Уилл уже вошел в роль преподавателя:
— А скажите-ка мне, в чем заключается конфликт "Крестного отца"? Почему от этого фильма так тяжело оторваться?
Кейси не замедлил с ответом:
— Майкл Корлеоне не хотел вступать в банду, но слишком увяз во всех этих семейных передрягах и не смог уже держаться в стороне. Одним словом, порядочный мальчик с самыми благими намерениями борется с собственным искушением ступить на кривой путь.
Уилл улыбнулся:
— Вот поэтому, дамы и господа, мы и любим смотреть кино. Не из-за спецэффектов. Не из-за потрясающей игры актеров. Не из-за поп-корна. Нас привлекает конфликт. Человеческая драма. Противоречие. Именно оно заставляет нас сгорать от нетерпения в предвкушении того, что будет происходить дальше.
Мэтт поднял руку и дождался, пока Уилл обратит на него внимание, словно тот был преподавателем, а все остальные — прилежными и нетерпеливыми студентами, которым не терпелось докопаться до сути любимого предмета.
— Я согласен, что во всех наших любимых фильмах присутствует конфликт. Но зачем нужен конфликт нашим совещаниям? Конечно же, скучать мы перестанем. Но улучшится ли конечный результат?
Уилл обдумывал этот вопрос, подыскивая верные слова, но его опередил Кейси:
— Мэтт, неужели ты не согласен, что наши решения окажутся более удачными, если мы будем с большим интересом и жаром относиться к делу? А еще мы услышим мнения и соображения всех присутствующих, а не только кого-то одного.
— Сейчас самое худшее, что происходит на наших совещаниях, это уход от конфликта — добавил Уилл. — Всякий раз, когда вы затрагиваете какую-то тему, которая действительно очень важна и которая может породить живое обсуждение, вы ловко увиливаете от нее в сторону.
Мэтт кивнул:
— Предположим.
Однако у него был припасен другой коварный вопрос для Уилла:
— Но как же нам бороться против нацистов и мафии, выражаясь языком кинематографа? Ведь наши ставки значительно ниже. Уилл покачал головой:
— Напротив, они намного выше.
Все посмотрели на Уилла так, словно он только что объявил, что земля плоская. Но именно этого он и хотел:
— Вопросы, которые вы обсуждаете в этом зале, для вас самих намного важнее того, удастся ли семье Ван Трапп бежать из Австрии или нет. Правильное решение этих вопросов — залог вашей успешной карьеры и благосостояния ваших семей. Что может быть важнее?
Возражений не поступило.
— А как "Мальчик Томми"? — спросил вдруг Коннор. — Где же там конфликт?
Вмешалась Мишель:
— Уилл сказал, что фильм должен быть хорошим.
Все засмеялись, а Коннор смутился. Но за него вступился Уилл:
— "Мальчик Томми" — это одна из моих любимых комедий. Один Крис Фарли чего стоит.
— Так где же там конфликт? — воспрянул духом Коннор. Уилл улыбнулся, а затем начал рассказывать о фильме, словно представлял его на премию Оскар:
— Прежде всего, Крис Фарли пытается спасти компанию, которую создал его отец и которой он управлял до своей скоропостижной смерти. Крис должен противостоять угрозам Бо Дерека и Роба Лоува.
Всех присутствующих, включая самого Уилла, до слез рассмешила эта псевдоизысканная рецензия на сумасбродную комедию. Уилл поднял руку, призывая к тишине и продолжил:
— И самое главное, герой сталкивается лицом к лицу со своим взрослением! Чтобы преуспеть в жизни, ему необходимо преодолеть комплексы и научиться принимать себя таким, каков он есть.
Тут вмешался Кейси — он говорил совершенно серьезно. Видно, ему не терпелось поделиться с присутствующими своими соображениями:
— Думаю, именно я должен создать конфликт, который подтолкнул бы всех к действиям и оживил наши совещания.
Уилл кивнул, и Кейси продолжил:
— Но как я могу привнести конфликт в наши совещания, если я не люблю и не умею конфликтовать?
— Вопрос не в том, как, — объяснил Уилл. — Вопрос в том, когда.
Приманка
— Какая самая главная часть фильма? — спросил Уилл тоном заправского учителя.
Никто не ответил, но Уилл не сдавался:
— Подумайте, фильм длится около двух часов, так что же в нем самое главное?
— Концовка, — неуверенно предположил Коннор. Уилл решил немного позабавиться:
— Кто еще думает, что это конец фильма? Все, включая Кейси, подняли руки.
— Эр-р-р! — Уилл сымитировал звук, который на телевизионных шоу звучит во время неправильного ответа, — Извините.
— Кульминация! — выкрикнул Тим.
— Эр-р-р! — снова выдал Уилл. Опять неправильно.
Поднялся невообразимый шум, среди которого подал голос руководитель Aip Software:
— Начало фильма. Уилл повернулся к Кейси:
— У нас есть победитель. Это действительно начало. Завязка.
— Не просто начало, — продолжил он, — а первые десять минут фильма. Первые десять страниц, если вы пишете сценарий, — он обвел глазами присутствующих, давая им время подумать о том, что он только что сказал. — И как вы думаете, почему завязка так важна?
— Это первое впечатление о фильме, — ответил Мэтт.
— Правильно. Начало фильма — своего рода приманка. Если вам не удалось привлечь внимание зрителей в первые десять минут, вы проиграли. Каким бы увлекательным ни оказался фильм, люди досмотрят его и скажут: "Было несколько хороших эпизодов. Но в целом эта картина вялая и скучная". Но завладейте вниманием зрителей с самого начала, и они простят вам излишне затянувшуюся сцену в середине фильма.
Все улыбались и кивали головами, как будто припоминая фильмы, подтверждающие слова Уилла. Юноша почувствовал, что он избрал удачный способ объяснений и держался этой темы:
— Вспомните ваш самый любимый фильм. С чего он начинается? Что привлекло ваше внимание? Начните подобным образом совещание — и вам не придется скучать.
Кейси, который делал какие-то пометки у себя в блокноте, поднял глаза:
— Я не представляю, как можно сделать начало совещания таким же захватывающим, как первые сцены "Искателей потерянного ковчега".
— Согласен. Начало совещания трудно сделать таким увлекательным, — признал Уилл. — Но имейте в виду, что собираясь посмотреть кинофильм, зрители ожидают зрелища. Их требования достаточно высоки. С совещаниями намного проще — от них ожидают меньшего. Люди, как правило, привыкли к смертельной скуке.
Все засмеялись.
— Покажи нам, пожалуйста, на примере, как можно оживить сухую или скучную тему, — попросил Кейси.
— С удовольствием. Надеюсь, что я справлюсь, — Уилл распрямил плечи. — Предложите мне тему, которая кажется вам не очень интересной.
