И выводы из ситуации получались неутешительные, захватили Белова явно не с целью выкупа. Более того, оценивая ловушку, подстроенную в Красной Горке, сыщик задним умом понимал, что её не хлыновцы придумали. И, скорее всего, не новгородцы, чукчи, казары или булгарские «подпольщики». Почему-то мужчина не сомневался, что к его пленению приложили руку шаманы или волхвы. Иначе не объяснить, как были скрыты ментальные излучения хлыновских разбойников, сидевших в засаде. Лопухнулся бывший опер, поверил в своё могущество, понадеялся на ружья и пушки, на свои способности чувствовать ментальное излучение. Да, попал глупо, как кур в ощип.
Мысли, как это бывает при смертельной опасности, чётко выстраивали варианты действий. Первый, основной, вариант – попытаться распутать стягивающие ремни и бежать. Второй, – подготовиться к встрече с шаманами, продумать линию поведения в зависимости от условий. Надо полагать, его будут пытать или принесут в жертву. Тут и придётся прорываться, для чего нужно сохранить свои силы, учитывая, что везти его будут несколько суток. С такими мыслями Белов продолжил напрягать мышцы рук и ног, пытаясь ослабить путы и не дать телу потерять подвижность и гибкость.
Его предположения оправдались полностью, к вечеру похитители расположились на короткий ужин, во время которого пленника напоили парой кружек воды, вновь укутав мехами. На голове у Белова оказалась надета сетчатая вязаная шапочка из металлической нити. Тонкая металлическая сетка полностью блокировала всю ментальную возможность уральца. Видимо, у напавших на него из засады бойцов были надеты такие же сетки металлической вязки. Ужинали недолго, путь продолжили той же ночью, видимо на новых упряжках, заранее подготовленных для бегства. Отряд, который сопровождал Белова, оказался небольшим, не больше десятка человек на четырёх нартах. Остальных ушкуйников, скорее всего, бросили в Красной Горке для отвода глаз. Пленнику удалось к утру нащупать пальцами правой руки один из сыромятных ремешков, связывавший кисти за спиной. После этого без перерыва, прилагая все усилия, он ногтями скоблил ремешок, ослабляя и натягивая путы, пытаясь порвать его. Похитители продолжали гонку на подменных упряжках, перекладывая похищенного царя с одних нарт на другие.
Поили его понемногу, однако физиологию не обманешь, вскоре пришлось мочиться прямо в штаны. Никаких просьб оправиться похитители не слушали, открывая лицо пленника на считанные секунды, для того чтобы напоить. Остальное тело так и оставалось в скатанных медвежьих шкурах, тепло и прочно скрывавших Белова от мороза и свободы. Так продолжалось суток пять, по внутренним ощущениям бывшего сыщика, уже начинавшего испытывать жжение от непросыхающих штанов. Впрочем, эта неприятность к концу путешествия сменилась слабой надеждой на спасение, когда лопнул связывающий руки ремешок. Увы, распутать связку полностью не было никакой возможности. Однако удалось расслабить сыромятный ремень, и пленник был уверен, что сбросит путы за пару секунд, когда его освободят от шкур.
И, настало утро шестого дня пути, когда Белова сняли с нарт и понесли на руках, прямо замотанного в шкуры. Несли долго, больше часа, часть пути по ступенькам вниз, видимо в помещении, скорее всего в подземелье. Это не радовало, из подобного места сложно будет выбраться. Но плюсом оказалось то, что удалось ослабить размокшие от мочи путы на ногах и восстановить кровообращение в нижних конечностях. Отставной сыщик чувствовал в себе привычную предбоевую лихорадку, тело было готово к любым действиям, но внутренний голос рекомендовал не спешить с силовым вариантом. Для чего-то везли пленника так далеко, пытать могли и на месте.
Наконец, упали шкуры и связанного пленника уложили на каменный пол. Проморгавшись, Белов снял с головы металлическую сетку, уселся и рассмотрел в неровном пламени факелов окружавшую действительность. Он сидел в центре огромной пещеры, диаметром до пятидесяти метров и высотой свода в половину диаметра. Вдоль одной стены сидели восемь бородатых старцев в серых хламидах, между ними стояли семь крупных мужчин, явных телохранителей. Но без оружия, по крайней мере, ни дубинок, ни мечей в руках бойцов не было. Больше в пещере никого не было. Белов молчал, прислушиваясь к своим ощущениям, старцы тоже молчали. Разглядев ещё один выход из пещеры, пленник прикинул, что успеет убежать при случае. Он медленно скинул путы с себя, поднялся на ноги и потянулся.
– Слушаю вас, – обратился пленник к старцам и осторожно присел на удобный валун, с наслаждением вытянув ноги. В том, что старики понимают славянский язык, он не сомневался, по всей Европе, от Урала до Британских островов, славянский язык служил международным средством общения. Благо, сейчас даже на территории будущей Франции жили славяне, не говоря уже о других, более восточных землях, сплошь заселённых родственными племенами. А внешность когда-то русоволосых старцев не оставляла никаких сомнений в их славянском происхождении. Хотя некоторые волхвы явно выходцы из угров, широкие скуластые лица не изменить и не скрыть никакой бородой.
Старцы молчали, их телохранители сохраняли невозмутимость, чем и воспользовался Белов, который после снятия с головы металлической сетки с видимым удовольствием прислушивался к возвращавшейся ментальной чувствительности. Внимательно наблюдая за своими оппонентами, он почувствовал мышей-полёвок в туннеле за спиной. Вскоре он знал, что «чёрный ход» пуст и через версту выходит на поверхность. Другой, «парадный», ход на поверхности был блокирован группой людей, видимо воинами. В то же время ни старцы, ни их охрана ментального излучения не давали. Скорее всего, под капюшонами на головах были те же металлические сетки, подумал пленник.
Время шло, старцы молчали, молчал и он, наслаждаясь свободой от пут. Потом встал с камня и принялся расхаживать, разминая суставы и связки, всё сильнее и сильнее. От наклонов и прогибов перешёл к приседаниям и растяжке ног. Видимо, такая наглость вывела хозяев из себя.
– Сядь, чужак! – рявкнул один из стариков, вернее волхвов, как определил Белов по хламидам.
Он послушно уселся, демонстративно сложил руки на коленях. Прошли ещё пять минут, пока волхвы не смилостивились и начали разговор. Белов был готов к этому и демонстрировал всю свою заинтересованность и дружелюбие.
– Кто ты, чужак?
– Я из будущего, отстоящего от вас на тринадцать веков. Попал сюда случайно, как выбраться – не знаю. По крови я славянин и хочу создать царство, где люди не будут голодать, сильное и богатое. Чтобы никакие завоеватели не могли даже думать о нападении на уральцев. Чтобы мои дети и потомки жили свободно, мирно, в радости труда и семейном счастье. Как вы знаете, я завещал потомкам не воевать с соседями, пока те сами не нападут, не захватывать соседние царства и княжества, за исключением диких земель на востоке. В нашем будущем славянам уготована слишком горькая судьба, западнее Дуная и Одры через десять поколений славян уже не останется, всех вырежут саксы и франки. Хочу защитить людей своей крови.
Много и долго говорил Белов, рассказывая горькую правду об уничтожении славян в своей истории, унижении оставшихся живыми племён и народов. Старцы умело скрывали свой интерес, и лишь дважды бывший сыщик уловил тщательно скрываемое сочувствие и гневную реакцию на рассказ о предстоящем захвате и разрушении храмов острова Руяна и гибели Приобского святилища. Видимо, как раз в Приобском святилище Белов и находился. Продолжая своё повествование, уралец уверился, что находится в храме северных волхвов, более древнем и тайном, нежели официальная Аркона.
