в Персидском заливе. В декабре 2006 г. на встрече региональной группы Арабский стратегический форум в Дубае Али Лариджани, бывший посредник в переговорах по ядерной программе и впоследствии спикер иранского парламента, объявил перед представителями арабских государств, что время Америки на Ближнем Востоке закончилось, она уходит, и отныне роль лидера в регионе берет на себя Иран. При этом он заверил, что Иран намерен руководствоваться принципами «добрососедства». Слушатели сидели с каменными лицами, явно не обрадованные перспективой оказаться под опекой своего фанатичного соседа24.
Ормузский пролив
Вот уже много лет у стран-импортеров и экспортеров нефти есть общий источник тревоги – ситуация в Ормузском проливе, через который груженные нефтью танкеры попадают из Персидского залива в открытое море и дальше на мировые рынки. Шириной 34 км в самом узком месте, пролив является главным «бутылочным горлом» для глобальных поставок нефти. Ежедневно через него проходит около 20 танкеров, которые перевозят 17,5 млн баррелей нефти. Это составляет около 20 % мирового потребления нефти и 35 % мировых поставок нефти морских путем. На севере береговая линия принадлежит Ирану, на юге – Оману и Объединенным Арабским Эмиратам25.
Пролив – излюбленный объект иранских угроз. Однако стратеги утверждают, что реальная способность Ирана перекрыть пролив куда более ограниченна, чем его воинственная риторика. Физические характеристики и география пролива снижают эффективность имеющегося у Ирана арсенала. Любые подобные попытки будут пресечены с применением превосходящей военной силы, в том числе базирующегося в Бахрейне Пятого флота США, чья основная миссия состоит в обеспечении свободы судоходства в Персидском заливе.
Перекрытие этой важнейшей нефтяной артерии будет воспринято как покушение на мировую экономику. Наконец, перекрытие этой транспортной артерии серьезно ударит и по самому Ирану. Через пролив осуществляется экспорт иранской нефти, который до санкций 2012 г. приносил в его бюджет около $100 млрд в год, или более половины всех доходов26.
Безусловно, нападения на транспорт и попытки нарушить его движение через пролив вызовут панику на рынках и приведут к резкому скачку цен на нефть, по крайней мере в первое время. Да и в самом районе Персидского залива нет недостатка в объектах нефтяной инфраструктуры, которые могут стать мишенями для терактов. Но попытки блокировать Ормузский пролив вряд ли приведут к катастрофе, страхи перед которой периодически возникают.
Новая игра
Но есть то, что действительно угрожает нарушить баланс сил в Персидском заливе – а отсюда и безопасность мировых поставок нефти, – и это погоня Ирана за ядерным оружием. Иранская ядерная программа была начата в 1950-е гг. при правлении шаха в рамках американской инициативы «Мирный атом» и была нацелена на развитие атомной энергетики. В 1970-е гг. работы активизировались, поскольку шах был убежден, что Иран в ближайшие 30 лет исчерпает запасы нефти и газа27.
В середине 1980-х гг., в разгар ирано-иракской войны режим Хомейни принял решение начать разработку ядерного оружия. Иран получил ядерные технологии у Кадир Хана, отца пакистанской атомной бомбы. В 2002 г. организация иранских диссидентов раскрыла информацию о том, что Иран тайно занимается обогащением урана. Под давлением европейских стран в 2003 г. Иран временно приостановил программу.
После прихода к власти Ахмадинежада работы по обогащению урана были возобновлены. Все утверждения Ирана, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели, встречались соседями с недоверием. Одновременно Иран ускорил разработку ракет, способных нести ядерные боеголовки. Ядерная программа вошла в новую фазу в 2006 г. с вводом в строй большого количества центрифуг для обогащения урана. Обогащение урана – это процесс увеличения содержания изотопа U-235 относительно изотопа U-238. В качестве топлива для ядерных реакторов мирного назначения используется уран с 3–5 %-ной долей изотопа U-235. В медицинских целях применяется уран, обогащенный до 20 %. Для производства атомной бомбы требуется сырье с 90 %-ным содержанием урана U-235. Однако, научившись обогащать уран до 20 %, оставшуюся дистанцию до 90 % пройти гораздо проще, чем от 3 до 20 %. В 2010 г. Иран объявил о достижении порогового 20 %-ного уровня. Это произошло вскоре после обнаружения секретного завода по обогащению урана вблизи священного города Кум.
Иран утверждает, что обогащенный уран предназначается исключительно для мирной ядерной программы. Его первый ядерный реактор был запущен на Бушерской АЭС в 2010 г., и правительство планирует строительство еще двух десятков АЭС. Развитие ядерной программы займет еще много лет и потребует значительных вложений. В то же время Иран располагает богатейшими запасами природного газа, к которому сегодня многие страны обращаются как к наиболее экономичному и дешевому топливу для производства электроэнергии. В 2012 г. министра иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи спросили, не собирается ли Иран пересмотреть свой подход к атомной энергетике, хотя бы потому, что развитые страны вроде Германии и Японии отказываются от нее, а у Ирана так много природного газа, который становится предпочтительным топливом для теплоэлектростанций. Салехи, похоже, не ожидал такого вопроса, но после паузы он ответил, что не следует «складывать яйца в одну корзину. Нужно диверсифицировать источники энергии». Подобное несоответствие между колоссальными запасами углеводородов, которыми обладает Иран, и его планами по развитию атомной энергетики, а также поспешность, с которой он ведет работы по обогащению урана, укрепляют подозрения арабских и западных стран относительно намерений Ирана создать ядерное оружие.
Баланс сил
Наличие у Ирана ядерного оружия безусловно изменило бы баланс в регионе Персидского залива. Он мог бы утвердиться в качестве доминирующей региональной силы. Иран мог бы угрожать соседям своим ядерным арсеналом или даже использовать его для нападения, хотя последнее вызвало бы массированный и разрушительный ответный удар. В любом случае, ядерное оружие дает возможность с кажущейся безнаказанностью распространять влияние по всему региону как напрямую, так и косвенным образом. Вдобавок ко всему Иран как господствующая ядерная держава может попытаться установить контроль над нефтяными потоками и ценами. Короче говоря, бряцающий ядерным оружием Иран был бы, мягко выражаясь, источником нестабильности для региона и мировых поставок нефти.
Многие страны опасаются, что некоторые в иранском правительстве могут, если уже не сделали этого, заняться распространением ядерного оружия и снабдить делящимися материалами другие близкие им по духу правительства и организации, такие как «Хезболла» в Ливане, или террористические группировки.
Оценка последствий появления в стране ядерного оружия зависит не только от самого факта владения оружием, но и от намерений тех, кто его держит. Вот почему риторика Тегерана предстала бы в новом, куда более зловещем свете, имей Иран ядерный арсенал. В одном из выступлений Ахмадинежад буквально заявил, что миссия Исламской республики Иран – проложить путь для возвращения Сокрытого Имама, исчезнувшего в IX в., т. е. «ускорить второе пришествие» путем провоцирования хаоса и войн, которые неизбежно предшествуют «концу света». Когда имам Махди (мессия) вернется, добавил Ахмадинежад, он уничтожит всех неправедных, «кто не связан с небесами», т. е. США, западные страны и Израиль, и поведет оставшихся в живых к «самому прекрасному миру». Подобная религиозная истерия только увеличивает беспокойство в связи с тем, что в скором времени палец Ахмадинежада может оказаться на ядерной кнопке.
