– Какие удобные понятия о чести, ваше величество! – Мой титул в устах Биала был похож на плевок. – Контрабандистка на троне Индраны превратит Империю в посмешище всей вселенной!
– Не смей говорить мне о чести! – Хорошо, что Зин остановил меня – я находилась слишком далеко, чтобы ударить Биала в лицо. – Если ты, жалкий ублюдок, не хотел, чтобы я возвращалась домой, не стоило помогать Ганде и Лаабу убивать моих сестер! Не стоило позволять им отравить мою мать! Я с радостью осталась бы там, где была, а трон оставила Цере! Вот она была бы такой императрицей, какой мне не стать никогда! Но их убили, и мне пришлось вернуться. И это ты, ублюдок хренов, во всем виноват. Ты, тот, кто должен был охранять их!
Кровь отхлынула от лица Биала.
– Что? Я не убивал их! Я не имею с этим ничего общего, это Апджа! Клянусь, ваше величество, я не знаю, о чем вы говорите!
– Врешь, – автоматически возразила я, но боль в его глазах заронила в мою голову сомнения. – Иначе откуда тебе знать, что они расчищали путь Ганде?
– Расчищали путь? – Теперь на лице Биала отразилось искреннее замешательство. – Ваше величество, я не понимаю, о чем вы. Я ни в чем таком не участвовал, пока не вернулись вы. Все, что я делал, – это старался уговорить вашу мать назначить наследницей Ганду. Я…
– Заткнись.
Скинув с плеча ремень «М2220», я протянула оружие Зину. От удивления он принял автомат вместо того, чтобы перехватить меня. Воспользовавшись этим, я выхватила «Гессиан-45», снятый с трупа Рамы, и шагнула к Биалу.
Эммори схватил меня за запястье и дернул. Пуля, которая должна была попасть Биалу между глаз, впилась в бетон между ним и человеком, стоявшим рядом. Биал не шелохнулся, а тот, другой, шарахнулся в сторону, вскрикнув от испуга.
– Ваше величество, у него есть необходимая нам информация, – сказал Эммори. – Кроме того, нужно, чтобы он был в состоянии двигаться.
– Зачем?
– Чтобы попасть в тронный зал. Индула говорит, что нас не собирались убивать, а хотели только остановить и предложить вам выбор: либо вы отрекаетесь от трона, либо вас отведут к вашей кузине.
– Тогда почему мы еще не под стражей?
– Очевидно, не все телохранители желают свергнуть вас с трона.
– Я смотрел запись, как вы застрелили того убийцу, ваше величество. Слышал истории о ваших похождениях. – Человек, про которого говорил Эммори, коротко кивнул мне, на мгновение опустив взгляд. – Похоже, война с саксонцами не за горами, и потому я хотел бы видеть на троне того, кто знает, что делает. – Индула пожал плечами. – Кроме того, вы – наследница престола, и это невозможно отрицать. Будь у нас тот кавардак, который в Солярианском Конгломерате называют демократией, возможно, наше мнение что-то и значило бы, но это не так.
– Она контрабандистка! – запротестовал Биал. – Нелегально торговавшая оружием!
Я пнула его в живот – не так сильно, чтобы повредить что-нибудь, но как раз настолько, чтобы у него перехватило дух.
– Ты же не позволяешь пристрелить его, – сказала я в ответ на взгляд Эммори и обратилась к Индуле: – Значит, ты решил предпочесть моей благородной кузине контрабандистку?
Он пожал плечами:
– Моя мать работала в баре, ваше величество, отец был механик. Биал – и, наверное, ваша кузина тоже – ошибаются, если думают, будто нас, охранников, заботит происхождение. Мы тут все из простого народа – аристократы идут в космический флот. Нам неинтересно, кто вы и откуда. Главное – что вы сейчас делаете.
– Ты мне нравишься, – сказала я, ткнув в него пальцем.
В ответ он неожиданно расцвел в мальчишеской улыбке:
– Рад слышать это, ваше величество.
Вспомнив почти такой же разговор с Джетом, я почувствовала, как слезы горя наворачиваются на глаза, и с большим трудом взяла себя в руки.
– Хорошо. – Отступив от Биала, я сунула пистолет за пояс. – Эммори, что будем делать?
Глава 26
Лишь ознакомившись с дальнейшими планами Эммори, я осознала, как много информации собрал экам о моей бандитской жизни. То, что нам предстояло сделать, почти в точности повторяло одну операцию, которую мы с Хао провели на Баноше IX на заре моей карьеры.
Охранников, принявших сторону Биала, мы связали и затолкали в кладовую. Эммори прибег к своей сомнительной способности и отключил их смати, едва увидев их, и теперь им оставалось только сидеть в темноте и ждать нашего возвращения.
Биалу повезло куда меньше. Ему дали незаряженный пистолет, и я буквально приклеилась к нему.
– Слушай меня, – шипела я, пока мы шли по коридору. – Ты сделаешь вид, что арестовал Эммори и остальных. Ты приведешь нас всех прямо к моей предательнице-сестричке, а если только пискнешь обо мне, я прострелю тебя насквозь.
– Ваше величество, я…
– Если ты опять начнешь кормить меня сказками, будто ни в чем не виноват, я похороню план Эммори, но пристрелю тебя прямо здесь и сейчас. Лучше заткнись.
Я ткнула его стволом и опустила визор шлема. Ребра очень болели, но я постаралась забыть об этом и сосредоточиться.
Мне не хотелось верить ему, но его настойчивость для человека, который явно не любил меня и не хотел видеть на троне, была уж очень странной. Признав себя виновным в убийстве матери и сестер или в пособничестве их убийцам, он все равно ничего не терял.
Тогда почему же он отпирается?
Но тут коридор кончился, мы вошли в тронный зал через один из боковых входов, и решение этой загадки пришлось отложить до лучших времен.
Я шла не первой, и у меня оказалось больше времени, чтобы оценить обстановку, хотя мои телохранители наверняка усваивали информацию об увиденном со всей возможной скоростью. На троне сидела Ганда, и это многое говорило о «нападении саксонцев». Ни один телохранитель, имеющий хоть миллиграмм здравого смысла, не позволил бы своей подопечной остаться столь незащищенной в такой критической ситуации.
Если только эта подопечная – не я.
Я проглотила смешок и незаметно подтолкнула Биала в спину.
Рядом с кузиной, разумеется, стояла Нал. Ничего удивительного, однако рука дрогнула от острого желания пристрелить ее.
«Тут не слишком много охраны, – сказала я Зину через смати. – Да и та – пестрая смесь ее личных охранников, телохранителей матери и каких-то военных. Либо у Ганды достаточно сил, чтобы не бояться ответного удара, либо она самовлюбленная идиотка».
Сама я склонялась к пункту Б, но знала: нельзя позволять чувствам влиять на суждения.
«Не забудьте, ваше величество, она и нас считает своими».
– Экам Биал. Так как моя бедная тетушка умерла, твои услуги нам, к сожалению, больше не понадобятся.
От тона Ганды у меня в голове зазвенел сигнал тревоги.
