Я подошла ближе, и с первого же взгляда стало ясно: круг сломан!
Даже если теоретически предположить, что я смогла бы разобраться с шифром светлых магов и активировала заклинание переноса, причем в неведомую мне точку в Академии Света, на рабочее место ректора, то сейчас надежды не осталось. Круг был разрушен физически: половина камней вытащена из гнезд, часть расколота вдребезги, линии рун, выгравированных в основании, разрушены трещинами.
Похоже, кто-то пытался взломать портал. Причем недавно: камни на ощупь оказались теплыми, а запах гари усилился, когда я разглядывала оплавившийся осколок.
Помянув хурга недобрым словом, я метнулась к столу секретаря, заваленному неразобранной корреспонденцией.
В этот момент стоявшее на краю стола сооружение, похожее на невысокую, с локоть, каменную вазу с крышкой, озарилось золотистым сиянием, крышка откинулась с механическим лязгом, и из отверстия выскочил свиток. Ага, вот так у них, в Белой империи, работает магическая почта.
Не смущаясь, я выхватила свиток, разгладила.
Мэтр Алиан, — гласила записка. — Если вы в загородной резиденции, немедленно отзовитесь! Я не могу достучаться до Вас ни по одному известному мне тайному и явному каналу! Ваш портал заблокирован, и никто не может явиться к вам лично. Дело настолько срочное, что я пренебрег секретностью и умоляю в срочнейшем порядке связаться со мной. Речь идет о жизни Его Императорского Величества!
(Подпись неразборчива.)
У меня закружилась голова, и я, придерживаясь рукой за стеночку, побрела в открытую дверь папиного — точнее, уже моего — кабинета.
«Шурш», — позвала я без всякой надежды и рухнула в кресло.
Взгляд упал на искалеченный палец и почти невидимую из-за опухоли полоску металла. Страшно представить, как отреагирует на это украшение Дьяр, а войну братьев я не должна допустить.
А ведь я считала Ирека другом, доверяла. Он мне даже нравился! И теперь-то, когда богиня не слышит, я могу самой себе признаться, что чуть не влюбилась, когда я увидела роскошные сияющие крылья. Если бы не звездные очи одного чернокрылого деспота и не моя клятва богине — точно бы влюбилась. Наверное, это наследственное: отец-то у меня светлый, вот и тянет меня на огонек, как бабочку.
Может быть, папа распилит злосчастное кольцо и вылечит мой пальчик, и синеглазый тиран ничего не заметит: опухоль уже стала меньше, и кожа слегка посветлела. Интересно, что это означало? Что я смирилась? Ничего подобного! От меня вероломный «друг» никакого кольца не дождется, только на шею. Веревку.
Злость на златокрылого мотылька накрыла волной и тут же схлынула. Глупо злиться. Кольцо — не самое важное, что должно сейчас беспокоить. Но бастарда даже жалко: никто не может обидеть сельо и остаться безнаказанным.
«Хозяйка! — коснулся меня слабый голос дракончика. — Я тут, хозяйка! Несу светлого мага».
«Он жив!» — обрадовалась я.
«Да. Но он ранен, а я не целитель. И такую душу я вернуть не смогу, если он уйдет — сил не хватит, я еще маленький!»
Я выцарапала сама себя из мягких и уютных объятий кресла и поплелась вниз: искать кухню. В храмовых школах изучали целительство. Там, где не требуется магия, все приемы универсальны, я знала, как вправить вывихи и лечить переломы, обработать и перебинтовать раны, облегчить боль травами. Но для этого тоже нужна вода и бинты. А за травами Ирека отправлю.
Эх, папа-папа… Кто мог так ранить одного из сильнейших магов Света, что даже дракон Смерти всерьез испугался за его жизнь?
* * *
Ирек летел, не разбирая дороги, кипя от гремучей смеси чувств: досады, гнева, обиды и упрямства. Ведь знал же, что ничего хорошего не выйдет из этой затеи, да и отец Лики просил не торопиться. Но… Ирек и не торопился бы, если бы младший брат не рискнул бросить жребий, и судьба распорядилась именно так. Почему Лика этого не понимает? Ведь он точно знает, что нравится девушке. Любой высший демон даже без «ока сердца» без труда поймет, что сумел очаровать объект своих желаний, а уж сын Сатарфа и подавно.
И ведь предупреждал же его Алиан!
Ирек, скрипя зубами, вспомнил унизительный разговор, каждое слово.
Алиан, как понял Ирек, специально выпустил демона полетать в своем небе, чтобы перехватить и поговорить вдали от глаз своей дочери. Такие мотивы демон мог понять, потому даже не удивился, увидев шагающую по облаку фигуру белого мага. Крыльев он не раскрывал, но держался в воздухе свободно и прямо, как свечка, и туман клубился у его ног огромным пушистым зверем. Позер. В божка играет, фыркнул про себя бастард, но подлетел ближе и тоже не удержался, заложил пару виражей, продемонстрировав магу свою крылатую фигуру в выгодных ракурсах.
— Я заметил, моя дочь нравится тебе, демон, — ректор не стал разводить политесы. — Должен предупредить: интрижки я не потерплю — слишком хорошо осведомлен об особой магии твоей семьи, против которой не могут устоять даже сельо. Да и давно ли ты разорвал помолвку с одной из дочерей Тьмы?
— Вы и это знаете?
— Было бы глупо и недальновидно не знать ничего о личностях, вьющихся вокруг моей единственной дочери.
— Меня предала та женщина и перестала что-либо значить для меня. А Лику я полюбил.
— Как у тебя все легко. Захотел — разлюбил, захотел — полюбил. Любовь демона… это, конечно, романтично, но неправдоподобно. Насколько серьезны твои намерения?
Тут Ирек и попросил Ликиной руки и показал приготовленное колечко, рассчитывая, что будущий тесть сможет повлиять на выбор дочери. Но тот даже слушать не захотел.
— Я не распоряжаюсь ее рукой и сердцем, демон, — сказал архимаг, издали разглядывая положенный на ладонь демона черный ободок с белыми искрами. Даже не притронулся к обручальному артефакту, то ли опасался, то ли брезговал. — Только она сама может тебе ответить.
— Она не может! — вспыхнул бастард. — Она с ног до головы окутана клятвами, как цепями: то этой ее лунной богине, то Дьяру. Нужно, чтобы она надела это кольцо, а потом уже ее спрашивать! Помогите мне, мэтр.
— Ты не мой ученик, чтобы так ко мне обращаться, — поморщился ректор. — Хотя я буду не против, если решишь поступить в мою Академию. Мы еще вернемся к этому вопросу. Надо бы высвободить в тебе ту магию, которую ты унаследовал от своей легкомысленной матери.
— Да что вы знаете о моей матери! — бастард зло хлопнул крыльями, и его едва не унесло ветром.
— Почти все, — мягко улыбнулся светлый. — Но об этом тоже потом поговорим. Давай-ка спустимся на твердую землю. Стар я уже, на сквозняке стоять.
И этот светлый, явно красуясь, прошелся по облаку, как по ковру в собственной гостиной, и лишь потом выпустил крылья силы — удивительно тусклые для мага такого ранга, — и спланировал на лужайку.
— Это кольцо освободит ее сердце от оков богини, — выпалил демон, едва догнав светлого. — Она же как заколдованная ледышка!
