Свеча чадит и воняет запахом обожженной курицы, но я ужасно довольна. Сил расходовано совсем ничего, а в руках светильник.
Поворачиваю направо. Звук шагов эхом отражается от стен. В лабиринте тихо и я слышу звук собственного дыхания.
Темный провал справа — первое ответвление. Я медлю на мгновение, потом на уровне головы рисую кончиками пальцев полосу сажи на стене. Буду знать, что сюда я уже заходила. Следующий поворот я отмечаю новой полоской и повторно поворачиваю направо. Надеюсь, я все делаю правильно.
Вдох-выдох. Тут заметно холоднее и дыхание конденсируется в облачка пара. Язычок свечи горит ровно, не нарушаемый сквозняками. Ноги глухо стучат по каменному полу, кажется я научилось по отголоску шагов различать длину коридора. Эхо захлебывается. Кажется, впереди тупик.
Коридор преграждает гигантское яйцо, вклиненное как в горлышко бутылки. Над верхушкой пробиваются слабые лучи света. Две полосы по нижним углам яйца, там где оно сужается, освещают пол, словно аварийная световая дорожка в самолете. Белая поверхность, гладкая на ощупь. Я ударила пару раз костяшками пальцев, услышала гулкий отклик. Внутри пустота. Что за гигантская курица его снесла?
Яйцо выше моего роста. Я поднимаю свечу и вижу узкий зазор между верхушкой и потолком. Может удастся вскарабкаться на него?
Я резко толкаю яйцо, но оно крепко вклинено между стенами лабиринта. Наклоняюсь вниз подсмотреть вдоль «аварийной дорожке». На той стороне мерцает алхимический светильник.
Ага, все понятно. Преодолей преграду, забери приз. В крови бурлит адреналин в предвкушении. Я на правильном пути. Я отхожу назад на несколько шагов и со всех сил несусь вперед, выставляя в последний момент пятку для прицельного удара.
Бух! Яйцу нипочем, а вот моя нога получает ощутимый ушиб. Не владею я приемами тхэкводо. Мне бы по старинке, с инструментом. Или попробовать проползти через щель наверху.
Кстати, последнее неплохая мысль. Я могу нанести на руки с помощью алхимии некую вязкую смесь, чтобы увеличить трение и методом человека-паука влезть наверх. Я отрываю новую полосу ткани — наносить клей на голую кожу кажется неразумным. Представляю тонкую пленку белого канцелярского клея.
Не получается. Ткань буреет превращается в ошметки и расползается на глазах. Под рукой ничего нет, чтобы сотворить пресловутый клей. Нужно придумать что-то другое.
Я пробую намазать жиром края яйца и сильнее его протолкнуть, но и эта идея с треском проваливается. Яйцо слишком сильно вклинилось в стенки.
Я бросила взгляд на часы и с ужасом осознала, что торчу тут уже двадцать минут, хотя на все испытание выделено всего лишь полтора часа. Может оставить идею забрать светильник и повернуть назад?
Не получится. Мой огарок на издыхании, новый я сделать не могу — остатки жира использовала для яйца и сейчас чувствовала себя иссушенной, будто кожа превратилась в пергамент, как у старухи. Завтра буду шелушится. Пустяки, подумаю о завтрашнем дне потом.
В приливе вдохновения я решила потратить свои усилия на застоявшийся воздух. Разбегаюсь, прыгаю на яйцо и поддаю в пятую точку сильнейшим дуновением ветра. Молекулы воздуха подчиняются с легкостью, я взмываю до самого потолка и вскарабкиваюсь на вершину яйца.
Щель оказывается слишком узкой. Я могу просунуть в нее ногу или руку, но никак не перевалиться через яйцо целиком. Какое разочарование! Еще пять минут коту под хвост.
В горле возник ком, сердце бешено забилось. Легкое начало дало надежду на то, что я смогу справится с заданием, но первая же трудность оказалась не по зубам.
На одной злости я таки решаюсь обзавестись оружием — протягиваю руку к стене и приказываю камню развалиться на осколки. Поднимаю самый крупный, острым концом со всех сил колочу о гладкую скорлупу и, — о счастье! по ней змеятся черные трещины.
Я отступаю на шаг назад, довольная зрелищем разбитого гигантского яйца. И вдруг… Какой ужас! Я с трудом сдерживаю визг. По белоснежной скорлупе выползает полчище черных скорпионов с изогнутыми хвостами, увенчанными белым шипом. Они извергаются из разбитого яйца, сплошной толпой ползут по коридору, клацая жвалами.
И тут мне пригождается умение на воздушной подушке взмывать вверх. Я переборщила с силой ветра и меня буквально приплющивает к прокопченному потолку, но главное, что скорпионы резво снуют где-то внизу, а я потираю ушибленный нос в относительной безопасности.
Я упираюсь руками и ногами в стенки, благословляя узкий коридор и чуть ослабляю давление ветра. Враскорячку добираюсь до висящего на тонкой нитке светильника, подтягиваю к себе.
Первая победа!
Немного дальше коридор преграждает широкий поток воды. Я с легкостью прохожу над ним по потолку, затем спрыгиваю вниз. Скорпионы кишат по ту сторону ручейка, но здесь я в безопасности.
Облизываю сухие губы. Руки трясутся от напряжения. Так, дышать глубоко, быть спокойной. Еще минут сорок и все закончится. Не время праздновать победу, нужно идти дальше.
Мне кажется, я поняла метод обучения в академии. Заучивать теорию в классах мало, что дает. А вот так кидать задачки, и наблюдать за тем, как у ученика крутятся шестеренки в голове в поиске решения… Это ведь здорово! У нас на земле банально не хватает ресурсов для индивидуального подхода. Но если вообразить, что я не одна, а с командой друзей, перебрасываемся идеями, поддерживаем друг друга… Да это же мечта!
За пол часа в лабиринте я узнала о своем даре больше, чем за последние три дня.
Со светильником идти легче. На стенах попадаются интересные фрески рисованные черным грифелем. Я не засматриваюсь, время проходит, уже одиннадцать. Если за пол часа не найду чашу — провал.
И тут краем уха я слышу похрюкивание и рык. Не рядом, через стенку, но на сердце становится неспокойно. Вытираю вспотевшие ладони о платье и привязываю стеклянную трубку со светящимися бусинами к поясу, освобождая руки. Крепко зашнуровываю кроссовки, чтобы быть готовой к быстрому бегу.
Тяжелые шаги сотрясают лабиринт, будто за стеной резво бегает разожравшийся слон. Стоп, прежде, чем идти дальше продумать, как можно в случае чего его обезвредить. Выдыхаю, сжимаю в руке острый осколок, которым разбила яйцо. Смогу ли я его ударить? Маловероятно, я не борец… Нужно придумать что-нибудь другое.
Осторожно иду вперед, стараюсь двигаться бесшумно. В ближайшем разветвлении, подумав, беру налево — именно оттуда слышится похрюкивание. Не хочу ожидать атаки неизвестного зверя со спины. Уж лучше встретиться с ним лицом к лицу.
В коридоре все светлее, потолок увешан маленькими светильниками — в каждой стеклянной бутылочке по две-три бусинки. Пол усыпан соломкой и опилками. Топот становится тише, из рванного стаккато переходит в глухое буханье. Похоже зверь услышал мое приближение и тоже готовится к атаке.
Кровь отхлынула от лица, я замираю подле стенки, выставив осколок вперед.
Из-за поворота выступает оно. Помесь свиньи и крокодила. Лоснящееся, упитанное, сплошь покрытое черными шипами от ноздреватого вытянутого носа до треугольного хвоста. Довольно высокое, по грудь, с колоннами конечностей и целым набором острейших зубов.
