— Я надеялся, что ты примешь мое предложение и приготовился. И… мне хотелось, чтобы кольцо было тебя достойным, — это ходячее несчастье снова поцеловало мне изуродованный его подарочком пальчик. — Оно из родовой сокровищницы Темного Трона.
— Ты опять ограбил семейную сокровищницу.
— Это древняя реликвия, им давно никто не пользуется. У владык нашего рода другие обручальные кольца. А это хранится еще со времен Единения.
— И у него другая магия, — с горечью сказала я, до содрогания осознавая, как влипла. — Ты лжешь, Ирек. Ты ничего не перепутал, а специально окольцевал именно этой… реликвией. Почему ты трижды спросил меня, точно ли я хочу кольцо? Это входит в ритуал, так?
Он промолчал. Руку снова стало жечь. Получается, теперь я буду зависеть от настроения «женишка»? Кошмар-р-р. Только темные могли придумать такое пыточное обручальное устройство!
— Я не специально… — разлепил он губы. — К хургу! Да, специально, но не так, как ты думаешь. В кармане лежали рядом два кольца. Я загадал, что, если ты полюбишь меня и станешь моей женой, то я вытащу обручальное. А если мне ничего не светит, то попадется портальное, и я готов был смириться и искать иной судьбы. И я не желал причинить тебе боль и не хотел обмануть. Мне сказали, что кольцо невозможно надеть, если невеста не согласна на обручение.
Звучало убедительно, вот только…
— А я трижды сама потребовала у тебя кольцо… Нет, Ирек. Не убедил. Заклинание действительно могло быть привязано к добровольно произнесенным словам, но ты вырвал их у меня хитростью. А расплачиваться мне. И твое дурацкое гадание — это чушь! Я никогда не полюблю лжеца, а теперь ты потерял во мне и друга.
— Лика!
— Целуй! Мне больно! — Я с ненавистью сунула кисть руки в его лицо. Убила бы.
Он обреченно коснулся губами почерневшей кожи. Ничего, скоро этот обманщик так же меня возненавидит, как я его.
— Лика, да услышит меня Тьма, я найду способ снять кольцо еще до бала, если я тебе так противен, — поклялся Ирек.
— До какого еще бала? — простонала я.
— А ты не знаешь? В честь своего воцарения Дьяр объявил бал, и проходить он будет не во дворце, а в стенах Академии. Я… мечтал быть твоим спутником на этом балу. Уже как жених.
И утереть нос братцу. Я ему нужна только для того, чтобы сделать больно Дьяру. Если ему будет больно, в чем я сомневалась.
— И когда столь занимательное мероприятие, женишок?
— Послезавтра. Если, конечно, брат переживет оставшиеся в испытании тринадцати Теней ночи. Но я в нем уверен, он стал существенно сильнее, если одолел даже Багряника и Граэт-о-Мьирра.
Жаль, не увижу. Потому что умру от боли, хотя палец, кажется, стал чуть меньше болеть. Чуть реже. Ослепительными вспышками.
А хотелось бы на бал. Никогда не была — у сельо нет таких развлечений, ведь нам ни к чему соперничать друг с другом из-за мужчин. Делить некого: избранника лунной девы никто не сможет соблазнить. Конечно, танцы в Серых холмах бывают, но это совсем другое — скорее ритуальные пляски в одинаковых тогах под луной, чем развлечение. Потому мне ужасно захотелось увидеть бал демонов. Мама рассказывала — это потрясающее зрелище, даже получше, чем у манерных белоимперцев. Особенно Эльда расписывала бои перед балом, когда девушки могут оценить все ипостаси и мощь кавалеров.
Интересно, этикет дозволяет владыке участвовать в боях? Или он, как заведомо сильнейший, только наблюдает и награждает? И что скажет Дьяр, когда увидит мое украшение? Все-таки братья они не только по отцовской крови, но и по изуверской душе. Один наградил меня подлой печатью, другой, не спросясь, обручился. Наполовину, ведь колец должно быть два, а от меня Ирек никогда ничего не получит.
— Лучше бы ты снял его немедленно, — я опустила взгляд на позорный знак обручения. — Мне не дожить до вашего бала.
Ирек снова усыпал поцелуями распухшую руку, но на этот раз почему-то не помогло. Может, мне и думать теперь о другом мужчине нельзя — артефакт накажет?
— Кто тебе сказал о таком необычном обручальном кольце? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься. — Твой отец?
— Нет. Хранитель из нашей Академии, что-то вроде архивариуса. Он нашел упоминание в летописях.
— А с какой радости он с тобой поделился таким редким знанием? В программу обучения это не входит. Он подозревал, что ты — бастард Сатарфа и имеешь доступ в сокровищницу?
— Нет, — неуверенно сказал Ирек. — С чего ты решила?
— Просто ищу мотивы.
Демон задумался на минуту, пожал плечами:
— Нет, вряд ли Хувар знал о моем неофициальном статусе и хотел передо мной как-то выслужиться. Точнее, хотел, но по другому поводу. Я случайно увидел и прочитал страницу раскрытой книги из секретного хранилища, о чем свидетельствовала специальная печать, на его конторке и поинтересовался, почему рукопись вынесена в общий зал.
Что-то царапнуло меня в рассказе, но, оглушенная ноющей болью, я не могла поймать мысль. Ирек тем временем успешно отвлекал от страданий:
— По просьбе отца я присматривал за порядком в Академии, и такое вопиющее нарушение меня сильно разозлило. Никто не имеет права выносить раритеты из хранилищ, но Хувар отговорился тем, что получил задание срочно отреставрировать раритет, а смотритель читального зала заболел, и он вынужден совместить оба дела. И якобы ректор Вултон дал дозволение. Кстати, Вултон тут превысил полномочия. Такое разрешение мог дать только владыка или ковен полным составом.
Я уже не слушала Ирека. В моем мозгу словно щелкнуло, когда совместились слова «Хувар» и «смотритель», и я вспомнила пояснения нового ректора Нирта: «Смотритель Хувар — ничем не блиставший низший демон, так и не закончил факультет превращений, перевелся на темную артефактику, получил низшую магистерскую степень».
— Ирек! — оборвала я его излияния. — Хувар — это и есть тот убийца, которого мы ищем. И мы его чуть не поймали, но мерзавец сбежал.
Карие глаза демона из удлиненных стали квадратными. Точно, он же не знал о нашем с Дьяром приключении: как на меня напала гинья, а мы с владыкой отправились по ее следам и вышли на ректора Нирта, пытавшегося остановить Хувара. И я быстренько ввела бастарда в курс дела.
Как бы ни сердилась я на демона, но не могла не признать — соображал он быстро.
— Вряд ли он знал, кто я. Скорее, заметил, как я глазею на тебя, и решил подтолкнуть. Эх… я ведь еще твоему отцу успел о кольцах Единения рассказать и даже показать женское.
— Зачем?
— В той книге сказано, что мужское осталось в Белой империи.
Вот почему отец задерживается: колечко ищет! «Шурш!» — позвала я, чтобы отправить дракончика в сокровищницу — для Смерти замков не существует. Малыш не ответил. Наверняка слишком далеко забрался. Мал он еще, чтобы на любом расстоянии удерживать связь.
