Кстати…
– Скажи, а кок для всех так вкусно готовит?
– Нет. – Ответ последовал незамедлительно и сопровождался понимающей усмешкой. – Экипаж «Молнии» уже давно относится к тебе с должным уважением и даже некоторым почтением. Не скажу, что весь без исключения, но большинство точно.
Я перестала жевать и заинтересованно наклонила голову, предлагая продолжить, и Камаледдин меня не разочаровал.
– Я умею собирать полную картину даже из обрывков разговоров. Тебя побаиваются, сторонятся, но в то же время понимают, что твой вклад в победу над вражеским судном и достижения в области магии заслуживают признания. Кое-кто еще ворчит, что все беды на корабле из-за баб, но таких единицы и они ворчат по любым мелочам. Кроме того, все без исключения горды покровительством Судьбы и пускай втайне, но признательны тебе за это. Твоя главная задача на текущий день – с честью продолжать выбранный путь и оставаться преданной делу.
Да уж… мелочи!
Я кисло улыбнулась, а Камаледдин продолжил:
– А насчет кока: из случайно услышанного разговора я понял, что ты для него воплощение некоего собирательного образа, объединяющего обиженную гадкими врагами маленькую девочку, недосягаемую красавицу и могущественную жрицу. Тебя боготворят, любят, как дочь, и балуют такими изысками, которые порой не перепадают даже Варго.
А вот это уже не самый приятный звоночек! Варго и так наверняка на меня за экспроприацию корабля обижен.
– Не надувай губы, для нашего мира это нормально. Ты ведь махеши.
И с такой уверенностью это было сказано, что я предпочла поверить и расслабиться. И даже плюсы постаралась найти. Почему бы и нет? Раз я маленькая, миленькая глупышка в глазах не знающих меня близко, то вряд ли от меня будут ожидать ума, силы и изворотливости.
Главное не давать противнику понять это до конца. Победного конца!
– Не отвлекайся, ешь.
Да, верно. Мм… какой вкусный десерт!
Пока неторопливо ела, в полной мере наслаждаясь каждым кусочком, успела продумать несколько вариантов продолжения не самого удачно начавшегося дня, заодно расставила приоритеты. Первым делом необходимо плотно пообщаться с Збавелием, это даже не обсуждается. Я все еще не знаю подробностей побега Арбониуса, итогов досмотра «Громобоя» и допроса команды. Ко всему прочему, есть и несколько личных вопросов…
Да уж, дел – начать и кончить. Кто бы мне провел ускоренный мастер-класс «жрица третьего ранга» и мини-курс «абориген»? Благодаря Дариатте всего за несколько минут ускоренного «ожречевания» я познала столько всего нового и уникального, что можно запросто заважничать, но, как показало время, некоторые элементарные вещи и понятия этого мира мне все еще недоступны. Винить Судьбу – глупо и неблагодарно, она тоже не могла предугадать все без исключения.
Из глубоких раздумий меня вывело ворчливое замечание Камаледдина:
– Ты пьешь из пустой чашки.
– Да? – Моргнула, сфокусировала взгляд на донышке, с досадой отметила правоту жениха и поморщилась. – Да, верно.
– Задумалась?
Он забрал у меня кружку и легонько сжал пальцы, при этом не отводя испытующего взгляда. Складывалось ощущение, что эфенди знал о моих мыслях намного больше меня самой.
А может, и знал. Он ведь эфенди.
– Да, немного. – Моя улыбка была слегка натянутой. – До того, как я попала в ваш мир, я занимала руководящую должность…
Демон кивнул, показывая, что прекрасно помнит об этом.
– …и с тех пор осталась привычка планирования первоочередных дел во время обеденного перерыва. В последние дни все настолько стремительно завертелось, что некоторые вещи вылетели из головы, и я только сейчас вспомнила, что так и не поговорила с преподобным Збавелием.
– О чем? – Демон недовольно нахмурился.
Ревность? Или что-то иное?
– О многом. – Я решила порассуждать вслух, надеясь, что в процессе обсуждения Камаледдин поможет, подскажет, а может, даже наведет на дельную мысль. – в частности, мне не дает покоя побег Арбониуса. Я не решилась ставить под сомнение силу и авторитет преподобных перед командой «Молнии», но чем больше думаю, тем сильнее меня озадачивает их ошибка. А ошибка ли то была?
– Это… – Камаледдин задумался, явно подбирая слова. – Это довольно скользкий момент, и я, будучи всего лишь эфенди, не могу ставить под сомнение действия преподобного и строить предположения, не имея полных данных.
Вслух прозвучало одно, но в глазах проскальзывало совершенно иное. Как и я, Камаледдин осуждал и подозревал вызванных мною жрецов в попустительстве, но осуждать мысленно – одно, а рискнуть озвучить это – другое.
На этот шаг эфенди был еще не готов.
Как, впрочем, и я.
– Но ведь мы с преподобным можем поговорить об этом в приватной беседе?
– Можете, – согласился со мной жених. – Скажу больше: в неофициальной беседе ты можешь задать абсолютно любые вопросы, но лишь наедине. Соответственно и ответы останутся достоянием лишь вас двоих. – Наставительно поднял палец и с умным видом изрек: – Это называется «профессиональная этика».
Фырканье я удержала с трудом, но, видимо, все же что-то отразилось на моем лице, потому что Камаледдин чуть прищурился, вздохнул и неожиданно тоскливо уточнил:
– Ты в курсе?
– Да.
Ситуация забавляла, но еще более забавным было явное подростковое смущение, проступившее на обычно суровом и мужественном лице.
– Ка-а-ами-и-и… – Чтобы не затягивать неловкую ситуацию, я решила кардинально сменить тему и села, не забывая придерживать одеяло на груди, но при этом позволив ему немного сползти. Мужской взгляд немедленно метнулся к стратегически важному месту. – Не парься, это все ерунда, разберемся уж как-нибудь. Кроме рабочих моментов меня интересуют еще и личные, решение которых ты взял на себя. Как продвигается планирование нашей свадьбы? Ужасно интересно знать, на каком это все этапе!
– Все хорошо. – Ответ прозвучал хрипло, смущение пропало, как не бывало, а рука жениха медленно, но верно приблизилась и обняла мою талию. Одним рывком меня подтянули ближе, пальцы второй руки зарылись в волосы, и уже в шею прозвучало жаркое продолжение: – Уля, я же не каменный…
Всего несколько слов, совсем простых, но таких желанных, и кровь уже бурлит. Совесть молчит, стыд, не выдержав накала, испарился, а в голове одна лишь мысль: хочу!
Желаю прямо сейчас, так же горячо и страстно, как этот поцелуй! Желаю так, что не могу думать ни о чем другом, остро чувствуя, как жадные руки Ками сжимают мои ягодицы. К черту условности! В Бездну тех, кто так неосторожен, что подслушивает! И пускай внешне я хрупкая и невинная дева, которую можно лишь благоговейно держать за ручку, но в душе-то я уже давно познавшая прелести близости женщина.
