– Кто? Кто меня резал?!
– Он, – все указали на Свалочника.
– Он?.. – Мара задохнулась от смеси негодования и отвращения. Ей становилось невыносимо от одной мысли, что это существо прикасалось к ней своими лапами. – Он?..
– Да ты не обращай внимания на то, как он выглядит! – снова заулыбался Титан. – Свалочник – хирург отменный…
– Ты можешь вернуть опухоль обратно? – в ее тоне читалось отчаяние утопающего, цепляющегося за соломинку. – Вставить ее туда, где она была раньше?
Технари переглянулись. Припой, не скрываясь, покрутил пальцем у виска.
– Это невозможно, – ответил Свалочник.
– Почему? – не поверила Мара. – Где моя опухоль? Куда ты ее дел?
– Я ее съел, – чуть смутившись, признался Свалочник. – Белки все-таки… не пропадать же… халява… – пояснил он сбивчиво.
Скорбь и отвращение на лице Мары сменились рафинированной ненавистью. Титан отлично знал, каков вице-чемпион Арены в битве, поэтому он поспешил обнять ее, зафиксировав, таким образом, на безопасном от Свалочника расстоянии.
– Тише-тише, малыш, – прогудел он Маре на ухо, поглаживая бритый затылок девушки широченной ладонью. – Тебе сделали сложную операцию, тебе нельзя нервничать и дергаться по пустякам.
– А может тот регенерон, который Свалочник ввел ей в голову, еще не подействовал? – предположил Припой.
– Титан… я ничего не слышу… – Мара зажмурилась, от рыданий ее голос осип и стал почти неузнаваем. – Ни одной мысли… Как же я в Одинцово?.. Меня же на смех поднимут…
– Никто не посмеет тебя обидеть, – терпеливо увещевал киборг. – Мы скоро уже будем на месте и порешаем все проблемы. Не беспокойся, отдыхай, набирайся сил… Впереди та еще битва, – не удержался он от мрачноватого прогноза.
– Еще бы, ведь одинцовская община – крысособаки паршивые, – сквозь слезы согласилась Мара. – Они не позволят по-хорошему забрать Сияну. Они и разговаривать с такими, как мы, не станут… за ворота не пропустят! Придется прорубаться, а там их – сотни… А у меня – ни дара, ни сил…
– Вообще-то, мы идем драться не с ними, а за них, – осторожно вставил Слава. – Мы теперь, вроде как, друзья.
Мара уперлась ладонями в продолжавшего баюкать ее Титана и заставила его отстраниться. Перевела взгляд на технарей и вопросительно вскинула брови.
– Ну… – протянул Припой. – Это еще вилами по воде писано, что мы друзья. Но предпосылки такие появились.
– Мы что – не будем воевать с Одинцово? – уточнила Мара, впадая в еще больший ступор от происходящего.
– Пока нет, – кротко улыбнулся Титан. – Ты только, пожалуйста, не волнуйся.
Мара откинулась на свою лежанку, вцепилась пальцами в собственные плечи и заскрипела зубами.
– На Одинцово пошли войной какие-то неместные, представляешь? – с наигранной несерьезностью принялся объяснять Титан. – А тут нас с Ланом принесло, мы, не разобравшись, в битву… Я завалил какого-то важного мальчишку – то ли принца, то ли князя, и теперь большого побоища не избежать. А поскольку я, так или иначе, во всем этом виноват, то мы с Ланом решили выступить на стороне Одинцово…
– Что за бред ты мелешь, Тит? – со страданием проговорила Мара. – И где Лан?
Ответить ей не успели. Раздался сердитый командирский голос:
– Почему остановились?
Мара узнала Шестипала.
– Она очнулась, Палыч, – бросил недовольно Припой.
– Скандалит, – дополнил друга Слава.
Мара услышала, как шуршат по сухой траве ботинки.
– Очнулась?
Праздно околачивающихся у борта Кузю, Припоя и Славу потеснили запыхавшиеся и раскрасневшиеся от бега Лан и Шестипал.
– Мара! Мара! – по очереди воскликнули они.
– Лан! – она не поверила своим глазам, хотя Титан несколько раз упоминал об участии Лана в разворачивающихся событиях. Да и очень сильно изменился Лан с их последней встречи: стал шире в плечах, мощнее. Лицо изменилось, взгляд… Сразу становилось понятно, что эти глаза повидали чересчур много ужасных вещей и, самое главное, их уже ничего не пугало, – Лан был готов к встрече с бесчисленными ликами смерти на своем пути воина. Движения изменились – стали плавней, короче, точнее. Шрамов добавилось, половины уха – как не бывало… – Лан, что с ухом? С нео боксировал? – в другое время ей не нужно было тратить дыхание и время, чтоб найти ответ на столь простой вопрос. Скорбь по утраченному дару стала еще глубже.
– Какой-то маркитант отстрелил.
– Лан! Что со мной сделали? Зачем?
Не нужно было иметь сверхъестественные способности, чтобы понять, что на душе у воина из Кремля – непривычная для него нежность и радость. Однако слова Мары заставили светлые чувства поугаснуть. Радость сменилась недоумением. А Шестипал проговорил встревоженно:
– Земля дрожит. Множество фенакодусов – приближаются. Нужно поднажать, иначе нас отрежут от Одинцово!
Свалочник сейчас же двинул на свое место. «Телега» сильно качнулась под его весом. Титан тоже отодвинулся от лежанки Мары, пошарил вне ее поля зрения, и через миг в его руках оказался пулемет.
– У меня больше нет дара, Лан, – пожаловалась Мара, и на ее глазах вновь заблестели слезы. – У меня больше нет моего оружия… Кто я теперь?
Лан вынул из поясных ножен стилет, который когда-то был отдан ему на хранение.
– Вот твое оружие, – он вложил рукоять клинка в ее слабую кисть. На лице у Мары читались противоречивые чувства, и на миг Лану даже показалась, что она собирается вонзить шилообразное лезвие себе под нижнюю челюсть, словно слишком гордый, чтобы признать себя побежденным, дамп. Тут, конечно, имелся риск, но Маре удалось удержаться от окончательного падения в бездну безумия.
– Погодите, – сказал Шестипал, снимая с плеча рюкзак. – Второй ножик у меня, я решил приберечь его до тех пор, пока у Мары не начнут чесаться кулаки. Вот, пожалуйста! – он вложил второй стилет в ее свободную ладонь.
Мара задумчиво подняла руки, яркий солнечный свет заставил оба узких лезвия засверкать начищенным золотом.
…Ворота одинцовского поселения были открыты. Ополченцы, сжимая арбалеты и копья, взирали со сторожевых башен и забрала на приближающуюся автомашину с прицепом. Весть о приближении чужаков быстро облетела общину. К воротам потянулся люд. Многие мужики были вооружены мечами и пистолями убитых шайнов, иные даже не побрезговали шайнскими доспехами. Возглавил шествие командир ополчения – в трофейной кольчуге самого большого размера, с привычной секирой в лапах и двумя пистолями крест-накрест за поясом. Глебка, на ходу дожевывая хлеб с салом, побежал догонять остальных.
Свалочник завел вундервафлю на территорию поселка, автомобиль тут же окружила толпа. Очень многим – особенно детям – хотелось посмотреть на мутош, откликнувшихся на призыв о помощи. Все ожидали увидеть косматых чудищ с несколькими головами, щупальцами и жвалами.
