Или из-за того, что я не хотела, чтобы получилось.
Но, с другой стороны, лучше уж я прослежу за ними, проведя через мост, чем оба улизнут недоступными порталами и сгинут.
Не могла я такого допустить… Потому, недолго поколебавшись, старалась честно и ни разу не ошиблась в заклинании.
Через полчаса моих мучений Ирек прервал их тяжким вздохом.
— Кольцо, Лика. Оно мешает. Давай сниму.
— Так это твое, Ирек? — Дьяр, сощурив синие глаза, наблюдал, как бастард пытается снять с моего пальца обручальное кольцо.
Проклятая полоска металла не снималась, словно вросла! Так мне и палец оторвут!
— Не надо, оставь меня! — От боли я едва сдерживала слезы. Не складывается у меня с украшениями.
Ирек отошел, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с братом. А лицо у Дьяра стало совершенно непроницаемым, как горный кряж.
— Как может помешать обручение твоей магии, Лика? — спросил Алиан и раздраженно потер переносицу. — Потому что Лойт от тебя отвернулась? Но я точно знаю, что твоей матери была подвластна лунная магия и после того, как она перестала быть жрицей.
— Откуда мне знать?
— А почему на женихе нет кольца? — поинтересовался владыка Тьмы. — Что за частичное обручение?
— Это неважно! — вспылила я. — Нашли время для расспросов!
— Лика, это важно, — надавил мой отец. Спелись! — Тебе ли не знать, что Лойт не благословляет незавершенные обряды? Может быть, потому у тебя и не получается построить Лунный мост? Надень кольцо на жениха.
Тоже мне, знатоки лунных обрядов выискались. Но ведь обручение — еще не свадьба, так ведь, богиня? И ритуал обмена кольцами не перед твоим ликом — это же не по-настоящему. Я же не могу дать клятву жениху, потому что уже дала клятву тебе!
Богиня молчала.
Как всегда, когда очень нужен ее совет.
— Ладно, уговорили, — я вытащила из сумочки перечницу, отвинтила крышку.
В этот момент кто-то невидимый толкнул меня под локоть, и хранилище кольца опрокинулось вместе с содержимым.
Колечко жениха сбрякало, перец разлетелся.
Что тут началось! Мы чихали все четверо долго, отчаянно, с подвыванием, ничего не видя. Из моих глаз слезы брызнули ручьем.
А когда Алиан сообразил заклинанием ветра вымести перец за окно, и мы успокоились, выяснилось, что кольцо жениха пропало. Совсем. Исчезло, как не было. Развеялось.
И кто из троих мужчин постарался? — Я обвела взглядом три невинные физиономии с одинаково красными глазами и носами и решила, что не буду выяснять. Нет кольца, нет и жениха. А с моим украшением что-нибудь потом придумаем. Не может быть, чтобы его какой-нибудь хитростью невозможно было снять!
И что самое замечательное: никто из спевшейся троицы даже пальцем не пошевелил, чтобы найти пропажу! Только Ирек, высморкавшись в платок, прогнусавил:
— Лика, не расстраивайся. Я разрываю помолвку. Да ее и не было, — он покосился на брата, гневно сжимавшего зубы. — Это недоразумение, Дьяр, клянусь.
— Я свидетельствую твои слова, Ирек Гил, — неожиданно торжественно объявил владыка Света.
— И я свидетельствую, — криво усмехнулся владыка Тьмы, заслужив одобрительный папин взгляд.
Не скажу, что мне стало легче от их замечательных слов. Мой окольцованный пальчик по-прежнему горел адским пламенем. Разбудили лихо.
И тут вдруг засветился селенис в алмазной оправе. Дошли до него, наконец, мои заклинания. Медленно, зато как ярко!
Вспыхнули даже осколки на полу, заиграли лунные блики на деревянных половицах, протянулись к окну, взвились веерами к освещенным жемчужным маревом деревьям в саду. Из отблесков соткалось ажурное полотно волшебной лунной дороги, растворявшейся, казалось, высоко в темных небесах.
Лунный мост.
Вот только я ничего для этого не делала, и не знала, кто соткал его: сама богиня или наш враг? Судя по онемевшим вдруг губам и ослабевшим коленям — последнее.
Это ловушка!
А Дьяр и Алиан, оттеснив меня, уже ступили на невесомое, но твердо державшее их кружево и уже начали растворяться в нежном лунном свете. Но тут я преодолела оцепенение — колечко, куснувшее палец, помогло — и, шатаясь от слабости, побежала следом. Ирек кинулся за мной — то ли удержать, то ли поддержать.
«Шурш! За мной!» — призвала я, и ледяной поток воздуха, ожегшего левую щеку, сообщил, что дракончик успел. А вот Ирек — неизвестно.
ГЛАВА 19
Ловушка
Волкодлак летел едва различимой в сумерках живой серой стрелой, перескакивая через овраги, перепрыгивая через небольшие ручьи, петляя между темных стволов. Склонившись к его загривку, почти распластавшись на мохнатой спине, чтобы ветки не хлестали по незащищенному лицу, полулежала всадница. Ее косы были забраны под круглый шлем, но выбившаяся прядь норовила зацепиться за какую-нибудь ветку.
Еще две почти невидимые тени летели следом.
— Правее забери, волчара, — скомандовала женщина. — Впереди река, нужна переправа.
— Нет, царица, правее нельзя, — прорычал оборотень. — Там земля вампиров.
— Плевать, прорвемся.
— Лучше вплавь, не утонем.
— Не зли меня, неслух!
В этот момент глухую лесную тишину прорезал далекий волчий вой. В тот же миг волкодлак замер как вкопанный, остановившись так резко, что Эльда едва не перекувырнулась через его голову. Сопровождавшие два полузверя тоже остановились, не приблизившись ни на шаг.
— А, чтоб тебя, Грир! — выругалась царица, спешиваясь.
Волк не лошадь, но этот экземпляр был особенно крупным и выносливым. Эльда тщательно подобрала спутников для особенного путешествия. Может быть, последнего в ее жизни. Затея с «молебном» вполне удалась. Она даже, то ли к счастью, то ли к досаде, на всем пути от столицы ни разу не столкнулась с патрулями сельо. Совсем ее подданные расслабились! Зато и храмы Лойт остались в неведении о ее путешествии.
— Тиш-ш-ше! — прошипел оборотень, то ли призывая помолчать, то ли от боли — в женском кулаке остался изрядный клок шерсти.
С минуту было слышно лишь хриплое дыхание бегуна, но потом дальний вой повторился.
— Это тебе послание, госпожа, — мохнатый полузверь повернул лобастую голову, в свете луны, пробивавшейся сквозь деревья, сверкнули огнем яркие желтые глаза. — От владыки твоего сердца.
— Много ты знаешь о моем сердце! — раздраженно фыркнула Эльда. «Владыка сердца», придумают же! Кто знал, что под мохнатыми звериными шкурами скрываются склонные к сентиментальности поэтические души? — И что передает мне Сатарф?
— У всех разумных существ сердца одинаковы. Хотя твое, может, и отличается, поскольку твое решение разумным не назвать. А Сатарф передает, что в твоем логове завелся предатель — пособник маньяка, которого разыскивают вот уже три государства. Твоя дочь в опасности, план с «наживкой» неприемлем, и следует немедленно заменить его на запасной.
