— Это можно расценивать как предложение руки и сердца? — Мне казалось, что звучащий в моем тоне скептицизм вполне подошел бы и Несмеяне.
— Пожалуй, что да, — склонил голову в притворной почтительности Кошвилль.
— А что, предложение нормально сделать было нельзя? — гнула свою линию я. — Без колдовства, у меня во дворце, в присутствии моего отца и вообще как положено?
— Можно было, — усмехнулся хозяин замка. — Собственно говоря, я и делал. Вы, похоже, этого не помните, — в его голосе вместо почти уже ставшего привычным торжества проскользнул упрек, даже обида, — однако пять месяцев назад я предстал пред ваши светлые очи и честно пытался вас рассмешить, согласно велению вашего батюшки. Не моя вина, что я был отослан прочь так же, как многие другие до и после меня.
Стало быть, они все-таки знакомы. Не исключено даже, что настоящая Несмеяна его бы вспомнила.
Во время всей этой пламенной речи я изучающе разглядывала барона. Мужчина как мужчина. Жених как жених. Не молод, но и не стар, вполне еще наследников способен себе завести. Не красив, не уродлив. Так, серединка на половинку. Уж точно не из тех, кто с первого взгляда привлекает внимание женщин, и дело тут даже не во внешности. Кандидату в мужья Несмеяны определенно не хватало харизмы.
— И вы считаете это достаточным основанием для того, чтобы теперь меня похитить?
По сути, это был не вопрос: положительный ответ и без того очевиден. Скорее, я просто озвучивала собственное возмущение — или возмущение Несмеяны.
— Так или иначе, другого выхода я не вижу, — передернул плечами барон. — И вы тоже запомните: вариантов у вас больше нет. Раньше надо было думать и не морочить голову всему дворянскому сообществу пяти-шести королевств. Вы когда-нибудь слышали о Сиреневом замке? Представляете себя примерно, где он находится?
— Более-менее, — откликнулась я.
Окна здесь начинались слишком высоко, предназначенные скорее для освещения зала в дневное время, чем для того, чтобы посетители могли полюбоваться красивым видом. Но я и так понимала, что за ними либо внутренний двор и замковая башня, либо лес, совершенно непроходимый из-за живущих в нем чудищ.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул хозяин. — Стало быть, понимаете, что самостоятельно вам отсюда не выбраться. И вызволить вас тоже никто не сможет. Так что дорога у вас одна — со мной под венец.
— Вы все-таки забываете, что мой отец — царь, а не какой-нибудь жалкий барон, — не удержалась от шпильки я.
Хотя я вообще-то против баронов ничего не имею, да и вообще мы, феи, без предрассудков.
— Понимаю. — Чувствовалось, что похититель с немалым трудом сдерживает злость. — Но если вы по доброй воле выйдете за меня замуж, а впоследствии мы поставим вашего отца в известность, проблем не возникнет. Если же нет… — Его глаза угрожающе сузились. — Есть у меня одно средство. Достаточно одного маленького укола. Оно войдет в вашу кровь, и в течение получаса вы будете смеяться как сумасшедшая. — Барон приблизился почти вплотную и грозно навис надо мною. Я инстинктивно попятилась. — А я воспользуюсь блюдечком и яблочком, чтобы запечатлеть эту картину и продемонстрировать ее затем вашему отцу. Царское слово — закон. Раз я заставлю вас засмеяться, ваш отец вынужден будет дать согласие на этот брак. Так что советую вам очень серьезно подумать, нужны ли вам лишние сложности.
— И долго я могу думать?
— До утра, — веско бросил он и, развернувшись, будто потерял ко мне всякий интерес, предоставил страже увести меня наверх.
Комната, в которой меня заперли, напоминала по стилю спальню Несмеяны. Тоже просторная, с покатым потолком, резной мебелью и узорчатыми коврами. Впрочем, вряд ли сходство явилось результатом заботы барона о царевне. Его замок просто находился в относительной близости от ее королевства, отсюда и похожий стиль убранства.
Дверь за мной сразу же заперли на тяжелый засов, который я углядела, прежде чем войти. Первым делом я подошла к окну и отодвинула занавеску, дабы убедиться, что окно зарешечено. Не могу сказать, чтобы это сильно меня расстроило. Да, у меня были крылья, но я лишь недавно вновь обрела способность летать и выбраться через окно на такой высоте вряд ли рискнула бы. Зато поняла, за что замок получил свое название. В свете заходящего солнца небо, облака и видимый отсюда кусок каменной стены окрасились во всевозможные оттенки розового, оранжевого и сиреневого. Должно быть, со стороны так же выглядело и все здание.
Отвернувшись от окна, я направилась к двери, то есть второй точке, соединявшей меня с внешним миром. Приложила к дереву руки, шепча заклинание. Увы, попытка провалилась. Кто-то наложил на засов защиту от колдовства. Жаль. Так было бы проще всего.
Ну да ладно. Утро вечера мудренее. Кошвилль думает, будто в его силки угодила юная беззащитная птичка. И даже не догадывается, что эта «птичка» неплохо умеет творить волшбу и постоять за себя, если надо, способна. Всесильной это ее, конечно, не делает, но… Завтра поглядим, кто кого.
На этой оптимистической ноте я решила улечься спать. Не те уже мои годы, чтобы всю ночь ходить из угла в угол, ломая руки, искать потайной ход или и вовсе рыть какой-нибудь лаз (особенно находясь на верхнем этаже башни). Лучше отдохнуть как следует, а завтра разберемся, как быть.
Комментарий:
быть Доброй Феей очень сложно,
особенно когда злодей
тебя похитил, и доказывай
кто злей.
Кошвилль пришел до обидного рано, где-то около девяти часов утра. То есть времени полноценно выспаться пленнице не дал, чем окончательно уронил себя в ее (то есть моих) глазах. Впрочем, не стану кривить душой, утверждая, будто он меня разбудил. Спалось мне в нынешних специфических условиях, прямо скажем, так себе. А он еще и заблаговременно возвестил о своем приходе громким топаньем. Поэтому сам виноват в том, что к его появлению я оказалась готова.
— Ну что ж, царевна, вы приняли решение? — спросил он с места в карьер, даже дверь не успела еще окончательно распахнуться. — Внизу ждет священник.
Вошел и невольно замер, хлопая глазами от неожиданности. К такому количеству потенциальных невест Кошвилль явно оказался не готов. А дело в том, что вся — весьма немаленькая — опочивальня была буквально заполнена царевнами Несмеянами. Совершенно одинаковыми, принимающими одни и те же позы и глядящими на оторопевшего похитителя идентичными взглядами.
Одна иллюзия или много — не такая уж глобальная это разница. А искусством сотворения иллюзий я владею хорошо.
— Я приняла решение. Не хочу пока замуж, — заявили стройным хором все царевны, коих в опочивальню вместилось несколько десятков.
— В таком случае…
Кошвилль автоматически поднял в угрожающем жесте руку, в которой держал пугающего вида иглу. Должно быть, острие было смазано тем самым наркотиком, который он пообещал мне вчерашним вечером.
