Мрачные картины рисует не одна Шерил.
Дон предлагает подготовить к вылазке вторую группу, на случай если Том с Джулсом не вернутся. «Возвратятся они или нет, еда нам все равно нужна».
Олимпия жалуется на головную боль. Это, мол, к сильной грозе. Гроза неминуемо нарушит расчеты Феликса, ведь Тому с Джулсом придется ее пережидать.
Шерил согласна.
Дон спускается в подвал, чтобы «собственными глазами» взглянуть на припасы, выяснить, что именно им нужно и где это искать.
Олимпия рассказывает, как однажды осталась на улице в страшную грозу с молниями, да еще одна-одинешенька.
Шерил спорит с Феликсом из-за карт. Она твердит, что карты теперь ничего не значат.
Дон говорит о сне по графику.
Олимпия вспоминает торнадо, в зону которого попала совсем молодой.
Шерил и Феликс спорят с пеной у рта.
В голосе Олимпии звенит истерика.
Дон теряет рассудок.
Растущая паника претит Мэлори, и она решает заговорить.
– Слушайте, нам что, делать нечего? – удивляется она. – Здесь, в доме. Нужно приготовить обед. Ведро с испражнениями целый день не выносили. Не мешает навести порядок в подвале. Феликс, давай вместе обыщем двор, вдруг попадутся инструменты? Может, мы пропустили что-то полезное? Шерил, покорми птиц. Дон и Гари, займитесь обзвоном. Набирайте любые комбинации цифр. Кто знает, до кого вы дозвонитесь. Олимпия, неплохо бы постирать постельное белье. Да, его стирали неделю назад. Только ведь мы почти не моемся, а мелочи, вроде чистых простыней, сделают дом уютнее.
Соседи смотрят на Мэлори и будто не узнают. На миг она стесняется своего напора, но он срабатывает. Гари молча идет к телефону, Шерил – к двери подвала.
«Срок-то уже большой», – сказал перед уходом Том.
Об этом Мэлори думает, когда соседи берутся за дела. Вместе с Феликсом она идет за повязками и думает о том, что могут принести Том и Джулс. Могут они принести что-нибудь, ну хоть что-нибудь, способное создать лучший мир для ее ребенка?
Мэлори берет повязку и надеется.
Глава 33
«Река разделится на четыре рукава, – сказал тот мужчина. – Тебе нужен второй справа. Держаться правого берега не выйдет. Задача нелегкая. Придется открыть глаза».
Мэлори гребет.
«Как узнать, что ты на месте? Услышишь звукозапись. Человеческий голос, – пообещал мужчина. – Мы не можем сидеть у реки целый день. Это слишком опасно. Поэтому поставили громкоговоритель. Запись проигрывается снова и снова. Четко и ясно. Ты обязательно ее услышишь. Тогда и открывай глаза».
Боль в плече то нарастает, то слабеет. Дети слышат стоны Мэлори и предлагают помощь.
Оставшись одна с детьми, Мэлори постоянно слышала голос Тома, особенно в первый год. Сколько ценных мыслей он высказал, а в жизнь воплотить не успел. Этим занялась Мэлори, когда времени стало хоть отбавляй.
«Нужно разместить во дворе микрофоны», – сказал однажды Том. Он хотел усовершенствовать сигнализацию, от птиц до усилителей.
Мэлори отчаянно хотелось установить микрофоны. Но как? У нее младенцы на руках. Да и откуда взять микрофоны, усилители, провода?
– Можно куда-нибудь съездить, – сказал однажды Том.
– Это безумие, – отозвался Дон.
– Ничего подобного. Ехать надо медленно. Улицы пусты. Ничего страшного не случится.
Мэлори гребет и вспоминает, как в зеркале ванной видела другие лица. Тома. Шеннон. Олимпию. Они взывали к ней, умоляли бросить дом, сделать еще что-нибудь ради безопасного будущего детей. Рискнуть придется в одиночку. Том с Джулсом не помогут, их рядом нет.
Голос Тома звучал и звучит. У нее в голове. В комнате. В зеркале.
«Укрепи “вагонер” Шерил. Закрась окна черной краской. Не бойся в кого-нибудь врезаться. Просто езжай, и все. Пяти-шести миль в час хватит. У тебя дома маленькие дети. Ты должна знать, что происходит на улице, не приближается ли кто к дому. Микрофоны тебе подскажут».
Из ванной Мэлори направилась в кухню. Там она изучила карту, по которой Феликс, Джулс и Том однажды составляли маршрут пешего перехода к бывшему жилищу Тома. На ней сохранились их записи. Расчеты Феликса тоже сохранились. Пользуясь масштабом, Мэлори сделала собственные вычисления.
Она мечтала об усовершенствованной сигнализации. Нуждалась в ней. Только, вопреки новой решимости, не знала, куда отправиться.
Однажды вечером, когда малыши спали, Мэлори сидела за кухонным столом и вспоминала, как ехала в этот дом. С тех пор прошло не больше года. Тогда она думала лишь об адресе, указанном в объявлении. Что она видела по дороге?
Мэлори попыталась вспомнить.
«Прачечную самообслуживания»
«Отлично. Что еще?»
«Пустые витрины. Ривербридж напоминал город-призрак, и ты боялась, что тех, кто поместил объявление в газете, на месте уже нет. Что они либо свихнулись, либо сели в машину и уехали».
«Тоже верно. Что еще?»
«Булочную».
«Отлично. А еще?»
«Еще?»
«Да».
«Бар».
«Хорошо! Что было написано над входом?»
«Понятия не имею. Что за глупый вопрос?!»
«Помнишь тоску, накатившую, когда увидела название…название…»
«Название чего?»
«Название группы?»
«Группы?»
«Ты прочла название группы, выступление которой планировалось двумя неделями раньше. Как называлась группа?»
«Название я точно не вспомню».
«Ладно, а собственное чувство?»
«Не помню».
«Еще как помнишь! Что ты чувствовала?»
«Я грустила и боялась».
«Чем там занимались?»
«В смысле?»
«Чем занимались в баре?»
«Не знаю… Ели и пили».
«Верно. А еще чем?»
«Танцевали…»
«Танцевали?»
«Да».
«И?»
«И что?»
«Какой танец танцевали?»
«Не знаю».
«А подо что танцевали?»
«Под музыку. Под музыку, которую исполняла группа».
Мэлори поднесла ладонь ко лбу и улыбнулась.
«Верно. Танцевали под музыку, которую исполняла группа».
Группе нужны микрофоны. И усилители нужны.
Томовы задумки наводнили дом, как призраки.
«Делай как мы, – сказал бы Том. – Как мы с Джулсом, когда обходили окрестности. В той вылазке ты не участвовала, зато можешь предпринять свою. Мы с Джулсом нашли собак, потом с их помощью добрались до моего дома. Подумай, Мэлори. Вылазки случились одна за другой. Каждый шаг готовил последующий. Все потому, что мы не стояли на месте. Мы рисковали. Ты тоже должна рискнуть. Рискни выкрасить лобовое стекло в черный».
