– Да. – Принципиально не обращая внимания на приглушенно постанывающего матроса, которому кое-кто излишне нервничающий сломал руку, я смотрела на Эльбу. Спокойно, уверенно и без какой-либо неприязни в принципе. – Я хотела сказать, что ты меня неверно поняла, и попросить не принимать близко к сердцу мои неудачные советы. Ты знаешь, я еще не слишком хорошо ориентируюсь в вашем мире и его законах, так что по незнанию могу сказать что-то не то. Я верю в твою преданность своему народу и ни в коем случае не допущу, чтобы тебя обвинили в измене и пособничестве врагу. Даже если ты каким-то образом действительно причастна к побегу Арбониуса и Вайтиши, то, я уверена, это решаемо мирным и бескровным путем. К тому же, – я позволила себе едва уловимо улыбнуться, – ты до сих пор так и не научила меня держать меч. Заметь, это я могу доверить лишь тебе.
Напряженность во взгляде наставницы постепенно уступала место озадаченности, шипастую ипостась пиратка сменила плавно и практически незаметно, так что к тому моменту, как я замолчала, на меня смотрела явно смутившаяся «змея».
– Извини… те. В свою очередь спешу заверить, что ни в коем случае не покину корабль и дождусь вашего решения, каким бы оно ни было.
Сначала хотела поправить Эльбу, чтобы она мне не «выкала», но вовремя вспомнила про лишние уши и не стала. Все верно. Я жрица. Ко мне обязаны обращаться на «вы» даже те, кто еще вчера был намного уважаемее меня.
Как все-таки переменчива судьба.
– Тогда не задерживаю. – Моя улыбка стала чуть жестче. – И забери, пожалуйста, посторонних из моей каюты.
– Прошу прощения, подобного больше не повторится. – к Эльбе вернулась ее обычная деловитость, и, властно прикрикнув на матроса, чтобы не прикидывался, «змея» в два счета вытурила его в коридор, а затем плотно прикрыла за собой дверь.
– Ты удивила меня вновь. – Камаледдин, молча переждавший достаточно нелепый эпизод, поцеловал меня в мочку уха. – Теперь даже не уверен, нужен ли я тебе?
– Нужен! – Возмущенно обернулась, собираясь запретить нахалу даже думать о том, чтобы бросить меня разбираться с этим делом одну, и сразу же поняла, что означают многочисленные лукавые морщинки, собравшиеся в уголках его глаз. – Ах так?! На комплименты напрашиваемся, достопочтенный эфенди?! Сейчас я тебе их озвучу!
– Уже боюсь. – Рокочущий смех был искренним, а падение на подушки – мягким. – Личико не такое зверское, пожалуйста. Кстати, внимательно слушаю. Раз тебе все равно не спится, то давай. Дерзай.
О? У кого-то комплексы?
Прищурилась, смерила нависшего надо мной наглеца придирчивым взглядом, отдельно осмотрела каждую морщинку и все без исключения шрамы, своим молчанием все-таки заставив демона занервничать. И только когда он недовольно нахмурился, подняла руку, провела пальцами по щеке, с которой уже сошел след от ожога-пощечины, погладила, спустилась к подбородку и легонько надавила пальцем на нижнюю губу.
Заглянула в потемневшие от бури эмоций бордовые глаза, улыбнулась и сказала то, что уже давно надо было сказать:
– Ты самый потрясающий мужчина из всех, и, узнавая тебя с каждым днем все лучше, я не перестаю удивляться, насколько мне повезло. Наверное, не обошлось без проделок Судьбы, но за это я ей безмерно благодарна. Я люблю тебя, милый. – Выдержала небольшую паузу, с удовольствием отметила, какими огромными стали зрачки демона, и улыбнулась шире. – Хватит или продолжать?
– Продолжай, – прохрипел Камаледдин и явно смутился. Кашлянул и повторил уже ровнее: – Продолжай, пожалуйста.
Только женщины любят ушами, да? Ой, брехня!
– Ты невероятно умен, расчетлив и коварен, дорогой. И заметь, это именно комплименты. Наверное, не стоило говорить, но…
Я не хотела издеваться, но этот взгляд, полный ожидания чуда, толкал меня на шалости. Я никогда не умела толком флиртовать, заигрывать и увлекать мужчин настолько, чтобы они теряли от меня голову, но сейчас… Сейчас был мой звездный час!
– Говори!
Это был настолько проникновенный рык, что меня пробрало до мурашек. Черт побери, а мне, оказывается, нравятся властные мужчины и подчинение!
Что еще я о себе не знаю?
– Как скажешь, Ками.
А еще я умела мурлыкать. Действительно умела!
Из груди само собой вырвалось такое довольное урчание-мурчание, что мужчина озадаченно моргнул, а я, ощущая себя центром мироздания, заурчала еще громче. Подалась вперед, потерлась своей грудью о грудь Камаледдина, закинула руки ему на шею и прошептала прямо в губы:
– Не стоило говорить, но я скажу. Ты первый, рядом с кем я чувствую себя настоящей женщиной: юной, неискушенной и нуждающейся в заботе. Ты первый, рядом с кем я хочу быть такой женщиной. Не высококлассным специалистом, контролирующим ситуацию и отдающим приказы мужчинам-подчиненным, а нежной и хрупкой красавицей. Я выбрала свой путь, и он рядом с тобой, мой господин. Но-о-о…
– Но-о-о?!
Казалось, еще слово, и явно перенервничавший демон взорвется. И неизвестно, будет это шквал поцелуев или банальная истерика.
Какой же он все-таки непосредственно милый, когда паникует!
– Все это возможно лишь в том случае, если ты сдержишь данное тобой слово. Слово видеть меня равной и ни в коем случае не ущемлять мои права. – Я с наслаждением потерлась носом о самый кончик носа демона, которого уже мелко потряхивало. – Ой, чуть не забыла! А ты меня любишь?
– С-с-сумашедшая женщина! – грозно прорычал мне в лицо Камаледдин и окончательно вдавил в матрас. – Чего ты хочешь?! Свести меня с ума?!
– Нет. – Я улыбалась так широко, что едва не трещало за ушами. – Я хочу выйти за тебя замуж. Родить от тебя ребенка и самой воспитать его таким, каков его отец. Ответственным, порядочным и заботливым. Быть любимой и счастливой. Быть тобой любимой… Это возможно?
А Камаледдин…
Простонал так, словно я убила его своими словами, и рухнул рядом, едва не уронив меня на пол. Спохватился, прижал к себе и стиснул так крепко, что я сумела лишь сдавленно пискнуть.
– Люблю. Очень люблю. Безумно люблю!
С каждым словом его голос крепчал и усиливался, а под конец эфенди едва не оглушил меня, со звонким чмоком поцеловав в центр уха.
А затем с истеричным смешком возбужденно признался:
– Чувствую себя бескрылым юнцом! Это… непередаваемо! Меня разрывает от счастья! Ты действительно хочешь от меня ребенка? Правда?
Мужские объятия чуть ослабли, ровно настолько, чтобы я смогла нормально вдохнуть и ответить.
– Истинная правда, Ками. – Я развернулась удобнее и обняла его. Закрыла глаза и, зевнув, прошептала: – А может, и не одного. Ты ведь не против подумать об этом, когда мы разберемся с иномирным захватчиком? К сожалению, раньше не получится, сначала необходимо выполнить волю Судьбы.
– За! Я категорически за! – И тут же заботливо уточнил: – Спать хочешь?
