Я завернулась в халат и замерла посредине комнаты. Неужели под влиянием выпитого в Винченцо все-таки возобладал дремучий инстинкт самца?
— Открой, — услыхала я шепот. — Это я.
Я подскочила к балкону и щелкнула замком. От Дениса пахло как из винной бочки. Он схватил меня в охапку, пошатнулся, и мы оба завалились на кровать.
— Пусти! — Я сделала попытку высвободиться. — Ты совсем пьяный.
— Ты же бросила меня. Что мне оставалось делать? Скажи, почему ты не пошла с нами?
Денис держал меня за обе руки. У него были очень цепкие пальцы, и я больше не трепыхалась.
— Ты же знаешь, я не выношу Сантини.
— Ну и зря. С ним очень легко. Мне надоело жить сложно, понимаешь? Я устал.
— А кто тебя заставляет жить сложно? Как хочешь, так и живи.
— Ты. — Он наконец выпустил мои руки, но я не сразу это заметила. Я продолжала лежать рядом с ним.
— Я тоже от тебя устала.
— Нам было так хорошо. Неужели больше никогда не будет?
Я вскочила и еще плотнее запахнула халат.
— Не будет. Я не позволю.
— Ты выйдешь замуж за этого шимпанзе. Еще родишь ему шимпанзят.
— Уходи. Меня тошнит от твоих оскорблений.
— Прости. — Он сел и протянул ко мне руки. — Забудь обо всем дурном и иди сюда. Нам будет очень хорошо.
Я сделала шаг назад и обхватила себя руками. Странно, но сейчас мне его совсем не хотелось. А на концерте я изнемогала от желания.
— Иди же, моя любимая, моя… Это все слова. Я так хочу чувствовать тебя, целовать.
Я пятилась, пока не уперлась в туалетный столик. Мне казалось, стоит Денису дотронуться до меня и я закричу на всю улицу. Сама не знаю, что вдруг со мной случилось.
— Ты хочешь меня завести! У меня послезавтра концерт! Ты думаешь только о себе!
— Уйди, пожалуйста, — едва слышно проговорила я. — Ради того, что было между нами.
— Но мне некуда идти. — У него был очень расстроенный, упавший голос. — Такси здесь не поймать, а пешком далеко.
— Я сейчас попрошу Винченцо, чтоб он дал тебе на ночь комнату.
Я сделала движение в сторону телефонного аппарата.
— Постой. Не надо. Лучше я пойду погуляю у моря. — Денис медленно встал и направился к балкону. — Там такая нежная ночь.
— Там собаки. Они разорвут тебя в клочки.
— Собаки? Там никаких собак нет. Они тебе приснились.
Я вышла следом за ним на балкон и посмотрела в палисадник. Луна высвечивала каждый уголок этого пятачка с прямоугольным бассейном посередине. Никаких собак на самом деле не было.
— Я пойду с тобой, — сказала я, накидывая на плечи шаль. — Мне не спится.
Он молча подал мне руку. Я словно видела со стороны: русский мужчина в черном парадном костюме и шляпе и его соотечественница в пестрой шелковой пижаме и шлепанцах на босу ногу идут аллеей из пиний под желтой как лимон итальянской луной.
Ветер стих. Я будто впервые увидела спокойное, озаренное лунным сиянием Адриатическое море. Мне представлялось почему-то, что над ним всегда должен царить холодный мрак и гулять свободный ветер.
— Твоя взяла. — Денис встал передо мной, загородив собой луну, наклонился, взял мое лицо в руки. — Я снова покорный. Ты этого добивалась? Признайся, ведь ты именно этого добивалась?
— Я добивалась тебя. Но ты… Как бы это сказать поточней… Ты не способен быть мужчиной для одной-единственной женщины. А я не умею прощать.
— Я стану таким. Поверь. Я не могу без тебя. А ты флиртуешь с этим жирным итальянцем!
— Он мой друг. Мы понимаем друг друга.
— Еще бы. У тебя очень быстро устанавливается взаимопонимание с мужчинами на почве секса.
Мне нужно было ударить его по щеке — любая другая женщина поступила бы на моем месте именно так. Нам обоим от этого стало бы только легче. Я не смогла так поступить.
— Ладно. Только оставь меня наконец в покое.
— Нет! Ты сама не хочешь этого. Ты все еще любишь меня.
Я повернулась и зашагала назад. Впереди меня бесшумно скользила моя бледная тень. Я завидовала ей — она была бесчувственной.
— Постой! Я докажу тебе, что не могу без тебя жить! Постой минуту!
Он схватил меня и чуть ли не волоком потащил к пляжу.
Я не успела удержать его — я просто представить не могла, что он сделает в следующую секунду.
Он бросился в воду. Я видела на лунной глади темную шляпу — она словно застыла на одном месте.
Я кинулась за ним. Я что-то кричала ему…
Потом мы стиснули друг друга в объятии и слились в поцелуе. Мы никогда так не целовались раньше. Мы впились друг в друга мертвой хваткой, и я ощутила во рту привкус крови.
Если у меня когда-нибудь родится дочка, я скажу ей, что низменные инстинкты необходимо подавлять в себе всеми силами, иначе можно незаметно превратиться в настоящее животное. Нет, наверное, я все-таки не стану говорить ей это — разум не всегда в состоянии подавить инстинкты. Больше того, он может просто покинуть тебя.
Я встала на ноги, ощущая на зубах песок. Я не чувствовала холода — я вообще ничего не чувствовала. Внутри была пустота, словно кто-то высосал мою начинку, оставив одну скорлупу.
— Я простужусь и слягу, — сказал Денис, громко стуча зубами. — У меня еще концерт в Ферраре и Флоренции. Я должен принять горячую ванну. А где моя шляпа? Я отвалил за нее двести тысяч этих проклятых лир.
Шляпа валялась на берегу. Она намокла и стала тяжелой. Я прижала ее к груди. «Нас словно накрыло тайфуном», — пронеслось в голове.
Собаки злобно ощерились на нас, когда мы попытались вернуться в мою комнату той же дорогой.
— Он нарочно выпустил их. Этот шимпанзе следит за тобой днем и ночью! — негодовал Денис. — Эй! — Он подошел к воротам и стал их трясти. — Открывай немедленно, старый козел!
— Не надо, прошу тебя. Сейчас я поймаю такси, и ты поедешь в свой отель.
— Ты что, сошла с ума? Чтоб я предстал там в подобном виде? Эй, старый козел, открывай!
— Там есть звонок. — Я нажала на кнопку. — Винченцо решит, что нас с тобой сбросили с дамбы.
— Мне плевать, что он решит! Ты спишь, что ли, обезьяна?
— Кто это? — раздался совсем рядом отнюдь не сонный голос Винченцо.
— Открывайте! Это мы. — В голосе Дениса я уловила просительные нотки. — Пожалуйста. Мы свалились с дамбы и промокли до нитки.
В полутемном холле наши с Винченцо взгляды на секунду встретились. Я опустила голову и прошла мимо.
— Ты собралась уезжать, бамбина?
