— Поцелуй же меня, — промурлыкала она, подставляя губы.
Щелк! Еще одна вспышка.
— Погоди-ка, Лина, что происходит? — В голосе Марка не слышалось особого восторга.
Лина испуганно посмотрела на него.
— Но я же только что все объяснила, солнышко. Мы женимся. Немедленно. Сегодня свадьба. Или ты не рад? — И снова игриво потянулась к нему.
Марк прямо-таки физически ощущал на себе взгляды своей команды и посетителей. И ему было страшно неуютно.
— Что это значит? — прошипел он. — Какая еще свадьба!
— Господа, кто из вас вчера вечером видел по телевизору, как этот парень сделал мне предложение?
Вверх взметнулся лес рук. Вновь вокруг запрыгал фотограф и защелкал вспышкой. Марк решил, что с этим пора завязывать.
— О’кей, мы женимся! — рявкнул он так, что зазвенела посуда на столах.
Под улюлюканье гостей он забросил Лину на плечо. Это оказалось нетрудно. Свиные туши он носил точно так же. С маленькой разницей: те вели себя гораздо спокойнее в процессе транспортировки. И не швыряли в толпу букетов.
Широким шагом Марк вышел на улицу.
— Лина, что за дела? С чего это ты захотела за меня замуж?
Он намеревался открыть дверцу своей машины и, не церемонясь, засунуть Лину на сиденье. Но ключи-то остались в куртке, а куртка — в подсобке. Вот черт! Меньше всего на свете Марку хотелось сейчас возвращаться в ресторан. Это во-первых, а во-вторых, она еще, чего доброго, решит, что он струсил и сбежал. Или сама возьмет и смотается, чтобы в очередной раз опозорить его. Да еще этот проклятый фотограф под ногами вертится…
— Стой здесь и никуда не уходи! — рявкнул Марк, опуская Лину на землю; фотографа же ему хотелось ударить в челюсть. — Я принесу ключи.
— Вообще-то вон там ждет мое такси. — Лина показала рукой. — Или надо хотя бы расплатиться, и потом…
— Хватит! Еще скажи, что я нищий! Ты прекрасно видишь, что у меня даже карманов нет! Стой здесь!
— …там лежит мое пальто. Мне холодно!
— Пойди расплатись и забери! Но чтоб к моему приходу стояла здесь!!! — Для убедительности Марк даже топнул ногой, прежде чем в три прыжка оказаться за дверями ресторана.
— Ты ведь сделал мне предложение? Сделал. Вчера я слишком перепугалась, чтобы отреагировать правильно. Никто же меня не подготовил заранее. — В голосе Лины звучала притворная обида. — Я не такая, как ты. Ты спонтанный. А я — деловая женщина, я должна планировать и высчитывать. Я должна все знать заранее.
— Ах-ах! И в личной жизни?
— А как же иначе чего-то добиться?
— Ты всегда такая расчетливая?
— Только если хочу добиться определенности.
Конечно, подумал Марк, она не такая наивная, какой пыталась выглядеть. Но чего она хочет сейчас?
Какое-то время оба молчали. Лина смотрела за окно, Марк — на дорогу.
— Прости, — неожиданно миролюбиво произнес он.
— Что ты сказал?
— Я сказал: прости! — рявкнул Марк.
— За что?
Марк включил поворотник, перестроился левее. Лина откинулась в кресле и поискала, за что бы ухватиться рукой. На тот случай, если Марк вдруг решит резко тормознуть.
Он прокашлялся и заговорил достаточно спокойно:
— Я не должен был приглашать тебя в Лондон, не рассказав подробно, что это за шоу.
— Почему ты этого не сделал?
— Потому что я идиот! Причем полный!
— Нет, дружок, так дешево ты от меня не отделаешься. Я хочу знать истинную причину.
Марк глубоко вздохнул:
— Ладно. Твой поцелуй в гамбургском шоу принес мне такую популярность, — проговорил он, — что, когда предложили поучаствовать в «Любви к обеду», я решил, что удачнее всего сделать партнершей тебя.
— Удачнее для имиджа?
— Ну да.
— Тогда логичнее всего пожениться. А через неделю мы сообщим прессе, что подаем на развод. Популярности тебе хватит на всю жизнь. Бульварная пресса станет ходить по пятам. Ты же этого хочешь?
Что ж, думал Марк, она имеет полное право считать, что он ею воспользовался. Дешево и сердито добился славы.
Марк гордился своим профессиональным мастерством. Именно им он заслужил признание. Но не за счет кого-то еще. Его личная жизнь никого не касается.
— Я идиот, Лина. И на этот раз, пожалуйста, не возражай!
Она искоса взглянула на него. Он кусал губы. Лина положила ему руку на плечо.
— А я должна поблагодарить тебя, — серьезно сказала она.
— Ты?
— Не знаю, как ты этого добился, но раньше я скорее бы умерла, чем решилась на такую выходку. Букет! Платье напрокат, фотограф! — Она усмехнулась. — Но я получила от всего этого удовольствие.
— Мир? — Он посмотрел на нее с виноватой улыбкой.
Сил злиться на него не было.
— Поднимешься ко мне? — Они подъехали к ее отелю.
— Ты уверена, что этого хочешь? — Нет. Но мне очень хочется знать, почему после той нашей встречи я вынуждена постоянно думать о тебе.
Ее честность ошеломляла. Сердце Марка забилось сильнее. А его взгляд не мог оторваться от ее губ.
— Подожди меня в холле. Я поставлю машину на стоянку.
Глава тринадцатая
Лина забрала ключ от номера и вернулась к входу в отель ждать Марка. Сердце бешено стучало в груди. Самым разумным было бы сегодня утром улететь в Гамбург. Но после бессонной ночи она перенесла рейс на сутки. Марк не шел у нее из головы, а ведь встречались они всего пару раз. Нелегко идти дальше своей дорогой, так и не выяснив, что же все-таки их связывало.
Лине вспомнился Дирк. Зрелый, разумный человек, он умолял ее выйти за него замуж. Она его не любит, но ей все равно приятна его настойчивость. Только сможет ли Дирк понять, если она ему расскажет, что испытывала к Марку?
Марк вошел в фойе. Пружинистая походка, чуть прищуренные глаза, улыбка на губах. Словно хищник перед прыжком, аж сердце замирает. Чертовски сексуален. От Лины не ускользнуло, какими взглядами провожали его женщины. А Марка вроде бы это не интересовало. Он был занят исключительно Линой.
— Ты не передумала? — Он нажал на кнопку лифта.
Лина прокашлялась, сделав вид, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Дверцы лифта разъехались в стороны. Марк мягко, всем корпусом, подтолкнул Лину в кабину. Подождал, пока дверцы закроются. И тут же начал целовать ее.
Нежно и преданно. Страстно и сильно. У другого мужчины так бы не получилось. Ну, если бы даже и получилось, то путанно и бестолково. Но не у Марка, восторженно думала Лина. Она обвила его шею руками и прижалась к нему. Тихо-тихо застонала. Для него это был знак, что она жаждет более крепких объятий. И Марк не стал ее разочаровывать.
