Девушка не сомневалась, что его убили, укоряла себя, что не предупредила об опасности. Не подслушала мысли хранителей во время последнего разговора со старейшиной хургов. Теперь Хорг не могла поступить иначе, и подслушанные мысли старейшины хранителей ужаснули её. Тот не только собирался всех девушек, вплоть до восьмилетних девчушек, отдать в жёны своим воинам, а сам плотоядно посматривал на вдову последнего хурга. Этого он и не скрывал. Ужаснула Хорг дальнейшая судьба её и сестёр. Старейшина планировал, если за год ни одна из девушек не забеременеет, передать их другим воинам, а в дальнейшем просто использовать в качестве общественных наложниц. Как он цинично рассказывал перед посещением долины хургов своим друзьям, чем больше мужчин оплодотворят женщину, тем вероятнее рождение своего провидца, из племени хранителей. Тогда хранители смогут сами смотреть будущее и заселят долину хургов, закончив истребление остатков вымирающего рода. А все подарки и почести от степных племён за предсказания будущего достанутся хранителям.
Вся дальнейшая жизнь Хорг до летнего солнцестояния превратилась в поиск того человека из другого времени, что видел перед смертью последний старейшина хургов. И без того не полная девушка за месяц потеряла больше десяти килограммов веса, отыскивая чужака-иномирянина. По двадцать часов в сутки девушка сидела, уставившись невидящими глазами в пространство на северо-западе, мысленно выискивая чужака. Потеряв так неделю, она пришла к простейшему решению, посмотреть своё будущее в день солнцестояния. Впервые будущее ей понравилось, она со своими родичами шла по долине в сопровождении высокого бородатого мужчины, физически излучавшего уверенность в своих силах.
Почти неделя ушла на подглядывание в обратном времени за мужчиной, от момента приближения к долине хургов, до выезда из Уральска, где проживал спаситель Хорг. За это время девушка научилась находить сознание уральца и постепенно стала входить в его сны, с каждой ночью всё уверенней и уверенней. К удивлению самой девушки, днём мысли этого человека были ей недоступны, только ночью, когда мозг отдыхал, ей с большим трудом удавалось не подслушать, нет, прокричать в сон человека свою просьбу. Так она кричала две недели, теряя остатки надежды.
До солнцестояния оставалось меньше месяца, когда она почувствовала контакт с человеком, он явно что-то спрашивал на незнакомом языке и сердился, не слыша ответа. К счастью, за последующие ночи Хорг удалось мысленно передать ему свою мольбу, которую человек по имени Белов услышал. Понимая невозможность общения мысленно с бодрствующим спасителем, Хорг стала подслушивать разговоры его сородичей, пытаясь изучить язык. После того как уралец отправился на её поиски, девушка дни напролёт всматривалась в будущее, запоминая слова и фразы, минимально необходимые для общения. Единственным плюсом стало её лучшее питание, она понимала необходимость сохранения сил для бегства из долины.
Опасаясь, что сёстры по малолетству проговорятся хранителям, ежедневно посещавшим их, девушка никому не доверила свою тайну, даже вдове старейшины. Сама она собрала небольшой узелок с вещами, присмотрев подобное для сестёр и годовалого братика. Не давала покоя мысль, что она пообещала Белову возвращение в его время, не будучи прыгуном во времени. Как бы ни оправдывала девушка свой обман спасением сестёр и братьев, для себя она решила, что исполнит обещание, не жалея сил. Принцип прыжков в будущее она знала, необходимые действия были зашифрованы в песнях, известных ей с детства. В своих возможностях и умении Хорг не сомневалась, даже не зная времени, откуда появился Белов. Главное, что он из будущего, которое она достигнет, чего бы это ей ни стоило.
За неполный месяц до летнего солнцестояния ей удалось запомнить много слов из языка, на котором говорил иномирянин, не всегда зная уверенно их значение. Но главное, что она видела своё спасение и спасение своих родных, эти мысли давали ей силы для ожидания. За неделю до праздника солнцестояния, традиционно связанного со свадьбами, воины-хранители перестали посещать хургов. Их место заняли две старухи, строго следившие за отсутствием контактов у будущих невест с мужчинами. Подслушав их мысли, ещё более циничные, чем у старейшины, Хорг не сомневалась в своей судьбе и страшной участи своих сестёр и брата.
Мысли старух ясно показывали не только сексуальное насилие, которому подвергнутся все женщины и девочки из племени хургов, но и физическое и нравственное унижение, задуманное женской частью племени хранителей. Перед мысленным взором старух вставали сцены избиения, унижения, совмещенные с насилием и садистскими оскорблениями и издевательствами. Буквально все взрослые и дети племени хранителей, долго зависевшие от хургов и побаивавшиеся их, мечтали отомстить за свой страх. Другой мести, кроме физического и морального унижения, они не представляли. Более того, Хорг с удивлением узнала, что всё племя хранителей отлично понимает, что хурги – не люди. Из этого они сделали незатейливый вывод: раз не люди, значит, животные. Их можно спокойно избить, унизить, убить, без всякого повода, как убивают лягушку на тропинке, никакого греха в этом нет. Боги не заступятся за убийство нечеловека, никто не потребует виру, как бы ни издевались над хургами. Можно снять с них шкуру и повесить на двери, они не люди, они просто походят на людей.
Такое открытие не оставило девушке выбора, кроме как рассказать всё вдове старейшины. Та не обладала даром Хорг, но с её помощью смогла подслушать часть мыслей старух. С этого момента остатки рода были готовы к побегу в любой момент, вещи собрали и сделали запасы продуктов на дальний путь. А Хорг репетировала встречу с Беловым, которая всё равно случилась неожиданно, совсем не в то время суток, что видела в будущем девушка. Она видела в будущем, что Белов придёт накануне солнцестояния вечером, а тот пришёл утром на день раньше. То, что спаситель пришёл, девушка почувствовала внезапно, закружилась голова, и она поняла, что уралец подходит к юрте. Сил её едва хватило, чтобы выйти, произнести слова приветствия на его языке и затащить вяло сопротивлявшегося мужчину в юрту.
Там она обняла его и беззвучно рыдала, обхватив обеими руками. Когда прошли минуты радости, Хорг привела вдову старейшины и, как смогла, объяснила уральцу, что за ними следят из гостевой юрты. Уходить решили по одному, после сытного обеда, когда обе старухи-хранительницы будут, по обыкновению, дремать в юрте. Пока ожидали обеда, девушка сидела возле уральца и отвечала на его вопросы, они касались старух-надсмотрщиц. После того, как она выложила всё, что знает о них, начиная с непонятных подробностей, в каком углу юрты те спят, а в каком любят сидеть, до того, приходят ли мужчины по вечерам к старухам, уралец изменил своё решение и скомандовал уходить прямо сейчас, как будет готов обед.
Мужчина велел Хорг собирать вещи, а сам удивительно пластично и быстро выскользнул – другого слова девушка не смогла подобрать – из юрты и бесшумно подобрался к гостевой юрте, где негромко переговаривались старухи. Прислушавшись ненадолго к разговору, уралец такими же плавными движениями скользнул за полог на входе. Девушка насторожилась, ожидая шума и криков, но стало удивительно тихо, а через несколько мгновений мужчина вышел наружу.
– Всё, быстро обедать, и уходим, – сказал он, подходя к казану с шурпой, и спокойно уселся рядом с ним, вытаскивая из-за голенища сапога серебряную ложку.
