– Верно, только сиднем сидеть нельзя.
Напряжение в гостиной возрастает.
– Ты свихнулся, – говорит Дон. – Ты всерьез решил выбраться на улицу?
– Мы возьмем оружие, – говорит Том.
– Какое именно? – уточняет Дон, подавшись вперед.
– Я готовлю шлемы, – отвечает Том. – Чтобы повязки защитить. Возьмем мясницкие ножи. Собаки поведут нас. Если пес взбесится, можно просто выпустить поводок. Если нападет – зарезать его.
– Вслепую?
– Ну да, вслепую.
– Что-то мне заранее не нравится, – заявляет Дон.
– Почему?
– Вдруг там маньяки? Преступники? Улицы уже не те, что прежде, Том. Мы теперь не в пригороде живем, а в хаосе.
– Нужно что-то менять, – говорит Том. – Нужно двигаться вперед. Иначе получается, что мы ждем новостей из мира, где ничего нового больше нет.
Дон смотрит на ковер, затем снова на Тома.
– Затея слишком рискованная. Объективных причин рисковать нет.
– Причин хватает с избытком.
– Я предлагаю ждать.
– Чего?
– Помощи. Чего-нибудь.
Том смотрит на окна, завешенные одеялами.
– Помощь не придет, Дон.
– Это не значит, что нужно за ней бежать.
– Давайте проголосуем, – предлагает Том.
Дон обводит взглядом лица обитателей дома, вычисляет единомышленников.
– Эта мысль мне тоже заранее не нравится.
– Почему? – удивляется Феликс.
– Потому что решается не какие ведра для воды, а какие – для мочи, Феликс. Мы решаем, стоит ли одному или нескольким из нас выйти из дома без объективной причины.
– Причина вполне объективная, – возражает Том. – Подумай, как здорово собаки поднимают тревогу. Две недели назад у колодца Феликс что-то слышал. Животное это было? Человек? Тварь? Выдрессированный пес залаял бы. Я хочу обыскать наш квартал. Может, заодно и соседний. Прошу часов двенадцать, не больше.
«Двенадцать часов, – думает Мэлори. – Чтобы набрать воду, нужно лишь полчаса».
Впрочем, Том назвал определенное число, и это успокаивает.
– Не понимаю, зачем нам бродячие псы, – говорит Дон и тянется к Виктору, сидящему у ног Джулса. – У нас свой пес есть. Давайте его выдрессируем.
– Ни за что! – говорит Джулс, вставая.
– Почему это?
– Виктор здесь не для того, чтобы стать жертвой. Пока не выясним, как твари действуют на собак, я не позволю его использовать.
– Стать жертвой! – повторяет Дон. – Здорово ты выразился.
– Я говорю «нет», – заявляет Джулс.
– Вот видишь! – говорит Дон, поворачиваясь к Тому. – Даже единственный собаковод среди нас против твоей затеи.
– Я не сказал, что против затеи Тома, – парирует Джулс.
Дон обводит взглядом присутствующих.
– Так все за? В самом деле? Всем нравится предложение Тома?
Олимпия смотрит на Мэлори, широко открыв глаза. Дон чувствует потенциальную союзницу и бросается в атаку.
– Олимпия, а ты как считаешь? – осведомляется он.
– Ну… я… я даже не знаю.
– Дон, мы проведем легитимное голосование, – объявляет Том.
– Я за, – объявляет Феликс.
Мэлори оглядывает гостиную.
– Я тоже за, – объявляет Джулс.
– И я, – говорит Шерил.
Том поворачивается к Дону, и Мэлори чувствует, как внутри что-то обрывается. «Том здесь нужен», – думает она.
– Я пойду с тобой, – говорит Тому Джулс. – Виктора я использовать не позволю, но помогу ловить других псов.
Дон качает головой.
– Ребята, да вы свихнулись!
– Ладно, давай и тебе шлем сделаем, – говорит Том, положив руку Джулсу на плечо.
К следующему утру, как только готов второй шлем, они уходят.
Для Мэлори события развиваются слишком быстро. За вылазку только что проголосовали, зачем сразу отправляться?
Дон не скрывает своего отношения к происходящему. Остальные, в том числе и Мэлори, полны надежды. Понятно, что задача сложная, однако неуемная энергия Тома накрывает с головой. Если бы вылазку устраивал Дон, Мэлори засомневалась бы в успехе. А у Тома столько задора! Он лишь берется за дело, а кажется, будто оно наполовину сделано.
Мэлори с дивана наблюдает за сборами. «И вот он родился» и «В счастливом ожидании» говорят о том, что стресс матери передается ребенку. Мэлори не хочет, чтобы ее малыш чувствовал, как тревожно ей за Тома.
У стены стоят две дорожные сумки, до половины набитые консервами, фонарями, одеялами. Рядом лежат большие ножи и ножки кухонного табурета, превращенные в острые пики. В качестве тростей решено использовать метлы.
– Может, животные не сходят с ума, – предполагает Олимпия. – У них же мозги маленькие.
Судя по выражению лица, Дон хочет что-то сказать, но сдерживается.
– Возможно, животные не способны на безумие, – говорит Том, подтягивая ремешок шлема. – Возможно, для этого нужен определенный уровень интеллекта.
– Я попробовал бы ответить на эти вопросы прежде, чем пускаться в путь, – вмешивается Дон.
– Возможно, существуют уровни безумия, – продолжает Том. – Мне очень интересно, как твари воздействуют на людей, уже потерявших рассудок.
– Так поймай парочку идиотов и выясни, – язвит Дон. – Зачем рисковать жизнью, уповая на то, что животные тупее нас?
Том смотрит ему в глаза.
– Дон, я слишком уважаю животных, чтобы так считать. Но сейчас думаю лишь о том, как бы выжить.
Наконец Джулс застегивает шлем и поворачивает голову, чтобы показать, как он сидит. Тут задняя часть трескается и вся конструкция падает Джулсу под ноги.
Дон медленно качает головой.
– Черт подери! – вздыхает Том, собирая обломки. – Я ведь решил эту проблему! Не беспокойся, Джулс. – Он поднимает обломки, соединяет, закрепляет вторым ремнем и надевает Джулсу на голову. – Вот, так-то лучше.
От этих слов Мэлори совсем тоскливо. Она с утра знала, что Том с Джулсом уходят, но события развиваются слишком стремительно.
«Не уходи! – хочет сказать она Тому. – Ты нам нужен. Мне нужен».
Впрочем, Мэлори понимает: Том нужен ей именно потому, что способен на такую затею.
Феликс и Шерил помогают Тому с Джулсом взвалить на плечи дорожные сумки.
Том тычет воздух самодельной пикой.
Мэлори снова тошнит. Лучшее напоминание об ужасах нового мира – Том и Джулс, готовые к прогулке по окрестностям: глаза завязаны, в руках пики. Будто солдаты импровизированной войны.
