— Отличная работа! В самом деле! — Змееглав провел рукой по кожаному переплету. — Разбойник он или нет, но в переплетном деле явно кое-что смыслит. Как ты находишь, Огненный Лис?
— Среди разбойников много разных мастеров, — пробубнил Огненный Лис. — Почему бы не отыскаться среди них и вонючему переплетчику?
— Очень верно замечено. Вы слыхали? — Змееглав обернулся к своей пестро одетой свите. — Похоже, мой герольд по-прежнему убежден, что я позволил девчонке обмануть себя. Да, он, кажется, считает меня легкомысленным глупцом, в отличие от прежнего своего хозяина, Каприкорна.
Огненный Лис хотел было возразить, но Змееглав движением руки велел ему молчать.
— Ладно уж! — сказал он так громко, что услышали все. — Представь себе, несмотря на всю мою глупость, я нашел способ проверить, кто из нас прав.
Кивком головы он подозвал к себе Таддео. Библиотекарь поспешно приблизился к нему и достал из складок широкой одежды перо и чернила.
— Все очень просто, Огненный Лис! — Слышно было, что Змееглав наслаждается звуком собственного голоса. — Не я, а ты первым запишешь свое имя в эту книгу! Таддео заверил меня, будто с помощью особого скребка, изобретенного Бальбулусом, буквы можно удалить совершенно бесследно, на страницах не останется даже и тени твоего имени. Итак, ты вписываешь свое имя — я знаю, ты умеешь писать, — а потом мы даем Перепелу в руки меч, и пусть он вонзит его в тебя. Великолепная идея, правда? Тем самым будет окончательно проверено, делает ли эта книга бессмертным того, чье имя в ней стоит.
Игра. Мо видел, как на лице Огненного Лиса, словно сыпь, проступает страх.
— Ну, подходи же! — насмешливо сказал Змееглав, задумчиво проводя указательным пальцем по застежкам книги. — Что это ты вдруг побледнел? По-моему, эта игра как раз в твоем вкусе. Иди сюда и впиши свое имя. Но не то, которое ты сам себе выбрал, а то, которое дали тебе при рождении.
Огненный Лис огляделся, словно надеясь увидеть лицо, обещающее поддержку, но никто не заступился за него, даже Мортола. Она стояла, сжав губы так крепко, что они побелели, и если бы взглядом можно было убить, как ядом, книга не успела бы спасти Змееглава. Но Змееглав лишь улыбнулся Мортоле и вложил перо в руку своего герольда. Огненный Лис взглянул на заостренный конец, словно не зная, как с ним обращаться. Потом медленно обмакнул его в чернила и стал писать.
«И что теперь, Мортимер? — подумал Мо, когда стоявший рядом солдат вложил ему в руку меч. — Что будем делать? Что?» Он почувствовал на себе полный ужаса взгляд Мегги. Ее страх окатывал его волнами холода.
— Отлично! — Свистун забрал у Огненного Лиса книгу, едва тот дописал последнюю букву.
А Змееглав подозвал одного из слуг, стоявших у серебряных колонн с подносами, полными фруктов и сладкого печенья. Он сунул в рот кусок пирога, и мед потек по жирным пальцам.
— Чего ты ждешь, Огненный Лис? — спросил он с набитым ртом. — Попытай счастья. Давай!
Огненный Лис стоял неподвижно и смотрел на Свистуна, обхватившего книгу, как ребенка, своими длинными руками. Среброносый ответил на его взгляд злобной улыбкой. Огненный Лис резко отвернулся от него и стал спускаться по ступеням трона к ожидавшему внизу Мо.
Мо скинул со своего локтя руку Мегги и оттолкнул дочь в сторону, хотя она сопротивлялась. Латники, стоявшие вокруг, расступились, словно уходя со сцены, — кроме одного, который по знаку Змееглава преградил дорогу Огненному Лису, вытащил меч у него из ножен и протянул Мо серебряную рукоятку.
Все это тоже игра, придуманная Фенолио?
Ему было все равно. Еще входя в этот зал, Мо готов был отдать полжизни за меч, но этого меча он не хотел. Как и роли, которую уготовил ему кто бы то ни было, — все равно, Фенолио или Змееглав.
— Ну, бери же, Перепел!
Солдат, протягивавший ему меч, начинал сердиться, и Мо невольно вспомнил ту ночь, когда он выхватил у Басты меч и прогнал из своего дома и его самого, и Каприкорна. Он отчетливо помнил тяжесть оружия в руке, отблески света на сияющем лезвии…
— Нет, спасибо, — сказал он, отступая на шаг. — Меч — не мой инструмент. Я ведь доказал это, переплетя книгу, не так ли?
Змееглав обтер мед с пальцев и смерил его взглядом с головы до ног.
— Послушай, Перепел! — воскликнул он с легким удивлением в голосе. — Ты ведь слышал! От тебя не требуется особенного искусства. Ты просто должен проткнуть Огненному Лису грудь. Это совсем не трудно!
Огненный Лис уставился на Мо. Глаза у него помутнели от ненависти. «Ты только посмотри на него, болван! — сказал себе Мо. — Он бы воткнул тебе меч в грудь не задумываясь, так почему же ты не хочешь этого сделать?» Мегги понимала почему. Мо видел это по ее глазам. Перепел, может быть, и принял бы меч, но ее отец не Перепел.
— Даже не думай, Змей! — сказал Мо. — Если у тебя есть счеты с этим кровавым псом, своди их сам! Мы так не договаривались.
Змееглав таращился на него с таким любопытством, словно в его дворец забрело экзотическое животное, и вдруг рассмеялся.
— Мне нравится твой ответ! — воскликнул он. — Правда нравится! И знаешь почему? Он окончательно доказывает, что я все же поймал того, кого надо. Ты — Перепел, это несомненно, он, говорят, очень хитер. И тем не менее я выполню наш уговор.
С этим словами Змееглав дал знак латнику, все еще протягивавшему Мо меч. Солдат повернулся и без колебаний проткнул им герольда своего господина. Все произошло так стремительно, что Огненный Лис даже не успел отпрянуть.
Мегги вскрикнула. Мо притянул ее к себе, и она спрятала лицо у него на груди. А Огненный Лис стоял неподвижно, глядя на меч, торчащий у него из тела, как будто новая его часть.
Змееглав с довольной улыбкой обвел глазами присутствующих, наслаждаясь немым ужасом, написанным на всех лицах. А Огненный Лис с искаженным лицом схватился за меч и медленно вытащил его из своей груди, даже не пошатнувшись.
В большом зале наступила такая тишина, словно все разом затаили дыхание.
А Змееглав захлопал в ладоши.
— Смотрите! — воскликнул он. — Будет ли кто-нибудь из вас утверждать, что человек мог остаться жив после такого удара? А он всего лишь немного побледнел. Правда, Огненный Лис?
Герольд ничего не ответил. Он молча смотрел на окровавленный меч у себя в руках.
А Змееглав продолжал повеселевшим голосом:
— Да, я думаю, что этого доказательства достаточно. Девушка не солгала, и Змееглав — не легковерный дурак, поддающийся на детские сказки, не так ли?
Он ставил слова осторожно, как хищный зверь — лапы. Ответом ему было всеобщее молчание. И Огненный Лис с искаженным болью лицом молчал, стирая полой плаща собственную кровь с блестящего лезвия.
— Отлично! — заявил Змееглав. — Значит, с этим покончено, и у меня теперь бессмертный герольд! Пора мне позаботиться и о собственном бессмертии! Свистун! — Он повернулся к Среброносому. — Очисти зал. Пусть все выйдут. Слуги, женщины, цирюльники, управляющие — все. Остаются только десять латников, ты, Огненный Лис, библиотекарь и двое пленных. Ты тоже уходи! — прикрикнул он на Мортолу, хотевшую было возразить. — Иди с моей женой и позаботься, чтобы младенец перестал наконец плакать.
