– Вот так, уважаемые, – закончил он свой рассказ второй мировой войной и её последствиями. – Нет в моём мире другого народа, который так много бы выстрадал, воевал за чужие интересы и был многажды обманут, унижен, ограблен, но всякий раз сохранял свою честь и совесть. Сейчас, когда я волею богов попал в этот мир, хочу избежать вековых унижений и несправедливости для своего народа. Пытаюсь не пустить христианскую и магометанскую веру в славянскую душу, сохранить веру в предков, в Рода, Сварога и Макошь. Полагаю, что моими трудами славяне и родственные нам угры смогут избежать вековой трагедии. Не знаю, зачем я вам понадобился, но мысли мои перед вами, иного не желаю. Все нынешние богатства вашего мира не прельстят меня, ибо нет в этом мире и понимания толики того, что я имел там, в будущем. Потому остаётся моим смыслом служение своей крови, своему роду-племени.
Старцы молчали, молчал и Белов, вложивший в свою речь всю силу убеждения, как словами, так и жестами, положением тела и другими невербальными признаками. Он сидел на камне, отдыхал, не думая ни о чём. Общее молчание длилось долго, до получаса – по ощущениям пленника. Наконец сидевший в центре жрец встал и чётко скомандовал:
– Иди за нами, чужак. Не опасайся за свою жизнь и свободу, ты наш гость.
– Давно бы так, – облегчённо пробормотал уральский царь, статус гостя славяне и угры никогда не нарушали. Это обещало, как минимум, свободный выход из селения волхвов, живым и невредимым. А уж в лесу Белов за себя не опасался, там его даже полк внутренних войск не найдёт. Не зря патриарх белой чуди научил друга отводить глаза, да и сам отставной сыщик за последние годы многому научился.
Группа волхвов вышла в парадный тоннель, откуда через сотню метров свернула в неприметный отнорок. За ними передвигался и Белов, надеясь, что его приведут в жилище, на обед. Всё-таки шесть суток голодовки давали о себя знать, да и вонь от своей одежды не нравилась. «В баньку бы, да с пивком и мясцом», – мелькнула мыслишка. Увы, старички привели гостя не в столовую, а в камеру хранения, как показалось сразу. В пещере, чьи размеры терялись в темноте, на деревянных стеллажах из лиственницы, лежали артефакты. Не осколки метеоритов и не кости динозавров, а настоящие артефакты, созданные иной цивилизацией.
Белов незаметно для себя оказался у полок, осматривая экспозицию. Предметы вызывали странное ощущение своей узнаваемостью. Нет, никаких бластеров и лазерных мечей там не было. Но несколько коротких палочек и кубиков явно были элементами питания. Он, взглядом спросив разрешения, повертел их в руках и поставил на место, убедившись в своей правоте, у предметов были четкие выходы металлических контактов. Ещё несколько пластмассовых изделий напоминали фотоаппараты или электронные бинокли, а может, и приборы ночного видения. Они нуждались в элементах питания или зарядке, без этого невозможно определить точно. Попалась пара телевизоров и видеокамер, больше ничего определённого на ум не приходило. Остальные предметы своей формой и внешним видом никаких ассоциаций не вызывали. Скорее всего, как понял Белов, имевший всё же инженерное образование, это были металлические и пластиковые детали каких-то механизмов и конструкций. Явно просматривались элементы зубчатых передач, какие-то муфты и соединительные конструкции.
Надо полагать, самые понятные вещи, вроде ножей, вилок, биноклей, микроскопов и прочих фенов, наверняка идентифицировали давно. Возможно, и всякие пистолеты-пулемёты тоже угадали. Хотя выставка особого впечатления на Белова не произвела. Судя по небольшому количеству изделий из пластмассы, предметы соответствовали середине двадцатого века человеческой истории, не далее. Волхвы, надо полагать, поняли его мнение без особого труда, достаточно было позволить себе небольшую, якобы случайную, ухмылку. Скорее всего, именно эта ухмылка и небрежность, с которой Белов держал в руках драгоценные артефакты, деловито рассматривая определённые их места, окончательно расположила старцев к гостю. Они поняли, что рассказ его о будущем не выдумка и не бред припадочного.
Вечером, после горячей бани, переодетый во всё чистое, за ужином, бывший пленник поинтересовался судьбой своих бойцов. Волхвы заверили, что его сопровождающих избили и связали, но оставили в Красной Горке. Никого из уральцев с Беловым не привезли, слишком тайным считается место нахождения тайного святилища славян. Потому и не пригласили уральского царя официально на Север, а разыграли примитивную засаду с пленением. Видимо, выживают из ума старички, пришло на ум гостю от подобных оправданий. Не будет от них никакой пользы, лишь бы не мешали. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Скорее всего, оттого и разорили заезжие варяги Приобское святилище, что волхвы никому уже не были нужны.
Две недели прожил Белов в гостях у волхвов, в надежде, что получит от них хоть толику информации, любой информации – о прошлом, об артефактах, о славянской истории, о белой чуди. Увы, волхвы слушали его рассказы о будущем, интересовались планами развития Уральского царства, задавали вопросы об узнанных артефактах, но сами ничего не говорили, на вопросы не отвечали и не обещали ответить. По здравому размышлению, Белов понял, что волхвы сами ничего рассказать не могут. Учитывая рассказы чудина Лея, найденные артефакты принадлежат цивилизации белой чуди. Скорее всего, волхвам эти осколки прошлого достались случайно, без комментариев и описаний, а полного и внятного изложения гибели чудинской цивилизации они и не слышали. Иначе обязательно бы вытащили древние записи, чтобы похвастать перед Беловым.
Если подобные записи и существовали, то явно были утрачены волхвами. А возможно, и не было их. Все люди грешны, кто знает, как вели себя первые славянские волхвы, получив артефакты более развитой цивилизации. Может, они, как первые христиане, сжигали чужие записи, чтобы утвердиться в своей силе. Сожгли же первые христиане Александрийскую библиотеку, где якобы хранились десятки тысяч рукописей. В этом предложении определяющее слово «якобы». Потому как могло и не быть никаких мудрых заповедей, написанных предками. Правильно говорил писатель Юрий Никитин: «Если предки были такими мудрыми, почему они вымерли?»
Послушав две недели переливания из пустого в порожнее, Белов догадался, что никаких откровенных знаний от выживших из ума полудиких волхвов он не добьётся. А его родные и близкие в Уральске волнуются, как бы ни натворили глупостей, загостился он что-то. В один из дней уралец попрощался с приданным ему волхвом и объявил, что утром уйдёт. Волхв, как обычно, смолчал.
А ночью с Беловым связалась Хорг, как несколько лет назад, она пришла к нему во сне. И сообщила, что вместе с дружиной под командованием Ждана находится в полусотне вёрст к югу от святилища. После пленения царя уральская дружина три дня шла по следу, пока не потеряла его. Но Ждан догадался обратиться к Хорг, а та сразу почувствовала направление на северо-восток, где находился человек, спасший её от смерти. Туда быстро выступила целая армия из двухсот отборных бойцов с сорока орудиями. За две недели они поднялись вверх по течению Камы, затем по Чусовой через Урал, оттуда на Обь. Шли сутками, мобилизовав все снегоходы и лучших коней. Благо, дорога до Ёбурга была изучена и оборудована. Соединившись с бойцами из Ёбурга, уральцы дошли до устья Оби, где провели разведку местности вокруг таинственного святилища. Как его местонахождения не скрывали волхвы, местные племена с точностью до десяти вёрст могли указать район расположения таинственного храма славян. Вернее, гипербореев, так называли прежних хозяев подземного храма. Как успел выяснить бывший оперативник у обслуги, подземный храм существовал с доледниковой поры и несколько столетий находился под толстым панцирем льда.
