Понимание его внутренних терзаний, борьбы с самим собой и злости от невозможности взять все тяготы и невзгоды на себя – все это пришло ко мне всего за долю секунды. Мужчина, с детства привыкший видеть в женщине ту, кто создана дарить наслаждение и кого необходимо уберегать от жестокого мира всеми силами, не мог простить себя за складывающуюся ситуацию.
Камаледдин был в ярости.
На несовершенный мир, на чересчур энергичную Эльбу, на неведомого врага.
На себя.
И это было страшнее всего.
Не позволяя демону догадаться, что увидела и поняла так много, я прикрыла веки, послушно кивнула и легла, позволяя завершить лечение. Лучшее, что я могу сейчас сделать, – это дать ему возможность проявить заботу и внимание. Ему это жизненно необходимо.
Затаив дыхание, я запрещала себе охать и морщиться, когда Камаледдин начал смывать кровь и одну за другой обрабатывать раны. Эльба права – ни одна из них не смертельна, даже последняя, да и кровили они чисто символически, затягиваясь буквально на глазах, но для Камаледдина даже самая крохотная ранка была огромным ударом по репутации и самолюбию.
Его женщину ранили. Его женщину.
Нет, необходимо что-то менять. Но что и как? Если подобное повторится и завтра и, не приведи господи, я не втянусь в темп специфичного обучения и ран будет больше, то Эльба может и не добраться до берега.
Что же делать?
Не представляя, как быть, я дождалась, когда последняя царапина будет тщательно обработана, открыла глаза и попросила:
– Расскажи мне об этой тактике обучения демонов. Почему Эльба решила, что это оптимальный вариант для меня? Что еще я не знаю о вашем жестоком мире и о тебе?
На этот раз наши взгляды встретились сразу, но ответ прозвучал лишь спустя довольно продолжительное время, когда я уже почти перестала его ждать.
– Боюсь, слишком многое.
Он уже тысячу раз проклял тот день и тот час, когда упустил ключевой момент и все пошло наперекосяк. Когда это произошло? В час, когда Ульяна попалась на глаза брату? Когда получила благословение и покровительство Судьбы? Когда заявила, что хочет обучиться держать в руках оружие? Или вовсе в тот далекий день, когда сбежала из дворца магараджи и ступила на вольный путь?
Дариатта, как же ты коварна…
– Я не должен был вмешиваться и одергивать Эльбу, – сказал он и замолчал.
Как же трудно признавать свои ошибки и говорить об этом вслух.
– Почему?
И вновь совершенно не та реакция, которую можно было ожидать от юной девы. Ни претензий, ни слез, ни упрека. Лишь желание выяснить причину, задавая правильные вопросы ровным тоном.
Нет, он никогда не поймет эту женщину до конца!
– Это часть обучения. Молодые демоны, чей потенциал огромен, обучаются именно таким образом. – И снова пауза, прежде чем принести извинения: – Прости. Я понял это далеко не сразу. Не смог устоять на месте, когда увидел кровь.
– Ками, перестань. – Ее глаза лучились теплом и признательностью, а тон был ласковым и нежным, но от этого становилось лишь тяжелее. – Я понимаю твое желание защитить меня от жестокости мира, но что сделано – то сделано. А теперь присядь…
Рука с изящными пальчиками приподнялась над кроватью, призывая подойти, и лукавая улыбка тронула пухлые губы.
– Иди ко мне, мой грозный защитник, и позволь тебя обнять. Ты чересчур напряжен, расслабься. Не торопись. Успокойся и расскажи подробнее, я пойму. Хотя… Я, наверное, уже кое-что поняла. Это некое испытание на пределе, да? Необходимо что-то перебороть в себе и даже сломить, чтобы открылось второе дыхание и проснулась пресловутая генная память… Подавление цивилизованности и возвращение к звериным инстинктам, отвечающим за ярость и способность уничтожить противника в кратчайшие сроки?
Взгляд Ульяны затуманился, она о чем-то задумалась, при этом не упустив момент, когда Камаледдин все-таки присел на край кровати, и тут же положила ладонь ему на бедро.
– Ты невероятно умна и проницательна, – не смог удержаться и скупо похвалил он. – Это действительно так. Вот только я не уверен, что метод выбран верно – ты ведь не… – Камаледдин замялся, подбирая правильное и необидное слово, но Ульяна со смешком перебила:
– Не полноценный демон? Мой потенциал не настолько огромен, как решила Эльба? Ты это хотел сказать? К тому же всего лишь махеши. Да?
– Да.
Мог бы и промолчать, но уже понял, что честный разговор без сокрытия основополагающих моментов будет правильнее.
– Но учитывай еще кое-что: я маг и жрица. – Во взгляде Ульяны промелькнул вызов, но почти сразу сменился иронией. – А еще я прибыла из таких мест, где женщины специализируются не только по скачущим коням, но и по горящим избам. Так что… завтра утром на все время тренировки ты займешься чем-нибудь важным на нижней палубе.
Первые секунды пытаясь вникнуть в смысл загадочной фразы о конях и избах, он далеко не сразу понял, что окончание фразы также заслуживает внимания. Да какого!
– Нет!
– Да, милый, – мурлыкнула коварная махеши и подалась ближе, чтобы спустя секунду оседлать его колени и прижаться всем телом.
Обнаженным телом!
– Так будет лучше для всех нас. – Голос завораживал, губы манили, а глаза сулили неземную награду за согласие. – Обещаю, я буду предельно осторожна и сделаю все для того, чтобы ты мной гордился. Так надо.
Камаледдин обладал огромной силой воли, но в последнее время ему все чаще хотелось об этом забыть и обратиться к опыту предков.
Предки не отказывали себе в исполнении желаний. Хотели и брали.
И тут в памяти всплыла сага о древних воительницах иных миров, затмевающих многих мужчин коварством, силой и отвагой. Неужели и Ульяна из такого мира? Тогда почему бы…
– Может, тогда стоит сменить оружие на более привычное?
– В смысле? – Ульяна была явно озадачена.
– Я об оружии твоего мира. Чем тебе привычнее пользоваться? – Стараясь удерживать взгляд на ее лице и не опускать ни сантиметром ниже, Камаледдин попробовал развить свою мысль более доступно: – Ты упомянула о конях и избах. Чем воюют женщины вашего мира?
– А, ты об этом.
Последовавший за этим смех вызвал растерянность и недоумение, даже некоторую обиду (чувствовать себя идиотом оказалось неприятно), но Ульяна при этом умудрялась так эротично прижиматься, хохоча на его плече и обжигая шею дыханием, что мысли периодически уплывали в иную плоскость и нахмуриться толком так и не получилось.
– Прости. – Отсмеявшись, юная воительница с таинственным прошлым подарила ему звонкий поцелуй в губы. – Это образное выражение, оно говорит о том, что женщин моего мира не страшат трудности и нам все по плечу. А оружие… – Изумрудные глаза жрицы Судьбы грозно блеснули, и она воинственно закончила: – Скалка, чугунная сковорода, борщи и кружевные труселя – вот наше самое грозное оружие! Ни один враг еще не устоял – все пали.
