Найти Парая оказалось ещё легче, чем принца — судьба занесла его в Кординию, где он оказался в магическом рабстве у одного из заговорщиков. Поскольку того казнили, ошейник деактивировался и упорный старикан успел к этому времени дошаркать практически до Жидарии, где его и перехватили. Измождённый долгим путём, недоеданием и годами невольничества, он напоминал ходячую мумию, на деле оказавшись двужильным. Не успев толком отъесться — отоспаться, уже развил бурную деятельность по содействию отделу королевского сыска, ведь за долгие годы мытарств, где он только не побывал и чего только не повидал! У Корда с Гридом только волосы дыбом вставали от некоторых подробностей, например, пиратских островах, скрытых от глаз весьма могущественными магами. Более того, именно они и возглавляли кровавый бизнес, грабя, убивая, насилуя, торгуя людьми и редкими животными, а также подряжаясь на особые задания, вроде похищения и прочих мерзостей. С такой проблемой своими силами не справиться — нужен сбор всех верховных магов, включая Независимую Семёрку. И главное в данном случае — не напороться на соучастника, на что требовалось немало времени и сил. Нет, это был определённо не завтрашний, и даже не послезавтрашний день. Информацию следовало тщательно собрать, обработать и только после этого разрабатывать стратегию. Дело не одного месяца, а то и года.
Больше всего старый вояка радовался детям. Его суровое, обветренное и измождённое морщинами лицо исказилось, едва он узрел очаровательных карапузов, а после случилось немыслимое — первая за двадцать пять лет слеза скатилась по щеке. В последний раз он плакал на кладбище между могилами матери и младшей сестры, глухо, стараясь не разбудить спавшего на руках ребёнка. Тёмной ночью, пока никто не видит, перед тем, как навсегда покинуть негостеприимный дом своих бывших хозяев. Его мать — главная кухарка — женщина доброй души, но слабого сердца, которое не выдержало смерти любимого чада и скончалась в тот же день, ближе к вечеру. Так в одночасье он лишился двух самых близких ему людей, приобретя плачущий свёрток, с которым совершенно не знал, как обращаться. Умение пришло со временем, зато сейчас он зорко отслеживал первые признаки характерной суетливости маленьких непосед, после которой появлялась лужа, и успевал вовремя усадить тех на горшок. А уж кашу варил — закачаешься! Вроде бы те же ингредиенты, а вкус другой.
И теперь он разрывался между желанием помочь сыску, например, поработать соглядатаем и тягой к малышам, которых следовало многому научить: держаться в седле, приёмам самообороны, фехтованию… Ну и что, что маленькие, основы нужно закладывать сызмальства, чтобы потом результаты были выше!
К слову сказать, Дарса на тренировках он гонял нещадно, ругая заковыристыми выражениями за разгильдяйство. Королевский тренер был в полном восторге от методов и словарного запаса (причём не ясно, от чего больше) и попросил провести пару показательных занятий с элитным отрядом Его Величества. В общем, кто-кто, а Парай пришёлся ко двору быстрее прочих, отвечая на деликатные намёки невестки о заслуженном отдыхе: «Я не собираюсь ждать смерть, лёжа в кровати. Тогда, авось, она меня и не найдёт подольше», — и лихо подмигивал карим глазом.
* * *
В отличие от Любы, обучение новоявленных высочеств должно было занять куда больше времени, особенно касаемо Дарса. Вернувшаяся память Грэзиэны значительно сократила образовательный пробел, но дело затрудняли две откормленные попки, которых она не намеревалась бросать на произвол кормилиц и нянек. Конечно, через пару месяцев можно будет их уже отсаживать от груди, да и от помощи отказываться глупо — всё же близнецы, двойная нагрузка, но отстраняться от малышей в угоду этикету и чрезмерным требованиям отдельных личностей вроде леди Друзэллы, принцесса не собиралась. Пусть та ставит педагогические опыты на опекаемых сиротах — те уже взрослые, им строгость и дисциплина только на пользу.
Представлять их двору решили ближе к осени, а сейчас в строжайшей секретности поселили в одном из поместий, где предстояла кропотливая работа по обтёсыванию мозгов и манер. Люба лишь сочувственно пожелала им удачи, а сама паковала вещи для отбытия в свой родной мир, к сожалению, без права возвращения.
Пришлось, правда, недельку подождать, пока Корд полностью передаст все дела Гриду, до сих пор в глубине души не верившему своему «счастью». А ведь он только-только намылился подкатить к Ждаре… какое там, времени не было даже на нормальный сон, так, четыре часа ночью и пару днём. Единственное, что значительно облегчало работу — родовой дух, который полностью взял на себя безопасность семейства Варокских. Правда, и здесь следовало быть начеку, дабы успеть решить львиную долю проблем превентивно. К чему молодой маме и малышам лишняя нервотрёпка в виде внезапно обнаруженного поутру трупа? Убить-то Йорик злоумышленников убивает, а вот прибрать за собой не может — физиология не позволяет.
Занятие для ВыДоКуРа, чтобы тот не помешал переходу, придумала Грэзиэна, оставив того присматривать за близнецами, пока она учится верховой езде. Скрепя сердце, конечно, поручив дядьке Параю сидеть в соседней комнате и контролировать ситуацию. Какого же было её удивление, когда ребятишкам настолько понравилось общение с родовым духом, что они стали каждый день требовать «синего дядю». А тот и рад стараться, теша мальчуганов инфернальными спецэффектами.
Усмехнувшись на чемодан с игрушками и нарядными платьицами, которые собрала Люба для Зойки, Корд активировал портал, к слову сказать, стационарный, под который выделили отдельную комнату в родовом поместье Дагонских.
— Готова? — он протянул руку своей невероятной жене.
— С тобой? — Вложила слегка подрагивающие пальцы. — Хоть на край света!
— Аналогично! — И они шагнули в головокружительный вихрь.
В отличие от Брэга, ворон всячески стабилизировал их положение в междумирье, благодаря чему их не бросало из стороны в сторону, а лишь слегка потрясывало. Приземление смягчил амортизирующий амулет, лишь лёгкое, сшитое в соответствии с точными указаниями Любы, платье взвихрилось вокруг ног. Портниха пребывала в лёгком шоке от смелого для того мира покрое, когда та нарисовала ей силуэт, хотя на деле оно было достаточно скромным: круглый вырез, завышенная талия, струящийся подол. Вот только ни корсета, ни кринолина, ни даже, на худой конец, турнюра оно не предполагало. И если там герцогиня надевала нательную сорочку, то сейчас ограничилась лишь собственным бельём, чудом уцелевшим после экстренного раздевания главгадом. Похоже, Брэгдан хранил его, как реликвию, любуясь им по вечерам.
Вывалились они из тех же кустов, куда несколькими мгновеньями раньше провалилась Любовь на пару с сыном депутата. Даже ветки не успели успокоиться и покачивались отнюдь не из-за отсутствующего ветра.
— Фу, я и забыла, какая тут была жара! — страдальчески поморщилась женщина, до сих пор не веря, что столь долгожданное возвращение действительно свершилось.
Одетый в тёмные брюки и рубашку муж согласно кивнул, вытер пот со лба, а после с любопытством принялся разглядывать панельные десятиэтажки и гигантский по его меркам железобетонный мост. Что уж говорить про мчавшихся по нему автомобилях, вышагивавших в шортах и топиках девушках, хиповатых парнях с болтающейся мотнёй и прочих диковинках. Конечно, он многое видел в её воспоминаниях, но узреть всё воочию, ощутить всеми органами чувств совершенно иную жизнь — это совсем другое дело.
