Послышался цокот копыт. Подъехала карета родных Бестерна. Его мать вышла, придерживая юбки. Она высоко держала голову и двигалась с изяществом, о котором девушки из нашего мира могут только мечтать. Я на автомате присела в книксене и уловила на ее лице едва заметное недовольство. Внимание слуг стало пристальным.
Опростоволосилась. Удивительно, как за считанные дни выученный книксен врезался в мышечную память.
Глубоко вздохнуть. Мне жить в этом доме. Рано или поздно все узнают «тайну». Интересно, меня накажут за проступок?
Из кареты выпорхнула сестра Бестерна. Уставилась в мою сторону огромными глазами цвета неба. Смотрела странно: ее взгляд блуждал по лицу, наряду, волосам, избегая встретиться глазами.
Мне стало не по себе в ее присутствии. Мать незаметным жестом одернула дочь. Обе подошли ко мне.
— Добро пожаловать в нашу семью, в наш дом, наш род.
Я смущенно улыбнулась.
— Спасибо за гостеприимство.
Наверное, сказала не то, так как лицо еще красивой женщины омрачилось, в уголках рта залегли складки. Видимо, фраза часть традиционного приветствия, с другим ответом.
Я чужая. Бестерн знал, что чужая, когда тащил к алтарю.
Меня завели через тяжелую дверь в просторный холл с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. Если во дворце повсюду царила позолота и роскошь, то особняк Бестернов был обставлен довольно скромно, со вкусом присущим старым деньгам — идеальный дизайн, каждый предмет невероятно ценен. От высоких потолков, широких окон, аккуратно расставленной мебели, до статуэток, подушечек, ваз — все сочеталось по цветовой гамме, создавало ощущение спокойствия и уюта.
Мельком оценив обстановку, я решила, что роскошь, не режущая глаз мне больше по душе.
Лорд Бестерн под руку проводил меня на второй этаж. Завел в просторные покои в голубых тонах. Указал на неприметную дверь в углу.
— Она ведет на мою половину. Смею надеяться, ты не будешь ее запирать.
Я прикусила щеку изнутри в смятении. Решила не молчать.
— Сегодня случилось слишком много всего, боюсь я не в состоянии…
Он повернул меня к себе. Я уставилась на бриллиантовую булавку на шейном платке. Лорд Бестерн поднял указательным пальцем подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. Угольно черные, цепкие, взгляд опытного властного мужчины. Я почувствовала себя ланью на прицеле ружья охотника.
— Ты моя жена, Лисабель. Я готов ждать, но терпение не бесконечно. И я не намерен утешаться в объятиях другой.
Он медленно наклонился, крепко придерживая меня рукой за затылок и талию, не давая улизнуть. Дал на мгновение вдохнуть его дыхание. Он пах дымом и хвоей. Затем накрыл мои губы своими.
Это был странный поцелуй. Я куклой обмякла в объятиях лорда, не отстраняясь и не отвечая. Я не хотела поцелуя, он был украден. Навязан. И все же прикосновение твердых губ отдалось гулом в теле, будто под ногами дрожала земля.
Бестерн резко выдохнул и крепче прижал меня к себе, углубив поцелуй. Его язык скользнул по губам, прося разрешения проникнуть. Я крепко сжала зубы.
Он со стоном выпустил меня из объятий. Я бессознательно вытерла рот тыльной стороной ладони. Бестерн дернулся, заметив жест.
— Слухи не врут, от тебя легко потерять голову. Прости, постараюсь держать себя в руках. Увидимся на ужине.
Бестерн резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Я глубоко вздохнула и села на кровать. Пришло время решить, как буду вести себя с этим загадочным мужчиной. Моим мужем. Невозможно сидеть на двух стульях — любить принца и быть замужем за другим. Энтони меня обманул, хуже того, передал как посылку в руки другого прочь от своих глаз… На этом месте у меня перехватило дыхание от боли под ребрами, но я додумала мысль до конца — лорду Уильяму Бестерну нужно дать шанс.
По неизвестным причинам он женился на служанке. Дикий мезальянс. Невозможный. По крайней мере, Энтони, идея сделать мне предложение даже в голову не пришла.
На этой мысли я не выдержала и заплакала.
Я поняла, что на самом деле мучало меня больше всего — я хотела сказку. Хотела выйти замуж за любимого человека. Мне сказали, что это невозможно и я смирилась. Более того, отказалась от академии, стала любовницей принца.
И вдруг бац! как снег на голову появляется высокородный лорд и берет меня в жены. Как будто нет ничего легче.
Появляется закономерный вопрос — почему Энтони не мог так поступить?
Ответ прост, очень прост, Света. Он недостаточно любил тебя.
Выдохни, смирись и перестань думать о поцелуе с мужем как о предательстве. Тебя выкинули и ты имеешь полное право попробовать быть счастливой.
Мне стало чуточку легче. Вошла смущенная служанка, алая как мак.
— Ваша светлость, меня зовут Роуз, мне выпала честь быть вашей горничной, чего пожелаете? — выпалила она на духу отрепетированную фразу.
Я попросила искупаться после дороги. Она исчезла и вернулась через пару минут в сопровождении двоих лакеев с жестяной ванной. Ее установили у камина, споро наносили воды и вскоре я наслаждалась расслабляющим купанием.
Роуз с превеликим удовольствием занялась моей прической и нарядом. Она оказалась общительной юной девушкой, донельзя довольной своим новым положением в доме. Ее привезли специально для меня, Роуз только спустилась с повозки и сразу поспешила наверх. Она говорила со мной, как с аристократкой, видимо до нее еще не дошли слухи о моем конфузе на встрече со слугами.
Я наслаждалась простым общением, осознавая, что оно вскоре исчезнет. Недостаточно стать женой аристократа, нужно еще и соответствовать положению. Следует попросить у мужа уроки этикета.
На ужин я спустилась в великолепном бирюзовом платье с открытыми плечами и пышной юбкой. Волосы подняли наверх, добавили шиньон и покрыли серебряной сеткой. В нарядном облачении, я смотрелась красавицей. Лорд Бестерн ждал меня под лестницей, заложив ладони за спину. Оценивая наряд, темные глаза блеснули одобрением и он улыбнулся краешком губ.
Сам лорд был одет под стать, в темно синий камзол с серебряным шитьем.
Родственницы лорда присоединились к нам по дороге. Они тоже успели сменить повседневную одежду на праздничную.
Обеденный зал сверкал хрусталем. Ярко горели свечи в трех ажурных канделябрах. В расставленных на столе вазах благоухали белые розы. Золотые тарелки, сатиновая скатерть, ломящийся от яств стол.
Я оробела, придавленная тяжестью великолепия. Старалась сидеть ровно, не выдавая волнения.
Мать Бестерна ела маленькими кусочками, не сводя с меня изучающего взгляда. А его сестра…
Наблюдая за ней, я выявила для себя все больше интересных деталей.
Первое — девушка ни разу не посмотрела мне в глаза.
