— Ну, значит, придется нам обыскать его весь, — сказал Бен, складывая карту. — Облетим каждый уголок в Гималаях.
— Гималаи очень большие, мой мальчик, — заметил Барнабас Визенгрунд. — Ты даже представить себе не можешь, какие они большие, — он провел рукой по седым волосам и стал палочкой рисовать на серебряной пыли иероглифы. Один из них был похож на узкий глаз.
— Что он означает? — с любопытством спросил Бен.
— Этот? Он… — профессор резко выпрямился и посмотрел на дракона. Лунг удивленно ответил на его взгляд.
— В чем дело? — спросил Бен.
— Джинн! — воскликнул профессор. — Джинн с тысячей глаз.
— С тысячей? — пробормотала Серношерстка, облизывая миску. — Я не знаю никого, у кого было бы хотя бы три.
— Слушайте! — профессор взволнованно нагнулся вперед. — Вам ведь пока был один вред от того, что вы притягиваете другие сказочные существа, правда? Или, по крайней мере, никакого толку.
Дракон покачал головой.
— А что, если бы, — продолжал профессор, — вы притянули существо, которое помогло бы вам в ваших поисках?
— И это существо — джинн? — спросил Бен. — Из тех, что сидят в бутылке?
Профессор рассмеялся:
— Азиф вряд ли даст засадить себя в бутылку, мой мальчик. Он, видишь ли, очень могущественный джинн. Рассказывают, что он способен стать огромным, как луна, и крошечным, как песчинка. Кожа у него синяя, как вечернее небо. Она покрыта тысячью глаз, в которых отражается тысяча мест, какие есть на свете, и всякий раз, как Азиф моргает, в зеркале его зрачков отражается новая тысяча мест.
— Похоже, я предпочла бы никогда с ним не встречаться, — пробурчала Серношерстка. — И зачем нам его вызывать?
Профессор понизил голос:
— Потому что этот джинн знает ответы на все вопросы на свете.
— На все? — недоверчиво переспросил Бен. Барнабас Визенгрунд кивнул:
— Летите к нему и спросите, где находится Подол неба.
Трое друзей переглянулись. Мухоножка беспокойно ерзал у Бена на плече.
— А где мы его найдем? — спросил Лунг.
— Вам придется отклониться от маршрута, но я думаю, что дело того стоит, — профессор расправил карту Гильберта Серохвоста. — Вот. Вам нужно на нижнюю оконечность Аравийского полуострова, — он повел пальцем по карте:
— Если вы полетите вдоль шоссе, идущего по побережью Красного моря на юг вот до этого места, — он постучал ногтем по бумаге, — где оно заворачивает на восток, то вы окажетесь у ущелья Вади Юмаах. Оно такое узкое и глубокое, что на дне его солнце светит лишь четыре часа в день. И все же там внизу растут гигантские пальмы, а между отвесными скалистыми стенами струится река, даже в ту пору, когда вся вода в округе пересыхает под палящим солнцем. Там и живет Азиф, тысячеглазый джинн.
— А вы его когда-нибудь видели? — спросил Бен. Барнабас Визенгрунд с улыбкой покачал головой:
— Нет, мне он ни за что не покажется. Слишком мало я ему интересен. Но дракон… — он посмотрел на Лунга. — Дракон — это совсем другое дело. Лунг наверняка привлечет Азифа. А тебе, Бен, придется задать вопрос.
— Мне? — удивленно спросил Бен. Профессор кивнул:
— Тебе. Азиф отвечает на вопросы только в том случае, если выполнены три условия: первое: вопрос должен задавать человек. Второе: это должен быть вопрос, который джинну еще никогда не задавали, если у Азифа уже спрашивали что-то такое, спросивший на весь остаток жизни становится слугой джинна…
Лунг и Бен испуганно переглянулись.
— Третье, — продолжал профессор, — в вопросе должно быть семь слов, не больше и не меньше.
— Ну уж нет! — Серношерстка вскочила, яростно почесывая свой мех. — Нет, нет, нет, это все никуда не годится. Совершенно никуда. У меня чешется мех уже при одной мысли о встрече с тысячеглазым. По-моему, лучше нам просто лететь по маршруту, который нарисовала эта зазнайка крыса.
Лунг и Бен молчали.
— Да, да, ваша крыса… — профессор начал собирать миски и прочую посуду обратно в корзину. — Она тоже знает о джинне. Вади Юмаах она целиком закрасила на карте желтым. Знаете что? — сказал он среди наступившего молчания. — Серношерстка, наверное, права. Забудьте про джинна. Слишком уж опасное это знакомство.
Лунг хранил молчание.
— Вот еще! Летим к нему, — сказал Бен. — Я не боюсь. Спрашивать-то мне, правда? — он снова опустился на колени рядом с Барнабасом Визенгрундом и нагнулся над картой. — Покажите мне, пожалуйста, еще раз, где именно находится это ущелье, профессор.
Барнабас Визенгрунд вопросительно посмотрел сперва на мальчика, потом на Лунга и Серношерстку. Маленькая кобольдиха только плечами пожала.
— Он прав. Спрашивать ему, — сказала она. — А если этот джинн и вправду знает ответ, это сильно сократит нам поиски.
Дракон стоял и ничего не говорил. Только хвост его беспокойно ходил туда-сюда.
— Да ладно тебе, Лунг! — сказал Бен. — Не смотри так!
Дракон вздохнул:
— Почему мне нельзя спросить?
— Знаете что?! — воскликнула Серношерстка. — А пусть спрашивает гоменколосс! Он только размером поменьше, а так — самый настоящий человек. Этот джинн с тысячью глаз наверняка сам путается во всем, что он видит. Он примет его за человека. А если с вопросом будет что-нибудь не так, Мухоножка просто получит нового хозяина, а мы от него отделаемся.
— Прекрати, Серношерстка! — Бен поискал глазами Мухоножку и обнаружил, что тот пропал.
— Где он? — спросил мальчик с тревогой. — Он же только что был здесь! — Бен сердито посмотрел на Серношерстку:
— Он сбежал, потому что ты все время говоришь ему гадости.
— Ерунда! — фыркнула в ответ маленькая кобольдиха. — Просто Паученожка испугался Тысячеглаза с синей кожей и смылся поскорее. По-моему, очень удачно вышло.
— Подло так говорить! — набросился на нее Бен. Он вскочил, подбежал к выходу из пещеры и выглянул наружу. — Мухоножка! — позвал он. — Мухоножка, где ты?
Барнабас Визенгрунд положил ему руку на плечо.
— Серношерстка, возможно, права: ваше путешествие показалось этому, крохе слишком рискованным предприятием, — сказал он. И, посмотрев на небо, заметил:
— Темнеет, друзья мои. Если вы и вправду хотите побеседовать с джинном, вам уже скоро пора отправляться. Путь туда лежит по большей части через пустыни — жаркие дни, холодные ночи, — он поднял свою корзину и еще раз улыбнулся Бену:
— А ты, оказывается, храбрый парень. Я сейчас быстренько схожу в лагерь и принесу вам еще провианта на дорогу. А тебе, наверное, не помешает тюбик крема от солнца и платок на голову, какой носят арабы. А о гомункулусе не беспокойся. Это очень своенравные существа. Кто знает, может быть, его просто потянуло обратно к его создателю, — с этими словами он раздвинул терновые заросли у входа в пещеру и растворился в вечерних сумерках. Серношерстка встала рядом с Беном, оглядываясь.
