– Туфли, мэм?
Она нажала на панель рядом со шкафом, открыв дверцу, за которой оказалось множество полок с обувью.
Мой смех прозвучал слишком резко. Поморщившись, я покачала головой.
– Спасибо, Стася. Я пойду босиком. Не знаю, сколько продлится аудиенция у матери. Если понадобится, я позову тебя.
Она присела в книксене.
– Да, мэм.
Собравшись с духом, я вышла в гостиную. Эммори и еще четверо телохранителей щелкнули каблуками, вытянувшись «смирно». Нал и Зина я уже знала, а остальных двоих мой смати опознал, пока Эммори представлял их.
– Ваше высочество, ваши телохранители, Пезан и Салам.
По очереди он указал на названных, те низко поклонились.
Все пятеро были одеты в стандартные черные мундиры с малиновым кантом по вороту и сложным узором в виде звезды из того же канта на левой стороне груди – примерно таким же, как на левой скуле Эммори. Прижав руку к животу, я взглянула в окно. Интересно, за какой смертельный подвиг он был удостоен Имперской Звезды?
Имперской Звездой награждали не просто за храбрость, а за нечто экстраординарное, выходящее далеко за пределы служебного долга и приводившее награждаемого на путь к храму. Обычно ею награждали посмертно, и я не понаслышке знала, насколько это путешествие меняет человека. За все эти годы я много раз едва не погибла и ближе всего к смерти была в последний раз. На той водяной планете я умирала дважды и до сих пор не знаю, как Портису удалось вернуть меня к жизни. Вероятно, одной лишь силой воли.
– Ваше высочество, вы в порядке? – спросил Эммори. Обычно мне не составляет труда понять человека, но он был для меня загадкой, а его беспокойство казалось искренним. – Ваша императрица-мать желает видеть вас сегодня.
– Еще бы ей не желать. – В его глазах мелькнуло неодобрение. Я смягчила тон и улыбнулась. – Не будем заставлять ее ждать, Эммори. Пойдем?
Он кивнул, глядя на Налмари и Зина.
– Вы со мной. А вы двое оставайтесь здесь.
Остальные телохранители откозыряли. Нал направилась к двери и вышла первой, Эммори пошел рядом со мной.
В голове роилось множество вопросов. Кто этот человек, который прошлой ночью так спокойно и решительно поклялся мне в верности? Откуда у него Имперская Звезда? Мне хотелось спросить его, но в присутствии Нал это было неразумно, по крайней мере до тех пор, пока мы не поймем, можно ли ей доверять.
Пока что шансы на это были астрономически малы.
Отец был прав. Все мои дела, вся эта игра в прятки оказались ни к чему. Снова я здесь, среди проклятых интриг. От этой горькой мысли я вздохнула, и шедший рядом Эммори покосился на меня с явным любопытством.
Внезапно мое внимание привлек один из слуг в коридоре. Этот юноша стоял с опущенной головой, плечи его были заметно напряжены, руки – сжаты в кулаки.
– Ее императорское высочество принцесса Хейлими к императрице-матери, – объявила Нал двум охранникам, стоявшим, как шахматные фигуры, у входа в покои матери, и я отвлеклась от слуги.
Охранники у дверей проконсультировались по внутренней связи с теми, что ждали в императорских покоях, распахнули выщербленные двери и жестом пригласили нас войти. Мои телохранители отдали оружие, прежде чем переступить порог.
Проходя мимо, я провела рукой по поврежденной створке. Отметины на ней остались после неудавшегося вооруженного мятежа в 1990 году Диаспоры Геи. Принцесса Кастана была не слишком рада перспективе всю оставшуюся жизнь играть вторую скрипку при старшей сестре, императрице Иленке. Посему она убедила своих телохранителей, а также многих из Императорской Гвардии присоединиться к ней и повела их в атаку на покои императрицы.
Но телохранители императрицы, ее муж и две младшие дочери сопротивлялись далеко превосходящим силам нападающих, пока не пришло подкрепление и не разнесло изменников в клочья у тех самых дверей, сквозь которые они так и не смогли прорваться.
В этом сражении принцесса Веи заслужила Имперскую Звезду за то, что сражалась, как лев, истекая кровью, невзирая на множество ран. Она не вернулась из путешествия об руку с Матерью-Разрушительницей и умерла на руках императрицы по другую сторону тех же дверей.
Кастану казнили, а ее семью выслали из имперской столицы. Тогда и был введен закон об оружии в императорских покоях, о котором я напоминала Биалу прошлой ночью.
Двери менять не стали, и они до сих пор висели на месте, напоминая всякому, решившемуся поднять руку на императрицу, о судьбе мятежников прошлого.
– Ставлю 50 кредитов, что с первых же слов начнет ругать, – пробормотала я.
Эммори сделал вид, будто не слышал, а Зин замаскировал смешок кашлем. Похоже, мой экам воспринимал свою работу предельно серьезно, а его напарник расслабился. Правда, ни один из них ставку не принял.
– Ваше высочество! – Камергер матери, молодая темноволосая женщина по имени Тай, низко поклонилась мне. – Добро пожаловать домой. Вашей матери сегодня лучше.
Перевод: сегодня она в своем уме.
Я улыбнулась в ответ и направилась в малую гостиную – небольшую комнатку в стороне от общего зала приемной.
Сегодня мать действительно выглядела лучше, на щеках даже были следы румянца, заметные в солнечном свете, отражавшемся от золотого шитья на широких рукавах ее мантии и от хрустального бокала в руках.
У окна, сложив руки за спиной, стоял Биал. В лучах солнца его белокурые волосы отливали красным. Он даже не взглянул на нас, когда мы вошли, но у меня появилось отчетливое ощущение, будто он видит все, что происходит в комнате.
Ну и хорошо. Я тоже кое-что видела: он был напряжен, но старался не показывать этого.
Я присела в реверансе перед матерью.
– Встань, Хейлими, – резко сказала она с обычным раздражением. – Налей себе чего-нибудь и сядь. Спиртного нет, так что тебе придется обойтись тем, что есть.
Проигнорировав ее сарказм и удержавшись от того, чтобы бросить взгляд на Зина, я уселась в самое дальнее от матери кресло, хотя и оказалась при этом спиной к дверям. Со мной мои сыщики, так что можно не волноваться. С этими мыслями я потянулась к бокалу с розовым соком водяного апельсина.
– Твой выбор цветов мы оценили, – сказала мать, презрительно фыркнув. – Хотя ты, как всегда, опоздала. Террористы, виновные в смерти принцесс, уже казнены.
– Что? Какие террористы? Кто это сделал, и как их нашли так быстро?
– Что значит «какие террористы»? – рявкнула мать. – Те самые, что подтачивают основы Империи, Хейлими. Проклятые Апджа, убившие нашу внучку и нашу дочь, наследную принцессу!
Она сказала это с такой яростью, что я вздрогнула и проглотила вертевшиеся на языке возражения, поздравив себя с тем, что не опустилась до пререканий сразу, как раньше.
Апджа были мятежниками, гордиевым узлом в самом сердце Империи. Они требовали отмены классовой системы и возврата к так называемым временам равенства, когда Империя еще была частью Солярианского Конгломерата.
