— Знаешь, а она права, — задумчиво проговорила магиня, — попридержим пока портрет, после бала повесим. И разговоры тогда же начнём — достовернее будет.
— Только не увлекаться импровизацией, — строго нахмурил брови, — и без Грэгга за порог никуда!
— Само собой, шэф, — козырнула Ждара и пошла осваивать свои апартаменты.
Не успела Любаня испугаться того, что осталась наедине с пленителем, а он, соответственно, обрадоваться, как в комнату вошла горничная со стопкой чистого постельного белья. Коротко поклонившись, она, не обращая внимания на произведённый эффект, принялась проворно упаковывать одеяло в пододеяльник. Мужчина недовольно поморщился и тоже вышел, а девушка буквально ловила каждое движение — у неё так никогда не получалось. Коварное одеяло умудрялось в процессе то перекрутиться, то повернуться поперёк, и тогда она самозабвенно заныривала в бельевые недра и выправляла безобразие изнутри. У служанки таких проблем не возникло. Пока новоявленная госпожа зависала в своих размышлениях, та успела полностью застелить кровать, развесить платья в гардеробной и теперь расставляла туфельки под цвет туалетов.
В задумчивости девушка вернулась обратно в ванную и стала прикидывать, как бы отгородиться от потенциального подсматривания. «Может, прикрепить верёвку по бокам и навесить на него штору?» — перебирала варианты, — «Всё же зеркало должно быть в свободном доступе. Нет, тогда пойдут ненужные разговоры среди прислуги, а значит, дойдёт и до кухарки. Может вызвать подозрение». Внимательно осмотрев довольно просторную комнату, она вспомнила, что есть такое замечательное изобретение, как ширма.
— Розетта, — позвала горничную, — в доме есть ширмы?
— Сейчас узнаю, — пухленькая, но очень подвижная девушка со всех ног кинулась исполнять поручение. Заодно поделиться впечатлениями с подружками о чудесных платьях госпожи. А также о том, какой красавец мосье опекун. И какой могучий маг — смог «телепортировать» целых двух дам и дюжину чемоданов (слуги, на самом деле принесшие их, сразу ушли обратно).
К счастью, пара мобильных перегородок хранилась на чердаке, правда, одна из них пала в неравном бою с мышами. Вторую лишь слегка погрызли с краю, на что можно было закрыть глаза и задвинуть повреждённый угол к стене. Вот теперь можно и ванну принять после «дальней» дороги!
На ужин их пригласил опекун, прислав карету с фамильным гербом: крючконосый орёл косит лиловым глазом, сидя на клубке с верёвками. «И как только лапы не запутались? Странное сочетание», — размышляла по дороге девушка. Через пару домов карета вновь остановилась, лакей открыл дверь. «Интересно, в глазу настоящая драгоценность или цветное стекло?» — вновь зацепилась взглядом за любопытный коллаж.
После того, как все насытились и перешли в малую гостиную с ярко пылавшим камином, Люба не выдержала и спросила:
— Скажите, к чему вся эта лишняя маета с разными домами? — нет, ей, безусловно, нравилось, что хоть какое-то время она будет проводить вдали от мерзких белёсых глаз, но практичная сторона натуры не выдержала излишеств.
— Потому что официально я тебе никто, — скучающе ответил герцог, — просто помогаю по доброй воле. — На последней фразе он глумливо изогнул тонкие губы. — Поэтому, дабы не скомпрометировать девичью честь…, - многозначительная пауза, — я снял для тебя отдельное жильё.
— То есть формально я свободна? — слегка встрепенулась блондинка. Нет, она не собиралась никуда сбегать, просто стало приятно, что имеется хоть какая-то свобода действий.
— Формально ты нищая, бесправная девка, — плюнул ядом седой змей, — а фактически ещё и самозванка. Без моего поручительства ты никто.
— Без вашего поручительства я помощник руководителя с трёхлетним стажем, высшим образованием и двухкомнатной квартирой, — довольно резко напомнила изначальное положение вещей.
— Да ты что? — с любопытством протянула Ждара, — и какая у тебя специальность?
— Психолог.
— Это ещё что за зверь? — видимо, наука о душе здесь не развивалась.
— Я же говорю — никто! — самодовольно откинулся на спинку стула маг.
— Между прочим, у вас налицо прогрессирующая мания величия, сильная психологическая травма, связанная с женским полом, скорее всего матерью, и развившийся на этом фоне комплекс неполноценности. Как следствие, стремление к насилию в личных отношениях.
— Что ты знаешь о насилии, девочка? — вкрадчиво спросил Брэг, при этом глаза его не обещали ничего хорошего. Он явно еле сдерживал ярость. — То, что я позволил тебе увидеть… детские игрушки по сравнению с истинной болью.
Желание вскочить и убежать терзало разум увлёкшейся своим профессионализмом Любы, но ноги ослабли до того, что из доступных вариантов было сползти с кресла и забиться в угол. Магиня с любопытством переводила взгляд с одного на другую, поигрывая рубиновым вином в бокале.
— Кажется, ты успела забыть, что бывает, когда показываешь зубки, — он не отказал себе в удовольствии собственноручно сжать тонкую, трепещущую шею. — Величие даёт родовая кровь и собственная сила. Сила воли, магии и духа. И не смей совать свой нос туда, где тебе не место.
Усиливающаяся хватка и приближающееся с каждым словом лицо вызывали головокружение пополам с отвращением. Ещё немного, и сознание сорвётся в небытие.
— Брэг, стой! — воскликнула шатенка, — через три дня бал — нам не нужны синяки на шее.
— Ничего, вылечим, — оскалился маньяк и больно укусил за полную нижнюю губку.
— Ай, — хрипло вскрикнула Люба, всё ещё удерживаемая железной хваткой.
— Чтобы вспомнила, с кем разговариваешь, — и смачно лизнул подбородок.
Красный от крови язык скрылся во рту, слегка обагрив внутреннюю сторону губ. Сейчас он как никогда походил на вампира. Классического: злого, кровожадного, беспощадного. Ещё раз лизнув теперь уже повреждённую губу, он разжал пальцы и крепко взял за подбородок.
— Ты полностью в моей власти. Захочу — будешь делать то же, что и те девки, которых ты видела. А захочу больше — выполнишь, как миленькая.
Если до этого заявления Люба боялась, то теперь пришла в ярость. Сверкнув глазами, она с видимым отвращением вытерла рот.
— Только то, что указано в контракте, — потёрла шею, — с вас штраф в размере трёх процентов от основной суммы договора за неправомерные действия и нанесение телесных повреждений средней степени тяжести.
Как всё-таки удобен договор, подписанный кровью! По нему отвечают не в суде, который можно подкупить, а перед мирозданием. Разумеется, если у ущемлённой стороны хватит ума протестовать. А дурой Люба перестала быть очень давно.
* * *
После памятного вечера они больше не встречались. Все три дня Люба промаялась с больным горлом и саднящими от каждой попытки поесть губами. И лишь накануне бала прибыл доктор и залечил повреждения.
— Вот ведь скунс! — возмущалась девушка, — дотянул до последнего, хотел, чтобы я помучилась! А я ведь толком есть не могла все эти дни. Вот возьму и грохнусь на балу от недоедания — и пусть ему будет стыдно!
