И эта женщина требует продолжения!
Решение настоять на своем во что бы то ни стало оформилось окончательно, и…
– Стоп!
Камаледдин оттолкнул меня на постель настолько резко, даже грубо, что несколько секунд я могла лишь лежать с открытым от возмущения ртом и широко распахнутыми глазами.
Сам демон, тяжело дыша, отскочил в противоположный угол не такой уж и большой каюты. Взгляд потемневших глаз был затуманенным, по коже пробегали волны, намекая на едва сдерживаемый оборот, а пальцы то и дело сжимались в кулаки.
Стоп?
Стоп?!
Черта с два!
Злость разобрала такая, что я окончательно плюнула на приличия, отбросила скомканное одеяло на пол, нарочито медленно встала и, бесстрашно вздернув подбородок, сделала шаг вперед.
– Ты приказываешь мне, эфенди?
Второй шаг.
– Считаешь, что я не понимаю, что творю, и не осознаю последствий?
Еще один.
На лице демона всего за долю секунды сменилось больше десятка эмоций, уже вполне осознанный взгляд сфокусировался на моем лице, брови угрюмо сдвинулись, скулы затвердели, а упрямый подбородок дернулся вниз.
– Знаешь, что я об этом думаю?
Нас разделял последний шаг, и я бесстрашно сделала его. Бессовестно прижалась обнаженной грудью к торсу демона, бесстыже забросила руки на широкие плечи, провокационно и излишне жестко сжала волосы на затылке эфенди (даже не поморщился, зараза!), а затем ухмыльнулась:
– Ты не прав.
И, привстав на цыпочках, предвкушающе облизнулась…
Чувства обострились до предела, еще секунда, и я уже была готова стать агрессивной доминантой, чтобы приступить к более решительным действиям…
Но не успела.
В черных, как сама Бездна, глазах зажглись багровые огни, горячая ладонь собственнически и достаточно болезненно сжала мою талию, вторая тяжело легла на плечо, захватив немного и шею, а по губам Камаледдина зазмеилась по-настоящему демоническая ухмылка.
– Попытка напугать засчитана, но она не удалась. – Я кровожадно оскалилась и лишь крепче прижалась бедрами к демону, с удовольствием отмечая величину и твердость его желания. – И признаюсь тебе по секрету… – Я надавила Ками на затылок, заставляя приблизиться практически вплотную, и, сменив игривый тон на обжигающий страстный шепот, закончила прямо в ухо: – Я не та милая и неискушенная девочка, какой кажусь.
Миг, и уже не Ками, а я распята на стене: мои руки задраны высоко наверх, и оба запястья эфенди без труда удерживает лишь одной рукой, тогда как вторая жадно мнет грудь. Губы горячи, напористы и порой грубы, но сейчас я хочу именно этого. Шепот невнятен и отрывист, но я вычленяю главное и плавлюсь от эйфории – я самая желанная! Бессовестная, но такая сладкая! Безрассудная, но капля осуждения тонет под страстью, и я удовлетворенно улыбаюсь, едва сдерживая стоны, когда губы демона захватывают в плен сосок и по телу пробегает острое наслаждение, завершая свой путь между ног и трансформируясь в сладкое томление.
Чуть шершавая ладонь гладит тело, заставляя выгибаться за собой, требовательные пальцы сминают ягодицы и бедра, неторопливо подбираясь к их внутренней стороне. Все чаще возникает дрожь нетерпения, и я уже готова подстегнуть жениха к более решительным действиям, но он успевает меня опередить. Пальцы, став необычайно деликатными, нежно гладят абсолютно мокрые складочки, иногда соскальзывая и внутрь, но совсем чуть-чуть, на ухо звучат милые глупости, зубы то и дело прикусывают мочку уха, и я уже не могу сдержать стоны, больше всего желая две взаимоисключающие вещи одновременно: чтобы это никогда не кончалось и чтобы это наконец закончилось.
Пальцы становятся смелее, быстрее, проникают глубже и резче. Шепот сменяется порывистым дыханием и поцелуями. Мои руки свободны, и я с радостью обнимаю Камаледдина за шею, потому что так я к нему еще ближе. Немного раздражает его одежда, но у меня нет желания тратить силы на то, чтобы от нее избавиться, и, когда мои уже давно разведенные ноги отрываются от пола, а в лоно упирается кое-что поинтереснее и погорячее пальца, я лишь одобрительно щурюсь, расплываюсь в улыбке от уха до уха и шепчу удовлетворенное «да».
Услышал ли меня Камаледдин? Не знаю.
На мгновение замер, поудобнее перехватил под ягодицы, не отвлекаясь на лишние сейчас нежности, крепко поцеловал… И вошел.
Стон боли сдержать не удалось, но он утонул в поцелуе, и следующие несколько секунд меня лишь целовали, позволяя привыкнуть к своему новому статусу. Статусу женщины.
Наверное, поспособствовала ускоренная демоническая регенерация, а может, что-то другое, но дискомфорт прошел довольно быстро, и я вновь хотела продолжения, начав нетерпеливо ерзать и отвечать на поцелуи более страстно.
– Перестань… я сам.
Я с трудом разобрала в хриплой просьбе слова и уж тем более не собиралась подчиняться, требовательно царапнув Ками за шею, но мне тут же показали, кто здесь мужчина – прижали всем телом к стене так, что из груди вышел весь воздух.
– Уля!
Услышав укоризненный выдох-приказ подчиниться, я лишь призывно улыбнулась и провела языком по губам, вызвав в глазах Ками немое восхищение.
– Какая же ты…
Какая именно, я так и не узнала – Камаледдин начал двигаться, рождая не только благодарность в груди, но и возобновляя сладкое возбуждение, постепенно охватывающее все тело.
Страсть! Древняя, как сама Вселенная. Дикая и необузданная, как Бездна. Безумная и шальная, как первозданный Хаос.
Но все это было не важно…
– Еще! Быстрее!
А в ответ рычание, от которого захватывает дух и…
– Да-а-а!
Вопль наслаждения на грани обморока, настолько сильный выплеск эйфории, что я забылась и сменила ипостась. Отросшие когти расцарапали плечи Камаледдина в кровь, но он не заметил этого, уткнувшись лбом в мое плечо и дыша так, словно пробежал марафон. Больно придавленным к стене крыльям, но это такая мелочь по сравнению с адреналином, что все еще бродил в моей крови, что я могла лишь блаженно улыбаться и лениво помахивать хвостом в такт нашему общему прерывистому дыханию.
Это было божественно!
И, словно подслушав мои мысли, Камаледдин поднял голову, пытливо заглянул в мои глаза, усмехнулся, коротко поцеловал и изрек:
– Сумасшедшая.
– Осуждаешь? – Наклонила голову чуть набок, провела когтем по скуле любимого, взъерошила волосы ему на макушке, терпеливо ожидая ответ, и наконец он прозвучал.
Уверенно и гордо.
– Нет. Моя сумасшедшая.
На его губах появилась такая шальная улыбка, что я не смогла удержаться и рассмеялась от переполнившего душу счастья. Как же порой для него мало надо!
