– Возможно, – задумчиво сказал Эммори, – если они на самом деле поддерживают Лааба. Помните, ваше высочество, – его отец улетел с флотом адмирала Шул в тот самый день, когда вы вернулись?
– Просто какое-то Шивой проклятое змеиное гнездо. – Я потерла лицо обеими руками. – У них наверняка есть какие-то сроки, и я бы поставила хорошие деньги на то, что это как-то связано с тем коридором, который я вам показывала сегодня утром на карте.
– Ваше высочество, я уже отправила императрице отчет. Она его одобрила, приказы отданы. Можно послать сообщение командующему на Канафи, чтобы они не теряли бдительности, но, боюсь, это все, что я могу сделать.
– Пошлите, – сказала я. – Может быть, этого хватит. Мне нужно знать, что еще они задумали и когда все это кончится.
– Разбейте слабое звено, и цепочка распадется. – Зин, до сих пор хранивший молчание, выдвинулся со своего места у дверей. – Мы можем это выяснить, ваше высочество, только я не уверен, что успеем вовремя.
– Если что, с этим мы разберемся. Ступай выясняй.
– И вы даже не желаете пойти со мной?
В ответ я показала ему язык.
– Мне и здесь есть чем заняться, а это твоя работа. Кстати, за кем ты отправляешься на сей раз?
Зин покачал головой и слегка улыбнулся.
– Простите, ваше высочество, лучше вам не знать.
– Зин, я не могу оставить ее, – тихо, с сожалением сказал Эммори.
– Я знаю, Эммори. Я и сам по себе неплохой сыщик – думаю, что справлюсь.
– Адмирал, отчего бы мне не проводить вас, пока эти двое обсуждают свои проблемы? – с ухмылкой сказала я.
Хассан заметно напряглась, услышав замечания Зина, и я с любопытством наблюдала за ней, пока мы шли к выходу.
– Я не сомневаюсь в вашем здравомыслии, мэм, но можно ли им доверять?
– Я уже доверила им свою жизнь, так почему бы нет? Я знаю, что их методы могут показаться бесчестными. Темная Мать, я знаю, что и мои методы тоже… – Я рассмеялась и тут же помрачнела. – Мы боремся с людьми, которые не будут играть по правилам, адмирал. Они убили моих сестер, мою племянницу, мою мать – вашу императрицу – и множество невинных людей. Они толкают Империю к войне, и мы с вами обе знаем, что нам ее не выиграть. Если для того, чтобы защитить моих людей, мне придется действовать не слишком цивилизованно, значит, так тому и быть. Если вам это не нравится…
– Нет, мэм. – Она склонила голову. – Я понимаю, что это необходимо.
– Хорошо. Мне хотелось бы, чтобы вы забрали Заран к себе на корабль. Я буду лучше себя чувствовать, зная, что наш единственный свидетель предательства Ганды находится где-то, куда очень трудно проникнуть.
Разумеется, если они действительно захотят избавиться от нее, нужно просто взорвать адмиральский корабль. Судя по глазам Хассан, она тоже об этом подумала, но никто из нас не произнес этого вслух.
– Да, мэм. Увидимся после Пратимас.
Я кивнула и закрыла за ней дверь. Когда я обернулась, Эммори и Зин молча стояли друг против друга, соприкасаясь лбами и закрыв глаза.
– Вы закончили обсуждать?
Эммори наградил меня взглядом, Зин ухмыльнулся.
– До Пратимас пять дней, ваше высочество, – сказал он. – Вряд ли мы увидимся до тех пор, поэтому постарайтесь, пожалуйста, не высовываться и не впутываться в лишние неприятности.
– И вам того же. – Я в шутку отдала честь, но неожиданно зевнула. – Спокойной ночи, джентльмены.
– Спокойной ночи, ваше высочество. Приятных снов.
Глава 22
– Мэм?
Я кивнула стюарду, и она проворно налила в мою кружку еще чаю. Мать покачала головой, со вздохом прижав руку к животу.
– Я наелась, Хана. Скажите Олизи, что ничего вкуснее он еще не готовил.
– Да, мэм. Ему будет очень приятно услышать это.
Она поклонилась и вышла. Мы с матерью остались сидеть в молчании. Мы были совершенно одни – даже наши экамы остались снаружи, – но молчание не было неловким.
Зин уехал три дня назад. Три дня, заполненные бесконечными встречами, совещаниями, заседаниями и ритуалами Пратимас… Впервые в жизни я наслаждалась этими ритуалами – в первую очередь потому, что они давали передышку между встречами. Сегодня я посетила несколько тщательно выбранных частных домов, зажгла там лампы и обменялась подарками с хозяевами. Эммори и Биал не позволяли ни матери, ни мне отведать поднесенных нам угощений, пока мать не напомнила им сварливо, что все равно умирает. Дальнейшее напоминало сцену из комедии – наши экамы дружно сканировали угощения. Попробовав их, мать отдала остатки мне, кивнула и улыбнулась.
Так много времени я не проводила с матерью с тех пор, как ее короновали. Это было одновременно горько и приятно – так, что слезы наворачивались на глаза в самые неподходящие моменты. Экспериментальное лечение доктора Ганджена, по-видимому, работало. В последние несколько дней мать оживилась, ее состояние стало стабильнее, а сама она – очень похожа на ту, какой была до коронации.
Понимая, что это ненадолго, я пыталась проводить с ней как можно больше времени. Самым трудным был первый день: мы – каждая по-своему – пытались преодолеть отчуждение, исследуя прошлое и настоящее и стараясь найти общий язык, но результаты получились смехотворные. Я думаю, это и сняло напряжение между нами.
Мать зевнула, нарушив тишину. Я допила свой чай и встала.
– Мне нужно идти, а вам отдохнуть.
Она протянула руку, я взяла ее.
– Иногда я думаю, это хорошо, что ты так изменилась. Ты была так похожа на отца, я не уверена, что сейчас смогла бы вынести это. – Она грустно улыбнулась. – Спокойной ночи, Хейли.
– Спокойной ночи, мама.
Поцеловав ее, я направилась к двери.
У дверей в мои покои меня ждала Альба.
– Простите, мэм. Я понимаю, что уже поздно, но не могу ли я побеспокоить вас?
– Давай, а в чем дело?
Подождав в стороне, пока телохранители не проверят мои покои, я вслед за Альбой вошла внутрь.
– Я проверяла вашу почту, мэм, в основном чтобы отсеять ненужное. Я передаю вам все то, что вам имеет смысл читать.
– Не стоит извиняться, Альба, читать мою почту – твоя работа. Так в чем дело?
– Поначалу я выкинула это, но за последнюю неделю вам их пришло уже около пятидесяти.
– Пятидесяти чего?
– Пятидесяти одинаковых писем. Поначалу их было немного, но потом они все прибывали и прибывали…
Альба в смущении заерзала, и я не смогла удержаться от смеха.
– Ради костей Шивы, женщина, что там такое, в этих письмах? Картинки с голыми мужиками? Я не думаю, что тебя так уж смутили бы угрозы моей жизни – их наверняка приходит не меньше дюжины каждый день.
