— Значит, я проснулся только наполовину. Как ты спала?
— Как во сне…
Эмили перевернулась, чтобы смотреть ему в лицо. Так, глаза сонные, подбородок покрылся черными точками щетины, волосы на голове торчком, грубо очерченные, угловатые линии лица — это ее Джеймс.
— Мне надо встать, — сказал он. — Хочу отлить…
Эмили рассмеялась. Такой непосредственный… Далтон выбрался из постели и, спотыкаясь, направился в ванную, причем забыл закрыть за собой дверь, но тут же, правда, вспомнил, что не один, и закрылся.
Интересно, жил ли он когда-нибудь с женщиной, подумала Эмили.
Да, ответила она сама себе. Та загадочная блондинка, та женщина, которую Эмили ему напомнила, — она спала с ним и наверняка оставалась на ночь. Может, Джеймс до сих пор ее любит.
Эмили села на постели, нахмурилась. Что если спросить его о бывшей любовнице? Просто узнать о ней побольше, что здесь такого! Или сразу после их первой ночи это будет глупо?
— Что-то случилось?
Голос Далтона заставил ее очнуться. Эмили подняла на него глаза и вдруг поняла, что сидит в обнимку со своей подушкой. Может, он подумал, что она баюкает ее, крепко прижав к груди.
— Ничего.
— Ты хмуришься.
Эмили попыталась улыбнуться, но вышло у нее как-то не очень.
— Все нормально. Мы уже встаем или поспим еще немного?
Джеймс посмотрел на будильник.
— Давай останемся в постели. — Он забрался под одеяло и улегся рядом с ней, нежно прижав к себе и прильнув бедрами к ее ягодицам.
— М-м-м. — Эмили растаяла от чувства щемящей близости к его мощному телу. Никогда она не испытывала такого блаженства, такого спокойствия, такой защищенности. Она поерзала, устраиваясь поуютнее.
Он издал болезненный стон.
— Так нечестно, Эмили!
— Что? Ах! — Она улыбнулась, — кажется, тебе придавила кое-что… Ну прости.
— Ладно, не извиняйся. — Далтон ткнулся носом ей в шею и обхватил ладонями ее груди, потер большими пальцами соски. Удовольствие, сладостное и густое, разлилось по всему ее телу. Эмили попыталась повернуться, чтобы поцеловать его, но Далтон не позволил:
— Не надо, детка. Оставайся так.
— Джеймс, но…
— Тс-с-с…
Его рука проскользнула между бедер Эмили и принялась ласкать ее, раздувая трепетный огонь желания. Он что-то шептал ей на ухо. Она не могла разобрать, да и не пыталась. Ее глаза подернулись поволокой. Она задыхалась и стонала, и за какую-то минуту почти дошла до вершины наслаждения. Она желала одного — целовать его, ненасытно впиваясь в его язык. Но не могла. Рот Джеймса был занят совсем другим — он покусывал ее в затылок. Эмили и не думала заниматься сейчас любовью, но уступила натиску. Она чувствовала, как его член налился силой, как отвердел, как возбудился до предела, демонстрируя ее телу свою готовность вонзиться в цель. Джеймс взял ее руку и направил ей между ног, заставляя растереть влагу, пока он надевает презерватив.
Затем Джеймс обхватил бедра Эмили, согнул ее тело под нужным углом и глубоко в нее погрузился. Эмили изогнулась назад, чтобы поцеловать его, и вот их губы слились, даря друг другу пьянящий и острый вкус — вкус плоти.
Они схлестывались языками, скрипели зубами, естество бушевало в них, как ураган.
Эмили мучительно хотелось, чтобы он вошел в нее сильнее, проник в самую глубь, где истекала блаженством ее душа. О, если бы он всегда, как сейчас, умело подталкивал ее к вершине… Джеймс провел языком по ее уху, укусил за мочку, шепнул что-то непристойное.
Оргазм полыхнул в ее голове, словно вспышка разноцветных искр. Серебряных, золотых, красных. Она вцепилась в его руки, обвившиеся вокруг ее талии, крепко прижалась к мужчине, питающему огонь ее самых глубоких, темных фантазий.
Джеймс издал хриплый, животный стон, и Эмили поняла, что он изливает в нее свое семя, освобождается от тяжести в чреслах. Она снова обернулась к нему для поцелуя, и он жадно приник к ее губам, заполняя рот невыразимым вкусом своей страсти.
Когда все закончилось, Джеймс рухнул на нее всем своим скользким от пота телом, придавив к кровати. Эмили простонала, и он, невнятно пробурчав что-то, подвинулся, освободив ее от своей тяжести.
— Прости.
— Ладно, не извиняйся. — Эмили взяла главного героя их интимного свидания, но он выскользнул у нее между пальцами. — Нам надо заняться этим опять.
— Прямо сейчас? — спросил Джеймс, прикусив губу, невольно копируя привычку Эмили.
— Прямо сию секунду, — ответила Эмили, прежде чем они нашли в себе силы засмеяться.
Наконец Джеймс с трудом поднялся и направился в ванную. Выбросить презерватив, решила Эмили. Когда же он вернулся и прилег к Эмили, зазвонил будильник. Джеймс чертыхнулся и, став на колени, прихлопнул его, заставив замолчать.
— Поверить не могу, что уже пора вставать, — сказал он разочарованно.
Эмили увидела, что он снова возбужден.
— Я вижу, кое-кто уже встал.
Джеймс шутливо дернул ее за нос.
— Вредная, смешная девчонка.
Гадкий мальчишка, подумала Эмили, припоминая жаркие непристойности, которые он нашептывал ей на ухо.
— Завтракать будешь?
Она еще не была готова расстаться с теплом его постели. Неужели пора? Она оглянулась, ища свою ночную сорочку: одеваться в дневную одежду ей тоже совсем не хотелось.
— А ты приготовишь завтрак? — спросила она с надеждой.
Джеймс натянул трусы.
— Готовить? В такую рань! Я предпочел бы чашку кофе и пирожное с кремом. Или какой-нибудь наполеон… Ну, не знаю, как называются эти штуки, которые мы вчера принесли.
Она не удержалась от смеха.
— Отличный получится завтрак, Джеймс!
— Еще бы! Ничто так не взбадривает, как сахар с кофеином.
И они устроили пиршество на постели. Вряд ли Эмили могла бы вспомнить, когда в последний раз она так радовалась жизни. Да она и не вспоминала. И забыла даже об операции. Она была просто женщиной. Женщиной Джеймса Далтона.
— Когда мы увидимся снова? — спросил он.
Облизывая шоколадную глазурь с пальцев, она представила, как сладко-сладко целует его.
— Когда ты захочешь.
— Так и запишем. Дала слово — держи!..
* * *
Было утро субботы. Джеймс зашел пригласить Кори на «Конюшни Тэнди», пообещав разрешить хоть целый день смотреть, чем он занимается, ну и поиграть в ковбоев, конечно. Но восторг Кори сменился воплями протеста, когда Эмили потребовала смазать кожу солнцезащитным лосьоном.
Джеймс наблюдал за развитием скандала.
