– Билл, как бы мне узнать о продвинутой конференции на тему «атмосферы на рабочем месте», на которой был шеф?
– Зачем тебе это? Обычная нью-эйдж туса. Наверняка большую часть времени отмокали в горячих ваннах. Не трать времени!
Внезапно Мэри-Джейн почувствовала, что начинает закипать.
Она сделала глубокий вдох.
– Послушай, Билл, когда я приняла эту должность, мы оба знали, что работы здесь – непочатый край. Теперь ставки растут, а времени остается все меньше. И в случае чего тебе грозят не меньшие неприятности, чем мне. Итак, ты будешь мне помогать или мешать?
«Ну надо же, я это все-таки сказала! – подумала она. – И сразу от сердца отлегло!»
– Ладно, ладно, не кипятись! – примиряющим тоном ответил Билл. – У меня на столе лежит диск с записью конференции, который я должен послушать. Просто руки пока не дошли. Давай ты его возьмешь и потом мне все расскажешь?
– Конечно, Билл. Я зайду за ним.
Памятная поездка
В тот вечер дорога на Бельвью оказалась забита под завязку, но Мэри-Джейн не обращала внимание на пробки: все мысли были заняты сложившейся ситуацией.
«И когда вдруг я утратила веру в себя? – думала она. – В резком разговоре с Биллом я впервые за долгое время проявила смелость. Если быть точной – то за два года, – вдруг поняла Мэри-Джейн, когда кусочки мыслей в голове наконец сложились в единую картину. – Да, есть над чем подумать».
Чтобы успокоиться, она решила послушать диск Билла. Из динамиков магнитолы полился глубокий, низкий, гипнотизирующий голос. Диск открывала запись стихов поэта, которому удалось воплотить поэзию в жизнь, чтобы изменить атмосферу на рабочем месте и справиться с ежедневной рутиной. Звали его Дэвид Уайт
[2]. Он произнес короткую речь, затем прочел стихотворение. Удивительные стихи и истории будто бы окутали ее легкой дымкой, и прозвучавшие чуть позже слова сами проникали в сознание.
«Потребности организации и наши собственные нужды как работников – одни и те же: творчество, страсть, гибкость, самоотдача…»
«Да, – думала она. – Все так. Кто этот человек?»
Внезапно ее захлестнули эмоции: Дэвид Уайт начал читать свое стихотворение «Вера». Во вступлении поэт признался, что написал пронзительные строки в те нелегкие времена, когда его самого вера почти оставила.
ВЕРА
(Дэвид Уайт)
Хочу написать я о вере,
О том, что каждую ночь
Луна восходит над холодными снегами,
Полная веры, хоть достигнув полноты, идет на убыль,
Превращаясь в тонкую нереальную полоску
серебряного света, прежде чем снова исчезнуть во тьме.
Но у меня нет веры —
Я не даю ей ни малейшего шанса.
Пусть же мои стихи,
Как новая луна, тонкая, едва раскрывшаяся,
Станут первой молитвой и откроют мне путь навстречу вере.
«Теперь ясно, что означают слова: «Когда ученик готов, приходит учитель», – подумала Мэри-Джейн, охваченная сильным волнением. Прозвучавшие стихи спровоцировали озарение. Она наконец поняла, что удерживало ее от действий.
После внезапной смерти Дэна и свалившегося на нее груза тягот матери-одиночки она утратила веру в свою способность выжить в жестоком мире. Она боялась, что если рискнет и проиграет, то больше не сможет обеспечивать себя и детей. Изменить существующее положение вещей на работе казалось рискованным предприятием. Если что-то пойдет не так, она потеряет должность – о вероятности неудачи не следовало забывать. Но чем грозит отсутствие перемен?!
«Если мы не изменимся, то все останемся без работы. Мало того: я и сама не хочу работать там, где нет жизненной энергии. Я знаю, чем застой может для меня обернуться, и картина представляется малоприятной. И что я за мать, если допущу подобное? А какой пример я подаю подчиненным? Если в понедельник я запущу механизм перемен, то первым шагом будет изменение моего собственного отношения к делу. И я выбираю веру.
Нужно верить: что бы ни случилось, я поступаю правильно. Я выживу: это я уже доказала. И со мной все будет в порядке. Пора избавиться от сгустка ядовитой энергии, отравляющего жизнь всей компании. И не только ради бизнеса – хотя ему детоксикация, разумеется, не повредит. И не только потому что передо мной стоит задача, которую требуется решить, – это, конечно, важно, но вторично. Причина, по которой нужно идти вперед, – внутри меня. Мне давно пора вернуть веру в себя. Решение общей проблемы поможет и мне лично».
Она вспомнила несколько строчек, которые только что услышала: «Не думаю, что организация – обязательно тюрьма, но иногда мы сами превращаем работу в тюрьму своим отношением. Я собственноручно создаю персональную камеру, а стены в ней – отсутствие веры в себя».
Метафора тюрьмы показалась ей знакомой – она уже слышала аналогичный афоризм на каком-то семинаре.
Приехав за Стейси в детский сад, Мэри-Джейн припарковалась, достала блокнот и поспешно записала свежие мысли:
«Жизнь слишком бесценна, чтобы тратить половину рабочего дня на омерзительный сгусток ядовитой энергии. Я не хочу так жить и уверена, что и мои коллеги, едва осознают, что у них есть выбор, примут точно такое же решение. Обстановка, которая сейчас царит в моем отделе, сложилась не за один год, и чтобы ее изменить, нужно рискнуть без гарантии успеха. Возможно, я получила дар свыше. Из-за пережитой трагедии моя вера в себя пошатнулась, а разумный риск поможет её вернуть. Правда в том, что последствия бездействия гораздо страшнее, чем риск ошибиться и поступить неправильно.
Иногда в моих документах проскальзывают идеи, которые кажутся сиюминутными, незначительными. Нужно все просмотреть – сейчас мне важна любая мелочь».
Дав себе достаточно поводов для размышлений, Мэри-Джейн вышла из машины и отправилась забирать дочь.
– Мамочка, мамочка, у тебя мокрые глаза – ты плакала? Что случилось, мам?
– Да, милая, немного поплакала, но это были хорошие слезы. Чем ты сегодня занималась?
– Я нарисовала нашу семью, хочешь посмотреть?
– Конечно! – Она взглянула на нарисованные дочерью четыре фигурки.
– О боже! – выдохнула Мэри-Джейн. Еще одно испытание веры.
– Собирайся, детка, поедем за Брэдом.
Время подумать
Воскресный вечер по традиции назывался «Мамино время». Каждое воскресенье на пару часов приходила няня. Таким образом Мэри-Джейн вознаграждала себя за труд и одновременно получала возможность отдохнуть, перевести дух, чтобы назавтра выйти из дома свежей, полной сил для работы и семьи. В свое личное время она читала вдохновляющую литературу или хороший роман, каталась на велосипеде или просто расслаблялась за чашечкой кофе. В Сиэтле множество кофеен, а всего через три дома притаилось одно симпатичное, уютное местечко. Мэри-Джейн взяла пару книг и вышла из квартиры.
