Бен сравнил буквы.
— Да! — воскликнул он. — Это та дорога!
— Внимание! Держитесь крепче! — окликнул их Лунг, взмахнул крыльями и оторвался от земли. Машина приближалась, но, когда свет ее фар упал на указатель, дракон уже скрылся за горами.
— С тобой все в порядке? — с тревогой спросила его Серношерстка. — Много они успели насыпать тебе сонной пыльцы?
— По-моему, я ее всю вычихнул, — ответил Лунг. — Я не чувствую ни малейшей усталости. А вы как?
Серношерстка в ответ зевнула.
— Эй, Мухоножка! — окликнула она гомункулуса, тершего сонные глаза. — Откуда ты узнал эту штуку с эльфами?
— Мне уже случалось с ними сталкиваться, — ответил гомункулус устало. — Правда, я не был уверен, что и на эту породу подействует такой заговор.
— Уж подействовал так подействовал, — пробормотала Серношерстка. — К счастью. А то бы они усыпили нас прямо на шоссе своей чертовой пыльцой! — она снова зевнула.
Дорога, вдоль которой летел Лунг, внизу все глубже уходила в скалы. Дракону приходилось лететь осторожно, чтобы не наткнуться крыльями на каменные стены.
— Однажды мне пришлось подбирать слова до буквы "э", — сонным голосом рассказывал Мухоножка. — Зато "й" можно пропускать, они этого не замечают, глупые создания.
Бен почесал нос.
— И все-таки мне хотелось еще на них посмотреть, — тихо сказал он. — Они такие забавные! А крылья у них переливаются, как мыльные пузыри.
— Знаешь что? — Серношерстка прислонилась к зубцу Лунга и закрыла глаза. — Раз уж тебе так понравились эти порхалки, поймай себе одну.
— Поймать? — Бен недоверчиво посмотрел на нее. — Это как?
— Очень просто, — пробурчала Серношерстка. — Смешиваешь в миске немного молока, две ложки меда и свежие лепестки роз и выставляешь в ночь полнолуния при теплой погоде на улицу.
Бен все еще глядел на нее недоверчиво.
— И что дальше? — спросил он и зевнул. В темноте слышался только шум крыльев Лунга.
— Дальше, — тихо ответила Серношерстка, — очень скоро непременно прилетит одно из этих безмозглых созданий, чтобы обмакнуть язычок в сладкое, пахнущее розами молочко. Раз! — накидываешь на нее паутину, и готово!
— Паутину? — Бен недовольно покачал головой. — Где же я тебе возьму паутину?
— Ну, это уж твои проблемы, — буркнула Серношерстка. — Я тебе рассказала, как ловят эльфов. А уж делать это тебе придется самому.
Бен тоже откинулся назад.
— Я все равно не хочу никого ловить, — сонно пробормотал он. — Не вижу в этом ничего хорошего. А ты?
Но Серношерстка уже спала. Мухоножка тоже тихонько похрапывал у Бена на колене. На носу у него поблескивала серебряная пыльца.
— Лунг! — тихо позвал Бен. — А ты правда не хочешь спать?
— Ни капельки, — откликнулся дракон. — Кто его знает, может быть, драконов эльфийская пыльца бодрит.
— Людей точно нет, — пробормотал Бен. В следующую секунду и он уже спал. И только Лунг неуклонно летел сквозь ночь над дорогой, ведущей к синему джинну.
УЩЕЛЬЕ ДЖИННА
Бен проснулся оттого, что Лунг опустился на землю. Он испуганно огляделся. Было уже светло. Над горами лежал молочно-белый утренний туман. Дорога здесь резко сворачивала, а скалы перед ними так неожиданно обрывались в глубину, словно земля в этом месте раскололась пополам. Нигде над ущельем не видно было моста.
"Это оно, — подумал Бен. — Ущелье синего джинна".
Лунг стоял на краю обрыва и глядел вниз. Из пропасти доносился приглушенный рокот. Бен обернулся. Серношерстка все еще мирно похрапывала. Бен осторожно взял на руки спящего Мухоножку и слез вместе с ним со спины Лунга.
— Ну как, отоспался ты от эльфийского наваждения? — спросил дракон, насмешливо тыкая его мордой. — Смотри! Мы, похоже, добрались до жилища джинна.
Бен осторожно заглянул вниз, в ущелье. Оно было не широкое, наверное, всего лишь вдвое шире дороги, над которой они летели. Прямо под ними вниз уходили голые скалы, но уже несколькими метрами ниже появлялись густые заросли кустарника. Каменистые склоны были усеяны цветами, а со дна ущелья к солнцу тянулись огромные пальмы. Внизу было темно. Теперь Бен отчетливо слышал рокот. Это, должно быть, река, о которой рассказывал профессор. Однако до ушей мальчика доносились и другие звуки — голоса зверей, хриплые крики невиданных птиц.
— Эй, почему вы меня не разбудили? — сердито крикнула со спины Лунга Серношерстка. Мухоножка, все еще спавший на руках у Бена, проснулся от ее крика и стал ошалело озираться.
— Можешь не слезать, Серношерстка, — сказал Лунг, вытягивая шею вниз, в пропасть. — Мы сейчас полетим вниз. Только трудновато будет приземляться в этих зарослях.
Как тень скользнул дракон в глубину. Пальмовые листья коснулись лица Бена, когда дракон продирался сквозь зеленую крышу деревьев. Несколько энергичных ударов крыльями — и Лунг мягко приземлился на берегу медленно текущей реки. На воду падали солнечные лучи. Бен посмотрел вверх. Небо казалось бесконечно далеким. Вокруг них в буйной зелени раздавалось щебетание, стрекот, шипение и карканье. Воздух был душный и влажный, над поверхностью воды тучами носилась мошкара.
— Зеленушка болотная! — Серношерстка слезла со спины Лунга и по грудь исчезла во вьющейся зелени. — Как в этих джунглях можно что-нибудь найти? — сказала она, тревожно озираясь.
— Надо просто начать искать, — ответил Лунг, прокладывая себе путь через заросли.
— Эй, погоди! — Серношерстка вцепилась ему в хвост. — Тебе хорошо говорить! Ты-то не увязаешь в этих листьях до подбородка. Хм! — она на пробу сунула один листок в рот. — Вкусно! Даже очень вкусно!
— Хочешь залезть мне на спину? — спросил Лунг, оборачиваясь к ней.
— Нет, нет! — Серношерстка махнула рукой. — Все нормально. Я проберусь. Хм! Нет, правда, — она обрывала листья один за другим и засовывала в свой рюкзак. — Ну какая же вкуснотища!
Бен улыбнулся и посадил Мухоножку себе на плечо.
— Серношерстка! — Лунг нетерпеливо забил хвостом. — Хватит, пойдем! Провизией на дорогу займешься тогда, когда мы отыщем джинна, — он повернулся и пошел. Бен последовал за ним. Вскоре оба они исчезли за деревьями.
— Что за свинство, — ворчала Серношерстка, топая за ними. — Как будто этот джинн не может пять минут подождать. Я-то не могу питаться одним лунным светом. Он что, хочет, чтобы я в конце концов свалилась у него со спины в голодном обмороке?
Лунг прокладывал себе путь вдоль реки. Ущелье становилось все уже. Наконец путь дракону преградила огромная упавшая пальма. Ее корни густыми лохмами висели в воздухе, а длинный ствол лежал на нескольких торчавших из реки обломках скалы, образуя словно бы мост над водой.
