– Его? – Я недоуменно сморгнула. – о ком ты? Я рисую тебя.
– Это не я. Мы похожи, я знаю, но на рисунке Танарис. – Демон недовольно скривил губы и обличительно ткнул сначала на рисунок, а затем на свое лицо. – Ничего не забыла?
Ох уж эти мужчины!
Сдержавшись, чтобы не хмыкнуть, качнула головой. Встала, подошла к любимому и взяла его лицо обеими руками.
– Иногда ты невероятно умный, а иногда такой дурашка. Я художник, я так вижу. А вижу я намного больше, чем твои старые шрамы, в которые ты прячешься как в панцирь. Хочешь, покажу рисунок с Танарисом? С настоящим Танарисом?
Испытующе прищурившись, Камаледдин медленно кивнул, и я поторопилась предъявить недоверчивому жениху главное доказательство того, что я вижу намного глубже, чем ему кажется.
Всего один набросок, который я сделала вчера вечером. Я потратила на него не больше двадцати минут, а затем убрала в самый низ пачки. Не потому, что он не удался, а потому, что итог был похож до отвращения: не обезображенное интеллектом лицо, а точнее, морда, горящие жаждой наживы поросячьи глазки, клубящаяся за спиной мертвенно-серая дымка и тело, сплошь состоящее из разлагающегося мяса, слизи и шипов.
– Вот твой братец. – Я сунула лист в руки эфенди и, глядя, как недоверчиво взметнулись брови Ками, насмешливо поинтересовалась: – Ну как? Похож?
– А знаешь… – Камаледдин рассматривал набросок неторопливо и вдумчиво. Щурился, менял ракурс, приближал, отдалял и в конце концов резюмировал: – Похож. Никогда бы не подумал, но похож! Невероятно…
Тут уже внимательному осмотру подверглась я, отчего стало весьма неуютно.
– Что?
– Нет-нет, все в порядке. – Камаледдин убрал рисунок в сторону и сделал шаг ко мне. – Не поверишь, но я всегда немного завидовал тем, кто может сделать подобное чудо буквально из ничего. Поэты, музыканты, художники и другие люди искусства – вы какие-то особенные. Не такие, как мы, всего лишь воины и маги. Вы действительно видите и чувствуете иначе. Но не все, нет… Только настоящие профессионалы. И знаешь что?
– Да?
– Я сделаю все, чтобы стать таким, каким ты меня видишь. Клянусь.
Всего несколько слов, но в них столько силы, что секунд пять я могла лишь стоять и шокированно смотреть на давшего обещание демона. Что за… Зачем… Но…
Шок прошел, и я увидела, что решение принято. Осознанное. Очень важное, судьбоносное. Неужели…
– Ты мог избавиться от шрамов и раньше? – Мой недоверчивый шепот заставил эфенди кивнуть и поморщиться. Едва уловимо, но я уже научилась подмечать за своим скупым на эмоции женихом даже эти крохи. – Но почему?! Почему не сделал?! Зная, насколько они безобразны в глазах окружающих!
– А ради чего? – Усмешка демона вышла кривой. – Точнее, ради кого? – И, пока я искала обоснованные аргументы, сумничал: – Репутация, Уля. Шрамы создавали угрюмый и суровый образ, который на тот момент был мне необходим. Затем я свыкся, нашел в этом плюсы и отбросил саму мысль избавиться от них. К тому же это достаточно дорогостоящая затея, и раньше, до того как я принял предложение магараджи, у меня бы элементарно не хватило на это средств.
– А сейчас? Хватит? – Я с сомнением качнула головой, вспоминая замечание Эльбы о происхождении подобных шрамов. До сих пор мои познания в местной магической медицине оставляли желать лучшего, и я не могла сказать однозначно, кто может с этим справиться и насколько успешно.
– А сейчас у меня есть кое-кто подороже денег. – Меня крепко обняли и запечатлели на лбу звонкий поцелуй. – к тому же я привык планировать наперед и думаю, нашим детям не понравится отец со шрамами. Так что решено. А теперь прекрати отвлекать меня от поставленной задачи, сиятельная. Ужин стынет. Кстати, готов обсудить предстоящее торжество и все подробности. Тебе еще интересно?
Мне было очень интересно! Настолько интересно, что я едва дождалась окончания ужина, чтобы расспросить Камаледдина наедине. Можно было, конечно, устроить допрос и в кают-компании, но я решила проявить максимум сдержанности. Зачем втягивать посторонних в обсуждение моего праздника? Самого главного, самого важного и, я уверена, самого великолепного! Не по стоимости платья или количеству гостей (хотя уверена, не подкачает ни первое, ни второе), а по значимости для нас, его виновников.
– Итак, для начала я бы хотел рассказать тебе о некоторых особенностях брачных церемоний нашего мира, – зашел издалека эфенди, когда мы вернулись в его каюту. – Если для демонов, проживающих далеко в глубине континента, нет ничего значимее собственных традиций, то для оборотней, куда мы сейчас плывем, они не значат ровным счетом ничего, у них свои устои. У тех, кто ходит по краю закона – к ним мы сейчас, кстати, тоже относимся, пускай и косвенно, – иные представления о том, как следует связывать себя узами брака. Ко всему прочему, помимо церемоний, безусловно благословляемых богами, существуют еще и так называемые гражданские браки. Я вкратце расскажу о каждом виде, и ты уже сама решай, что тебе ближе.
– А ты?
– А я и без церемоний тебя никому не отдам, – клыкасто усмехнулся эфенди и нарочито грозно сдвинул брови. – Или ты уже передумала?
– Не дождешься!
– Тогда слушай. Начну с традиций демонов, так как мы с тобой именно этой расы. Тебе необходимо знать, что у демонов существует известная градация на статусность, и это, естественно, отражается и на различного рода церемониях. Чем выше статус – тем пафоснее церемония, тем меньше принимается во внимание мнение женщины. – Камаледдин на мгновение задумался и пожал плечами. – Хотя, насколько я знаю, редко когда мнение женщины любого статуса учитывается демонами в принципе. Бывают и исключения, как у нас с тобой, но сейчас мы рассматриваем канон. Итак, сама церемония и то, что ей предшествует. Жених либо его ближайшие старшие родственники присматривают подходящую девушку, после чего делается соответствующее предложение отцу либо опекуну избранницы. За нее дается выкуп, причем необязательно деньги, это может быть деловой интерес или повышение статуса. При получении согласия, причем сама невеста в этом участия не принимает, в оговоренный день махеши, естественно с сопровождением, прибывает на территорию жениха, где и проводится брачная церемония. Пышность церемонии определяет жених. Она может быть грандиозной, с гуляниями всей округи на неделю, а может быть и закрытой, с участием лишь членов семьи, на это никто не смеет указывать. Единственный нюанс, который обязателен, – присутствие на церемонии жреца бога Харкона, который засвидетельствует намерения жениха. Согласие невесты не требуется. Даже если юная махеши будет биться в истерике или вообще на момент заключения брака окажется без сознания… да, не делай такие большие глаза, при мне пару раз такое было… так вот, это не повлияет на свершение обряда. Повторюсь, но главное в традициях демонов – намерения мужчины. Всегда.
– Мило, – коротко прокомментировала я домостроевские замашки махровых шовинистов с рогами и хвостами. – Кое-что уточню, можно? Почему к магараджи прибыла не одна, а несколько невест? Это разве не противоречит традициям?
