Мы встретились с ней в запечатанной пещере, у спящего отца. Я рванула туда, испугавшись, что ничего не вышло у нянек, и остатки папиной силы перешли ко мне после его окончательной смерти. К счастью, я зря боялась. Его присутствие в мире увеличилось: тело, прикрытое покрывалом, уже выглядело не таким призрачным, хотя еще пугающе прозрачным, а его грудная клетка мерно вздымалась. Но никто не мог объяснить, что со мной происходит. Рагана и Кикируся лишь переглянулись и плечами пожали: не их, мол, дело.
— Господин ректор с радостью примет вас, госпожа ками-рани, — выпорхнула секретарша. Она пожирала меня глазами и так старалась понравиться, словно это я тут владыка Тьмы и Теней.
Я прошла в кабинет и протянула ректору заявление об отчислении. Это было единственно верным решением, чтобы не позориться на экзаменах. Пусть эти стены запомнят Лику Непобедимую.
— Вот, мэтр Нирт. Прошу подписать.
Некромант, прочитав заявление, хмыкнул, побарабанил когтями по столу. Кстати, опять с подозрительно выпирающим из-под салфеточки графином. А бутерброды, кажется, так и не менялись с того дня, как я их пробовала.
— И как это понимать? Среди учебного года? Еще до сессии? Испугались каких-то трех незачетов и в кусты?
— По семейным обстоятельствам, — я отвела взгляд, не желая встречаться с черными зрачками некроманта в гневе.
— В таком случае, почему не академический отпуск?
Я промолчала. А что мне сказать? Если восстановятся способности сельо, быть мне Верховной жрицей. Если усилится светлая или отраженно-светлая… или вообще пойдет перерождение. Ведь сельо обладают такой способностью — перерождаться, так сказать, под насущный запрос. Правда, речь всегда шла об избранниках сердца.
Дьяр… Почему мне так больно? Тьма и Свет могли быть вместе только в эпоху Единения. И это не просто название какого-то исторического периода мирного сосуществования светлых и темных, это название особой магической силы.
Но ведь я все равно не смогла бы быть рядом, вечной советницей. Особенно после того, как он выберет свою владычицу. Лучше уйти, пока не поздно. Пока еще колдовской свет синих глаз не затопил мое сердце до краев.
Ректор вышел из-за стола, прошелся до двери, поплотнее прикрыв ее и навесив «полог тишины». Снова сел за стол и сдернул салфетку с графина. Слишком прозрачного для того, чтобы там был коньяк. Чистый спирт?
— Газировка, — мэтр развеял мои подозрения. — Желудок, знаете ли… Вам налить? Ну, как знаете… Я в курсе ваших проблем, Лика Тария. У меня на столе каждый день появляются докладные о вашей несостоятельности как боевого темного мага. И вот что скажу вам, — ректор картинно разорвал мое заявление и подвинул мне чистый лист. — Пишите прошение об академическом отпуске. Отдохните. Посмотрим, как со временем поменяется вектор вашей силы. Что-то мне кажется, что темная кровь в вас еще возьмет свое, все-таки ваш прадед был князем Вечерних теней, а это родство не пропьешь.
— А если не восстановлюсь? — буркнула я.
— И это не беда. По большому секрету скажу, что надвигаются большие перемены. От Академии Света еще две недели назад пришло предложение по обмену студентами. В Тайной канцелярии, как точно знаю, лежит предложение по обмену архивами времен Единения. Чувствуете, куда катится мир, который вы так удачно спасли, Аэлика Интересе?
— Не я. Мой отец. И ваш владыка.
Мэтр Нирт заметил оговорку.
— Вот уже и «ваш». Вы уже не ками-рани?
Не имело смысла скрывать, и я кивнула.
— Вот и хорошо, — почему-то улыбнулся демон. — Итак, грядет новая эпоха Единения, сельо.
— А разве демоны не решились на завоевание Белой империи?
— Момент, конечно, удобный, но… Боюсь, что в Тархареше кое-кто настроен против войны. А еще кое-кто нам недвусмысленно дал понять, что Серые пределы недаром так называются. И на море — сезон бурь. Все складывается против милитаристской партии в ковене, увы. Да и вряд ли этот удобный момент продлится долго. Я слышал, мэтр Алиан уже возвращен. А с таким противником лучше дружить или, в крайнем случае, соблюдать нейтралитет.
Ректор обаятельно улыбнулся и протянул самопишущее перо.
— Отпуск, Лика. Я видел, как вы деретесь, и уверен, из вас вполне получится боевой маг. А уж темный, светлый или лунный, мы с коллегами разберемся. Да, простите за вопрос. Вы не помните, когда владыка последний раз использовал дороги Тьмы?
— Не обращала внимания, мэтр, — вежливо ответила я, прощаясь.
Ох, Дьяр. Не прошло для тебя даром магическое истощение в ритуальном круге. Но если даже мой отец возвращается с того света живым, то почему у тебя все еще какие-то странные проблемы? Что ты держишь в тайне?
* * *
Вечная проблема: что надеть девушке на бал? Поступая в Академию Тьмы и Теней, я не думала ни о каких балах, и подходящего платья в моем гардеробе не предусмотрено. Богиня считала, что маньяк сразу на меня клюнет, и тут-то его поймают. Не вышло.
Вообще, о грядущем Большом Тронном бале было объявлено еще в ночь коронации, он должен был состояться через тринадцать ночей, если новый владыка удержится на троне и приручит Теней. Но сорвалось. Слишком много дел образовалось: поимка маньяка и спасение мира как-то не способствуют развлечениям.
Но зато все тщательно подготовились и ждали нечто феерическое от предстоящей ночи.
Кроме меня.
Я даже не успела заскочить в магазин готовой одежды, чтобы подобрать что-нибудь пристойное. Пусть я уже не ками-рани, но ведь об этом почти никто еще не знает, и на вечере я еще буду рядом с владыкой в качестве советницы. Хотя не понимаю, зачем ему меня мучить этими глупостями?
Сейчас ректор так задержал меня, что я и в магазин не успевала. Вся надежда на пластичность «нежной кольчуги». Может, мой доспех сойдет за вечернее платье?
С такими мыслями я забралась на третий этаж нашей с Мирандой башни, раскрыла дверь в холл и остановилась на пороге.
На одном из диванов развалился в ожидании сам Его Темнейшество, а посредине помещения парило бальное платье из бело-золотистой кисеи, надетое на черный манекен. Оно светилось слабым лунным лучом.
— Твой отец прислал с дипломатической почтой еще две недели назад, — ответил Дьяр на мой немой вопрос.
— Откуда он узнал? Я и сама не знала…
— Это несложно. Через две недели после коронации владыки Тьмы и Теней всегда назначается бал.
— Я его не надену.
— Тут нет светлой магии, Лика. Это работа сельо.
— Я вижу. Но я его не надену.
— Почему?
— Не знаю, как и откуда отец раздобыл его… Это свадебное платье моей матери. Я не хочу ее судьбы. Лунные девы суеверны.
— Но получается, царица Эльда сама отдала его, бояться нечего.
