Мэлори думает о том, кто стоит на крыльце. Он наверняка с закрытыми глазами и дрожит.
Птицы не умолкают.
– Эй, ребята! – снова зовет Гари звенящим от волнения голосом.
– Да, Гари, мы слышим, – отвечает Том. – Извини, но решение мы еще не приняли. – Том поворачивается к остальным. – Голосуем, – говорит он.
– Я за, – отзывается Феликс.
Джулс кивает.
– Простите, но нет, – говорит Шерил.
Том поворачивается к Олимпии. Та качает головой.
– Извини, Мэлори, – говорит Том. – Пока счет ровный. Решай, что нам делать.
Мэлори не хочет отвечать. Не хочет брать на себя ответственность. Судьба незнакомца теперь в ее руках.
– Вдруг ему нужна помощь? – говорит Мэлори и тут же об этом жалеет.
Том поворачивается к двери, но Дон хватает его за руку.
– Не желаю, чтобы открывали дверь, – шипит он.
– Дон, мы проголосовали, – напоминает Том, медленно высвобождая руку. – Мы впустим Гари, как впустили Олимпию и Мэлори. Как Джордж впустил нас с тобой.
Дон смотрит на Тома, как кажется Мэлори, очень долго. Неужели на сей раз они подерутся?
– Предупреждаю вас, – начинает Дон. – Если это приведет к беде, если моя жизнь окажется в опасности из-за гребаного голосования, я развернусь и уйду отсюда. И пальцем не шевельну, чтобы вам помочь.
– Дон, – осаживает его Том.
– Эй, ребята! – зовет Гари.
– Не открывай глаза! – кричит Том. – Мы тебя впускаем.
Том касается дверной ручки.
– Джулс, Феликс, берите метлы, – командует он. – Шерил, Мэлори, держитесь поблизости, ощупаете Гари. Готовы? Так, всем закрыть глаза!
Во мраке Мэлори слышит, как открывается дверь.
Потом тишину нарушает голос Гари.
– Дверь открыта? – нетерпеливо спрашивает он.
– Скорее! – торопит Том.
Раздается шарканье. Дверь закрывается. Мэлори подходит ближе.
– Не открывай глаза, Гари, – велит она, тянется к нему, ощупывает его лицо: нос, щеки, глазницы. Плечо… Просит дать ей руку.
– Ничего себе! – восклицает Гари. – Что ты ищешь?
– Ш-ш-ш!
Мэлори ощупывает ему ладони, считает пальцы, касается ногтей и волосков на костяшках.
– Похоже, Гари один, – объявляет Феликс.
– Да, один, – подтверждает Джулс.
Мэлори открывает глаза.
Мужчина куда старше ее, с темной бородой. На нем черный свитер, поверх твидовый пиджак. Пахнет он так, словно неделями жил на улице.
– Спасибо! – выпаливает Гари.
Сперва никто не отвечает. Обитатели дома молча наблюдают за пришедшим.
Непослушные каштановые волосы Гари разделил прямым пробором. Он старше и плотнее любого обитателя дома. В руках у него коричневый портфель.
– Что в портфеле? – спрашивает Дон.
Гари смотрит на портфель так, будто начисто о нем забыл.
– Мои вещи, – отвечает он. – Те, что успел собрать перед уходом.
– Какие вещи? – допытывается Дон.
В глазах Гари удивление и сочувствие. Он открывает портфель и демонстрирует обитателям дома содержимое. Листы бумаги. Зубную щетку. Рубашку. Часы. Дон кивает.
Гари закрывает портфель и замечает живот Мэлори.
– Ох, да ты уже на большом сроке, да?
– Да, – коротко отвечает Мэлори, еще не решив, стоит ли доверять новенькому.
– А птицы для чего? – спрашивает Гари.
– Это наша сигнализация, – поясняет Том.
– Ну конечно, – кивает Гари. – Вроде канареек в шахте. Очень разумно с вашей стороны. Я их слышал, когда подходил к дому.
Том приглашает Гари в гостиную. Собаки обнюхивают новенького. Том кивает на кресло.
– Сегодня можешь спать здесь, – говорит он. – Кресло раскладывается. Есть хочешь?
– Да, – с облегчением отвечает Гари.
Том показывает ему кухню и столовую.
– Консервы у нас в подвале. Я принесу тебе что-нибудь.
Том жестом зовет Мэлори на кухню. Она идет за ним.
– Я немного посижу с Гари, – объявляет Том. – Хочешь – ложись спать. Все устали, что вполне объяснимо. Я его напою и накормлю, а завтра мы с ним потолкуем. Все вместе.
– Мне спать совершенно не хочется, – заявляет Мэлори.
– Понятно. – Том устало улыбается и идет в подвал.
Мэлори возвращается в столовую.
Том приносит Гари консервированные персики.
– В жизни не подумал бы, что однажды открывалка покажется величайшей ценностью на свете, – говорит Гари.
Все обитатели дома собрались за столом. Том расспрашивает Гари. Как он выжил на улице? Где ночевал? Ясно, что Гари выбился из сил. Он говорит, что хочет спать. Дон первым уходит в свою комнату. Следом разбредаются остальные. Том уводит Гари в гостиную. Мэлори с Олимпией встают из-за стола. На лестнице Олимпия накрывает ладонь Мэлори своей.
– Не возражаешь, если я лягу в твоей комнате?
– Нисколько, – отвечает Мэлори.
Глава 28
Следующим утром Мэлори встает и одевается. Судя по звукам, все обитатели дома на первом этаже.
– У вас и электричество было? – спрашивает Феликс, когда заходит Мэлори.
Гари сидит на диване. Завидев Мэлори, он улыбается и машет ей.
– Вот ангел, который ощупал меня у порога. Должен признать, я чуть не прослезился от человеческого прикосновения.
Мэлори кажется, Гари говорит, как актер. Слишком уж напыщенные у него выражения.
– Вы решили мою судьбу голосованием? – спрашивает Гари.
– Да, – отвечает Том.
Гари кивает.
– В доме, где я жил, таких изысков не было. Любая мысль тотчас воплощалась в жизнь, с согласия большинства или без него. Приятно встретить людей, не забывших, что такое вежливость.
– Я голосовал против тебя, – резко объявляет Дон.
– Неужели? – удивляется Гари.
– Говорю как есть. Семерых под одной крышей более чем достаточно.
– Понимаю.
Одна из лаек поднимается, подходит к Гари, и тот чешет ей за ушами.
Том объясняет все то, что объяснял Мэлори. Говорит о гидроэлектричестве. О запасах в подвале. Об отсутствии телефонного справочника. О гибели Джорджа. Потом Гари рассказывает о своем бывшем соседе, «неуравновешенном типе», который не считал тварей опасными.
