Она вспомнила, как он едва скользнул по ней жестким и холодным взглядом, не выказав никаких чувств. Ее обнаженное тело явно его не впечатлило. Как и Уолтера. Какой уж там огонь желания! Кэтрин закусила губу от обиды. Ужасно, когда тебя, прикованную нагишом к кровати, обнаруживает посторонний мужчина. Но еще ужаснее, что эта картина оставляет его равнодушным…
Стоп! Кэтрин вспомнила веселые искорки, вспыхнувшие в глазах Крафтона, когда он узнал, что это не преступление, а игра. Так, значит, чувства она у него все-таки вызвала? Но какие? Ему стало забавно. А ее обнаженное тело… Какой позор! Надо побыстрее избавиться от этого человека, свидетеля ее бесчестья…
Свидетель сидел в гостиной. Подтянутый, мускулистый, он совершенно не вязался со старинной мебелью и маминой коллекцией фарфоровых статуэток — козочек и пастушек, расставленных на полочках и комоде.
— Сядьте, — скомандовал Крафтон.
Оружия нигде не было видно, но при одной мысли о том, что у ее визави есть револьвер, Кэтрин поежилась. И села. Будучи вежливой девушкой, она вспомнила, что еще не поблагодарила своего спасителя.
— Спасибо, что… — она запнулась, — что освободили меня.
Он изучающе посмотрел на нее и властно спросил:
— Что здесь происходит?
— Простите? — не поняла вопроса Кэтрин. Неужели будет еще хуже?
— У меня нет времени на игры. Чей это дом?
— Мой.
— Послушай, детка, полиция уехала. Ты — девочка по вызову. Ничего не имею против. Я не из отдела нравов. Я только хочу прояснить ситуацию, прежде чем выпроводить тебя за дверь.
Рот у Кэтрин сам собой широко открылся: первый светлый луч засиял во мраке худшего дня ее жизни.
— Вы решили, что я — проститутка? — почти радостно уточнила она.
Неужели он и вправду полагал, что мужчины стали бы платить деньги за то, чтобы заниматься с нею сексом!
На сей раз взгляд агента Крафтона был оценивающим. Наверное, именно так смотрят на жриц любви, подумала Кэтрин, и это открытие вселило в нее надежду. Да, но если так, этот человек вполне может прямо сейчас выгнать ее из ее же собственного дома!
— Я не…
— Ладно, брось. Где… этот?
— По коридору налево, — ответила Кэтрин тоном чопорной гувернантки.
Агент усмехнулся:
— А знаешь, ты ничего. Если бы я не бросил разгульную жизнь… Так где мужик-то?
До Кэтрин наконец дошло, что «этот» означает не туалет, а клиент.
— Его вызвали. Наверное, ребенка принимать.
— Что-о?..
— Уолтер — акушер-гинеколог. Ему надо было присутствовать при родах. А этот дом действительно мой.
Агент бросил на нее недоверчивый взгляд:
— И ты можешь это доказать?
— Соседка узнала мой голос.
— Она наполовину глухая. Придумай что-нибудь более правдоподобное.
— Вот мои водительские права.
Он взял документ из рук Кэтрин и внимательно посмотрел на нее, затем на снимок.
— Надо более свежую фотографию наклеить, — заметил Крафтон.
Снимку было меньше года, но Кэтрин, четко следуя рекомендациям журнала, сегодня утром изменила себя до неузнаваемости. И не напрасно, если забыть о реакции Уолтера. В этот момент Кэтрин дала себе обещание сохранить свой новый облик хотя бы отчасти. Без нарумяненных сосков.
— Протяни руки вперед, — услышала она.
— Это мой дом. Прекратите здесь командовать.
Кэтрин сцепила руки за спиной. «Как только удастся избавиться от наручников, — подумала она, — ни один мужчина долго-долго не прикоснется к моим запястьям». Агент тем временем достал из кармана связку ключей и помахал ею перед носом Кэтрин.
— Я нашел их в вазочке с конфетами.
Со вздохом облегчения она протянула ему ладони. Он быстро и ловко отпер наручники и спросил:
— Если вы не девочка по вызову, то что вы делаете? То есть… кем вы работаете?
Приятному заблуждению суждено было рассеяться. Глядя на гостя из-под опущенных ресниц и уже предвидя, как он в тоске закатит глаза, услышав ответ, Кэтрин произнесла:
— Я бухгалтер.
Однако реакция агента Крафтона оказалась неожиданной.
— Вы разыграть меня хотите?
— Почему? Кто станет врать, что работает в бухгалтерии?
— Бухгалтер. Потрясающе!
Никто и никогда не стал бы так восхищаться, познакомившись с бухгалтером. Если только… У Кэтрин возникло мрачное предчувствие.
— У вас проблема с налогами, и вам надо, чтоб я ее решила?
— Нет, дело вовсе не в этом. Давайте-ка присядем. Пожалуйста, расскажите мне о себе.
— Вы шутите. — Кэтрин плотнее закуталась в халат и вспомнила, что под ним на ней нет ничего, кроме трусиков.
— Наверное, мне надо представиться как подобает. — Он послал ей сногсшибательную улыбку, которая полностью преобразила его, превратив из безликого служителя закона в невероятно привлекательного мужчину. — Меня зовут Джеральд Крафтон. Я теперь живу по соседству с вами.
— Кэтрин Бэкстайн. — Она пожала его руку, чувствуя, что леденеет от ужаса. — Так вы мой сосед?
С человеком, который лицезрел ее в голом виде, ей теперь придется здороваться на улице? Любезно кивать, вынося мусор? Вместе участвовать в торжествах по случаю Дня независимости?
У Кэтрин потемнело в глазах.
Глава вторая
Джеральду хотелось кричать «ура!», но он сдержался. Надо сначала как следует проверить эту женщину. У него появилось ощущение, что миссис Лоуренс и ее орошающий чужие цветники пес оказали ему огромную услугу, послав выручать соседку.
— Где вы работаете? — продолжил он расспрашивать Кэтрин.
— В цементной компании.
— Правда? — Джеральд сглотнул. — И как долго?
— Девять лет. Вам что, надо отчет про меня писать?
— Нет, — отчего-то замялся он, — я… просто устанавливаю добрососедские отношения.
Кэтрин Бэкстайн подходила для целей Джеральда идеально. Она проработала на одном и том же месте почти десять лет. Наверняка имела репутацию безупречного специалиста — иначе бы ее не продержали так долго. А в фирме «Океан Импэкс» как раз сейчас требовался бухгалтер. Причем срочно.
— А как долго вы проработали в ФБР? — спросила Кэтрин тоном хозяйки светского салона, но в ее голосе Джеральд расслышал нотки высокомерия. Ого! Ее так просто не запугаешь. Это хорошо.
— Двенадцать лет. Если так и дальше пойдет, мы оба получим ценные подарки за верность своим работодателям.
