Зашуршал пергамент, запыхтел наследник в малиновых шортах, король Кординии закатил глаза, но потом спохватился и вновь вернул на лицо маску номер три: «вселенская скука».
— Ваши претензии удовлетворены? — вопросил он, когда незваные гости таки осилили документ.
— Пока да, — осторожно начал посол, — но содержание должен проверить наш маг, поскольку это лишь в его компетенции.
— Отлично, — скука мигом слетела с пожилого мужчины, — а теперь, будьте любезны, подайте нашим высоким гостям копию ещё одного документа.
Корд с тем же невозмутимым выражением лица выдал очередной свиток, теперь уже с соглашением об опеке. По мере ознакомления, лица гостей вытягивались, постепенно приобретая поразительное сходство с лошадиными мордами.
— И как это понимать? — возмущённо вскричал один из самых завидных женихов Меравии. Вторым конкурентом у него был брат. Остальные не в счёт.
— Со всей серьёзностью, — Базальд сурово сдвинул брови, — теперь любое покушение на жизнь и честь этой девушки будет приравниваться к моему личному оскорблению.
«Блин, как же приятно, когда за тебя заступаются!» — умилялась Любовь, — «Даже жалко таких людей обманывать. Ну и пусть, что один старый ловелас, а сыночек малохольный, зато в обиду не дают».
— Да как вы смеете?! — возопил принц. — То похищение было организовано оппозицией, чтобы свергнуть наш род с престола!
— Я смотрю, вы отлично подготовились, — хмыкнул Корд, окончательно уверившись в их вине.
Посольство покинуло негостеприимный дворец спустя какие-то два часа после высочайшей аудиенции. В них кипел праведный гнев. Да как посмели навесить на них чужое преступление? Они и за свои-то отвечать не собирались.
И только двое из присутствовавших в зале знали, кто стоит за похищением, но молчали. Одна по причине уз контракта, второй, как непосредственный инициатор.
* * *
Теперь все дни напролёт Люба проводила с леди Друзэллой. Та муштровала её по истории Кординии, заставив выучить имена правителей и их вклады в развитие государства за последние двести лет. Одобрила изучение бравондского языка — как-никак, а северные соседи. О принцессе Летиэссе она высказывалась положительно, поскольку та отличалась отменным здоровьем, неплохой родословной и достойным воспитанием. Первые два пункта наличествовали у Любы благодаря стараниям Брэгдана, третий она успешно наращивала, ночами жалуясь синей черепушке на беспросветную тиранию окружающих. Та неизменно являлась на страже цитадели, встречая девушку около фонтана на центральной площади. Между делом Люба изучала окрестности и обнаружила очередную стену с менее крепкой, но наглухо закрытой дверью. Проникнуть за неё она даже не пыталась, ходя вдоль каменной ограды и имитируя тем самым активную деятельность, дабы обмануть докучливый зов. А он не дремал: всё тянул и тянул дальше, заставляя бороться с собственными мышцами, поскольку лезть по кусачим булыжникам ей совершенно не хотелось. Люба рассказала своему молчаливому собеседнику практически всё: и о неудачном браке, и о маленьком зайце, который даже не подозревает, куда занесло его мамашу, и лишь о пресловутом договоре не могла вымолвить ни слова, как будто кто горло замыкал.
— Так вот, значит, как действует этот самый пункт о неразглашении! — изумилась девушка, когда впервые попыталась объяснить, какого чёрта она здесь забыла.
— Тебе всё равно не жить, — просипел череп, — если не отступишься.
— А если оступлюсь, то исход ещё хуже, — горько усмехнулась попаданка, — он убьет мою дочь.
— Тебе решать, — резюмировал собеседник и в очередной раз «сожрал».
— Слушай! — приступила к пристрастному допросу на следующую ночь. — А почему ты не явишься Брэгдану? Сам знаешь — я только пешка. Что, кишка тонка до архимага добраться?
— Являюсь, — оскорблено клацнул челюстью ночной кошмар.
— И? Каковы результаты?
— У него слишком хорошая защита, — нехотя признался череп, — я не могу к нему приблизиться ближе, чем на три метра. Но, — прервал приготовившуюся съехидничать девушку, — дальше твоего пути он продвигаться не может. Ходит вокруг стены, только, в отличие от тебя, даже ногу не в состоянии поднять, чтобы попытаться залезть.
— Интересно, — задумалась блондинка. Где-то на заднем фоне маячила мысль, что если объединить усилия, то у них может получиться. — А он знает о том, что ты и ко мне являешься?
— Нет, и не вздумай говорить! — он угрожающе оскалился.
— Я подумаю, — после стольких запугиваний она попросту устала бояться, — но от тебя зависит, к какому решению я приду.
— Ты вздумала меня шантажировать, с-смертная? — ярость ультрафиолетовыми всполохами клубилась вокруг него.
— Просто договориться: ты не дёргаешь меня, я в свою очередь молчу о тебе.
Ещё немного поиграв инфернальным огоньком, Йорик успокоился.
— Не могу, это выше меня.
— Тогда объясни, кто ты? — в очередной раз попыталась Люба.
— Нельзя. Мне вообще с тобой говорить нельзя, не то, что договариваться!
— Тогда я пошла к Брэгу, — развернулась, вышла из ворот, потом на мост и благополучно провалилась в пасть к аллигаторам. Да, было жутко больно, но зато выбралась в явь.
Спать, как ни странно не хотелось — сказывались предыдущие спокойные ночи, организм успел восстановиться. Накинув халат, псевдопринцесса направилась на кухню, напевая под нос переделанную ещё в юности песню:
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война бобра с козлом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит ночной дожоррр!
Сварганив гигантский бутерброд со всем, что под руку попало, она налила яблочного сока и со вкусом впилась в незаконные калории.
Прикончив сэндвич с мясом и зелёной редькой, она решила, что маловато будет и взялась за нож. Неожиданно вспыхнул свет, строгий окрик заставил вздрогнуть и выронить инструмент.
— Ты что делаешь? — увидев на столе сыр с маслом, Ждара успокоилась.
— Перекусить спустилась, — Люба пожала плечами, подняла нож, вытерла его о полотенце и вернулась к делу, — будешь?
— Давай! — женщина села на табурет и с благодарностью приняла вкусняшку. — А тебе чего не спится, тоже кошмары?
— Тоже? — переспросила как можно нейтральнее, раздумывая, говорить ли о Йорике или нет.
— Да, что-то мне плохо стало спаться, — передёрнула плечами.
— Да я, как сюда попала, вообще редко без ужастиков сплю, — аккуратно произнесла девушка, — то одно, то другое видится.
— А мне всё одно и то же, — тяжело вздохнула, — иногда жалею, что вообще связалась с вами.
— А я не иногда, — непрозрачно намекнула на вынужденное положение, а про себя подумала: «Значит, и её черепок не миновал… интересно…, а те дамы к товарищам заговорщикам имеют отношение? Пожалуй, умолчу я пока про содержание своих ночных похождений, посмотрим, что дальше будет».
