«Каждый раз, появляясь в нашей конторе, – вспоминает Кен Хепнер, – мы оглядывались по сторонам и видели нацеленные на нас „гаубицы“. Но для нас это означало только одно: „Парни, держитесь, мы вместе!“»
Формирование подхода к делу
Тесное взаимодействие было характерно для их командного подхода, начиная с количества времени, которое они проводили вместе. Члены команды встречались каждое утро с 8.00 до 8.20 и постоянно взаимодействовали в течение рабочего дня – он зачастую длился у них 18 часов вместо обычных восьми. Даже сегодня они вспоминают, как посреди ночи или спозаранку будили друг друга телефонными звонками, чтобы продолжить обсуждение важного вопроса. В первый год Гринвуд и Хепнер, «совы» по образу жизни, почти каждый день разговаривали друг с другом по телефону с 23.00 до полуночи. Если возникала проблема, которую не удавалось решить на утренних встречах и в течение недели, вся команда собиралась в воскресенье днем дома у Гринвуда. Они требовали друг от друга прямоты и объективности.
«Если вы предлагали команде идею, – говорит Девитт, – она подвергалась тщательнейшей проверке по всем направлениям. Все хорошо разбирались в специфике рынка, операций, оборудования и т. д. Никто в команде не трепался. Отчасти поэтому мы так глубоко доверяли друг другу. Ты знал, что, если твоя логика хромает, другие обязательно скажут: „Остановись. Давай-ка снова“».
Гринвуд соглашается: «У нас всегда возникало много разногласий, противоположных идей и мнений. Но неизменным оставалось чувство собственного достоинства и уважения к другим».
Как и все по-настоящему эффективные команды, эти семеро умело использовали доброжелательные отношения и взаимоуважение и никогда не теряли из виду своей главной миссии. Вся их деятельность была подчинена одной цели – построению в Burlington Northern успешного бизнеса интермодальных перевозок. Что должен сделать каждый из них и команда в целом – сегодня, на этой неделе, в этом месяце, – чтобы достичь цели?
«Мне кажется, – говорит Дэйв Бернс, – что ключевым в этой команде было слово „общее“. У нас все было общим. Мы полностью доверяли друг другу. И самое главное, что у нас имелась общая цель и общая стратегия, которую мы разработали сообща. Каждый день мы подводили итог: „Что мы сделали сегодня для выполнения нашего плана?“»
Ускоряя события
Своей целеустремленностью, самоотверженностью и трудовой этикой команда заразила все подразделение интермодальных перевозок, которое к середине 1982 г. выросло до 45 человек. Весной и летом того года все сотрудники подразделения работали над проектом по созданию узловых станций, который должен был окончательно показать, действительно ли Burlington Northern заинтересована в развитии бизнеса интермодальных перевозок: одобрит ли компания операционные и финансовые изменения, необходимые для того, чтобы сделать первый шаг по реализации рекомендованной комиссией стратегии?
Судьба проекта находилась под большим вопросом. Во-первых, сопротивление идее интермодальных перевозок достигло уже кабинетов топ-менеджмента. Во-вторых, для закрытия 160 старых погрузочных площадок и открытия новых узловых станций требовались немалые средства, которые можно было найти только за счет дефицитных ресурсов. В-третьих, команда Гринвуда шокировала коллег-железнодорожников предложением нанять для управления узловыми станциями автотранспортировщиков грузов, причем с предоставлением достаточно высоких должностей, дававших право на бонусы.
«Менеджеры все еще мыслили понятиями регулируемой отрасли, – говорит Билл Девитт, – где автотранспортировщики грузов были наихудшими врагами из всех возможных. И вот мы предлагаем нанять их на работу в самой сердцевине железной дороги!»
Все члены команды хорошо помнят тот день, когда проект организации узловых станций был представлен на суд генеральному директору и президенту компании. Подразделение интермодальных перевозок в полном составе несколько месяцев работало над проектом и возлагало на него большие надежды. Докладчиком был Гринвуд, и, несмотря на величину своих запросов и противодействие им, команда твердо верила, что Билл победит.
Совещание было назначено на полдень. С утра сотрудники подразделения пытались по обыкновению напряженно работать в своем скромном офисе, расположенном в здании штаб-квартиры компании в Форт-Уорте, но постепенно волнение нарастало. После обеда все начали ходить из кабинета в кабинет, собираться у кофейных автоматов, обмениваясь догадками и всё больше тревожась. Работа остановилась. К концу дня сотрудники, уже не сдерживаясь, спрашивали друг у друга: «Почему же они заседают так долго?»
На самом деле встреча прошла еще хуже, чем ожидал Гринвуд. Вместо часа она продолжалась четыре. С самого начала один из руководителей компании выступил против организации узловых станций, заявив, что никакие факты и доводы не заставят его переменить точку зрения. К счастью, другой руководитель, ранее недолго работавший в интермодальных перевозках, поддержал проект (хотя и робко), однако при этом не желал серьезно рисковать.
Несколько часов они обсуждали преимущества и недостатки проекта, и Гринвуд делал все возможное, чтобы получить добро, – опровергал возражения, старался развеять страхи, давал обещания. Но все его усилия были напрасны.
«В конце концов, – вспоминал Гринвуд, – оба начальника сказали, что не одобрят наш проект до тех пор, пока Intermodal делом не докажет свою правоту. Они хотели, чтобы мы запустили две пилотные узловые станции. И выбрали для этого два худших места.
Один из них не верил, что мы сможем удержать весь существующий бизнес, если закроем старые площадки и откроем новые узловые станции. Поэтому он выбрал Мидуэй в Миннесоте, где нужно было закрыть больше всего площадок. Другой не верил, что мы сумеем развить бизнес до заявленного масштаба. Поэтому он выбрал Портленд, где нас ожидала сильнейшая конкуренция со стороны железной дороги.
Это был тест на выживание», – считает Гринвуд.
Когда встреча закончилась, он чувствовал себя опустошенным и обескураженным. Результат оказался совсем не таким, на который рассчитывал Гринвуд и которого ожидали его команда и все подразделение. Но Билл понимал, что это было лучше, чем ничего.
Вечером по его возвращении вся группа собралась в единственном помещении, которое смогло вместить их всех. Глядя на встревоженных коллег, Билл через силу сообщил им новости. «Это не то, на что мы надеялись, – заключил он, – но нам дали добро на две станции. Думаю, нам стоит попробовать».
В какой-то мере Билл недооценил свою группу. Безусловно, люди были разочарованы, и в комнате на мгновение воцарилась тишина. Каждый сразу же осознал все грядущие трудности. Помимо закрытия многочисленных площадок в Мидуэе, штат Миннесота, и борьбы с конкурентами в Портленде, штат Орегон, станции требовалось ввести в эксплуатацию зимой 1982–1983 гг., когда холодная погода будет мешать строительству, а активность бизнеса – падать на фоне охватившей страну глубокой рецессии.
