– Мудрейший, – усмехнулся альв. – Среди моих сородичей тоже мало найдется ваших сверстников.
– Спасибо, Галион, – на лице старого мага появилась ответная усмешка. – Не знай я тебя с младых лет, подумал бы, что ты мне льстишь.
– А что с магами-то? – спросил Марук.
– А нет больше магов, воин, я уничтожил их всех, а те, кто остался – просто недоучки и шарлатаны.
Маг неожиданно замолчал и закрыл глаза. Урукхай, раскрывший было рот, чтобы что-то спросить, был решительно остановлен альвом, который подошел к нему и, опустив на плечо здоровую руку, отрицательно покачал головой. Наконец затянувшаяся тишина была прервана глубоким вздохом старого человека. И это был вздох не обреченного разумного, а нашедшего в сожженном под корень лесу живой зеленый росток. По щекам быстро пробежали две кристально чистые слезы, спрятавшись в густой седой бороде.
– Слушайте меня, воины, – открыв глаза, ясным, чистым голосом заговорил Мудрейший. – Все вы знаете, что я прожил очень долгую жизнь. И прожил, как мне хочется верить, достойно. За это боги мне на мгновение приоткрыли завесу, отделяющую нас от грядущего.
Урукхай и альв обратились в слух, а маг продолжил, как будто читал какое-то древнее пророчество:
– Придет на Тивалену разумный. Он будет немного похож и на человека, и на альва, и на урукхая, и на гнома. И в то же время сильно будет от них отличаться. Он даст вторую жизнь волкам. Возрожденные кровью встанут за его спиной. Воин и правитель. Добрый с друзьями и беспощадный с врагами. Он прольет реки своей и чужой крови, чтобы сохранить то, что осталось, а потом возродить на пепелище жизнь.
Старый маг хотел сказать еще что-то, но замолчал, и его слушатели не пытались его торопить. Наконец он закончил:
– Это последний шанс для нашего мира, друзья, в противном случае он скатится в такие дебри, что жизни в нем не будет никому. У вас есть сегодняшний день и вся ночь, чтобы убраться подальше от окрестностей столицы, – но взглянув на поднявшееся светило, покачал головой. – Нет, не успеете.
– Почему ты нас хочешь отправить от себя, Мудрейший? – спросил альв. – Мы воины-гвардейцы и бегать, показывая спину врагу, не умеем.
– Да, – поддержал его урукхай.
– Ты не прав, Галион, – покачал головой Мудрейший. – Вспомни, о чем говорил Крис Великий. Можно проиграть сражение, но выиграть войну. Мы проиграли сражение, но война продолжается до тех пор, пока жив хотя бы один солдат. Это тоже говорил он.
– Я помню его слова, но к чему ты их именно сейчас говоришь?
– А к тому. Я телепортирую тебя и Марука за Великую
[2], а потом активирую артефакт Судного дня.
– Но ведь это верная гибель, даже для тебя, – воскликнул альв.
– Да, но зато я выжгу всю гниль, которая сейчас расползлась по этим когда-то прекрасным землям. И не перебивай меня больше, я принял решение, – увидев, что альв собирается снова что-то сказать, осадил его старик. – Ваша же задача состоит в том, чтобы разумные не забыли Правду и чтобы тому, кто придет, не пришлось начинать с нуля. Поклянитесь мне, что вы исполните мою последнюю волю.
Мудрейший взглянул на Галиона и Марука, ожидая их решения. Переглянувшись, воины синхронно опустились на правое колено.
– Я, Марук эн’Тейп Вихор, перед взором Парона, своей честью и духами предков клянусь выполнить последнюю волю Мудрейшего.
– Я, Галион эн’Тейп Изумруд, перед взором Парона, своей честью и Первоматерью
[3] клянусь выполнить последнюю волю Мудрейшего.
Произнеся слова клятвы, побратимы встали.
– Ради этого стоит жить, друзья, – улыбнулся, глядя на них старый маг. – Я это точно знаю. Прощайте.
Два гвардейца успели лишь почтительно опустить головы, когда неведомая сила переместила их за сотни и сотни верст от полуразрушенной башни одного из величайших магов Тивалены, которого все называли просто Мудрейшим. А когда они подняли головы, то там далеко на востоке в небеса ударил неимоверно яркий столб света, а еще через некоторое время до них добежала горячая волна раскаленного воздуха.
Разумные Тивалены начали новое летосчисление.
Пошел первый год со времен КРАХА.
2??? год. Открытый космос. Орбитальная научно-исследовательская станция «Россия-11»
В центре большого светлого зала с гладкими пластиковыми стенами, в пяти метрах от входной створки, возвышался стеклянный куб, наполненный голубоватой прозрачной желеобразной жидкостью. В его толще плавал молодой парень, от которого отходило огромное количество всевозможных трубочек и проводов. У правой стены, если смотреть от входа, был смонтирован большой голографический экран, перед которым «дирижировал» мужчина с рыжим «вороньим гнездом» на голове, в домашних тапочках на босу ногу и в заляпанном многочисленными пятнами, разнообразными по своей цветовой гамме и форме, когда-то белом халате. Умелые, быстрые руки периодически выхватывали из всевозможных столбцов и диаграмм ведомые только хозяину этого помещения данные, разворачивали их на весь экран, рассматривали, а потом, внеся какие-либо изменения или оставив неизменными, возвращали их обратно. При этом тело парня, находившегося в кубе, после некоторых манипуляций рыжеволосого мужчины начинало сокращаться, иногда очень сильно, из-за чего желеобразный раствор щедро выплескивался на отполированный белый пол.
У левой стены стояли небольшой диванчик, пара глубоких кресел, деревянный столик на низких резных ножках с полированной поверхностью и старомодный торшер с обшитым бархатом абажуром, по краям которого висела бахрома. Диван и кресла были обиты натуральной кожей темно-коричневого цвета, которая уже успела немного затереться и приобрести антикварный вид. Весь этот уголок настолько был чуждым всему остальному, что у любого, вошедшего в это помещение впервые, вызывал на какое-то время ступор. У кого короткий, у кого более длительный, во время которого вошедший пытался понять, как ЭТО могло оказаться в лаборатории, оборудованной по последнему слову техники. И только внимательные, умеющие вычленять главное из большого потока визуальной информации, люди могли сразу сказать: это СОКРОВИЩЕ.
В эпоху пластиковой мебели, синтетических материалов и синтезированной еды приобрести такие вещи было очень трудно, практически нереально. И не потому, что натуральных материалов не осталось. С того времени, как человек вышел в глубокий космос, прошел уже не один век. За это время было обнаружено уже 24 планеты, атмосфера и окружающая среда которых были практически идентичны земным. А помимо этого еще семнадцать планет с близкими к их родной планете характеристиками. И все они населены. На девяти планетах обычные люди, на остальных очень близкие им гуманоиды. И развитие таких планет было разнообразным: от времен великой Римской империи до девятнадцатого столетия по времени Земли. Как это ни странно, но встретиться в космосе с более развитыми расами, чем жители третьей планеты от Солнца, так пока и не удалось. И может быть, это и к лучшему. При встрече двух равных всегда начинают выяснять, кто же все-таки «равнее».
